Его нежная птичка (СИ) - Сумцова Марина - Страница 5

Она выпаливает это резко и моментально затихает, кусает губу и отшатывается. В глазах теперь страх и непонимание.

Так вот почему ты такая худая, Птичка? Неужели не можешь найти нормальную работу, чтоб хватало на хлеб и молоко? Или есть ещё какая-то причина? Даже не хочется спрашивать — боюсь спугнуть пичужку. А то ведь закроется окончательно.

В этот момент в домофон звонят, и я с удивлением перевожу взгляд с Алисы на часы. Прошло уже двадцать минут, курьер успел притащить еду. Славно. Девчонка моментально расслабляется, тонкие плечики опускаются, а на губах появляется подобие улыбки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не так быстро, Птичка, мы ещё не договорили.

***

Пока я забираю заказ, делю пиццу пополам и отдаю одну тарелку Алисе. Она сперва долго смотрит на еду, будто вообще впервые видит, а после накидывается на бедную “Маргариту” и терзает каждый кусок с завидным аппетитом. Кажется, даже я так быстро не ем.

Надо же, а с виду такая хрупкая! Прямо тигрица! Не решаюсь комментировать, боюсь, что она снова замкнётся, поэтому молча ем свою половину и задумчиво пялюсь в телевизор.

Девчонка с тихим стуком ставит пустую тарелку на журнальный столик и стыдливо прячет взгляд.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — отвечаю и кое-как доедаю чёртовую пиццу. Краем глаза вижу эту худенькую фигурку, и кусок в горло не лезет. Времени уже много, поэтому я сразу предлагаю: — Завтра утром отвезу тебя в деревню.

Сперва Птичка сидит молча, пока я убираю посуду и прячу вторую пиццу в холодильник, но стоит мне собраться пойти за постельным, как вдруг Алиса вскакивает на ноги и таращится на меня затравленно.

— У меня есть небольшая просьба.

Смотрю на неё удивлённо, приподняв брови. Браво, Птичка, неужели ты окончательно осмелела? Так держать! Скоро на человека станешь похожа!

— Выкладывай, — киваю и слабо улыбаюсь.

Девчонка стесняется и кое-как давит из себя слова.

— Я учусь неподалёку, у меня завтра с утра пары. Можно сначала я схожу на занятия, а потом вы меня отвезёте?

Мда, о таком раскладе я почему-то не подумал. Хотя это очень даже логично, она же упомянула, что работает и учится. Что ж, мне же лучше, можно дольше поспать. Видимо, молчание слишком затянулось, потому что девчонка начинает нервно теребить своё платье и бормотать:

— Вообще-то я и сама могу добраться до деревни, мне не сложно, завтра уже наверняка будет ходить автобус…

— Я отвезу, — отрезаю жёстко. Не понимаю сам, то ли хочу снять с себя груз ответственности за то, что чуть не сбил дурёху, то ли просто пытаюсь нажить проблем на голову. А может всё вместе. — Сейчас принесу постельное.

Единственное бельё, которое нахожу — какое-то странное с розовыми сердечками. Откуда оно взялось — без понятия. Обычно у меня убирается домработница, но она уже месяц как уволилась, и теперь всё постепенно обрастает пылью. Я конечно пытаюсь навести порядок, только вот тратить много времени на это не хочу, и в итоге всё потихоньку становится похоже на хаос. В полутьме этого не видно, да и к счастью мне хватило ума прибраться в гостиной перед отъездом, поэтому Алисе жаловаться не на что. Вот только найти нормальное постельное в многочисленных шкафах всё равно не получается, приходится нести разноцветное.

Девушка с сомнением смотрит на огромные розовые сердца, переводит на меня подозрительный взгляд и уточняет:

— А вы точно не женаты?

— Точно. Держи, это тебе спать, — протягиваю свою чёрную футболку. — Она не новая, но чистая. Вон там дверь в ванную. Дальше сама.

Разворачиваюсь и почти бегу в душ, чтоб потом быстро прошмыгнуть в комнату. Птичка, кажется, уже спит: её не видно и не слышно. Я выключаю свет и открываю дверь в спальню, как вдруг в спину доносится тихое:

— Спасибо вам за всё.

Не знаю, как реагировать на такое, и попросту сбегаю.

Глава 4

По всей квартире разносится божественный запах. Что-то точно съестное и явно вкусное. Я даже просыпаюсь от этого запаха и отрываюсь от подушки, чтоб понять, действительно ли мне это не снится.

Но нет, с кухни раздаются странные звуки, словно кто-то что-то жарит… Я зависаю на пару мгновений, сонно моргаю и вдруг вспоминаю, что вчера вечером привёл в дом Птичку. Ну конечно, кто ж ещё способен кашеварить в… Перевожу взгляд на часы и замираю. Семь утра?! Какого хрена, Алиса? Совсем с ума сошла?

Вылезаю в гостиную и понимаю, что Птичка действительно жарит блины, а у меня уже слюни текут от этого запаха. И не только от него, ведь девчонка в моей огромной футболке, которая на ней висит балахоном и достаёт почти до колен, забавно дёргается у плиты и размахивает деревянной лопаткой. Странно, но с учётом всех факторов это зрелище всё равно будоражит душу.

— Неужели в этом доме нашлась мука? — усмехаюсь я и вижу, как девчонка резко дёргается. Она нервно оборачивается ко мне, и большие голубые глаза становятся ещё больше. Что, трусиха, не ожидала увидеть хозяина дома так рано? Уже предвкушаю этот нервный отчёт по продуктам от Алисы, как она начинает сбивчиво шептать:

— В-вы ч-чего это?

— Что? — непонимающе хмурюсь.

Она тыкает в мою сторону лопаткой, поджимает губы и совсем уже не обращает внимание на сковороду, где явно начинает пригорать блин. С сперва не понимаю, чего ей не нравится, как вдруг до меня доходит весь ужас девчонки.

Ну ты и дебил, Дима! Не подумал о том, что надо хотя бы штаны надеть!

— Блять, — ругаюсь и бегу обратно в комнату, сверкая чёрными боксерами. Моментально натягиваю серые спортивные штаны с простой футболкой, делаю морду кирпичом и выхожу обратно. Алисы нет на кухне, она возвращается через пару мгновений из ванной в своём сером платье. Кровать заправлена, постельное аккуратно сложено. Интересно, она хоть поспала? В гостиной не очень-то комфортно, но постелить ей во второй спальне я не мог — там такой срач, что страшно подумать. Кровать завалена подарками для племянников, и таскать всё это среди ночи мне не хотелось. Но если она ещё останется, то придётся…

Обрываю себя и дурные мысли, потому что Птичка не должна оставаться. Зачем ей это? Пусть едет к дядьке или где она там живёт.

— Сделаю вид, что ничего не было, — деловито выдаёт девчонка и с важным видом проходит мимо. А я, как малолетний дурак, киваю и тащусь следом, пялясь на худенькую фигурку в платье.

Её не мешает откормить. И может быть даже приодеть. Вязаный мешок из-под картошки ей точно не к лицу.

— Надеюсь, вы не против, я немного похозяйничала, — щебечет она и ставит тарелку со стопкой румяных блинов на барную стойку. Там уже лежат разные плошки с вареньем, сгущёнкой и мёдом. Надо же, неужели всё это было в моём холодильнике? — Мне уже скоро нужно идти на занятия, освобожусь к половину второго. Вообще есть ещё и работа, но я сегодня прогуляю. Мы же можем часа в два выдвинуться? Не хочу, чтоб вы по темноте ездили. Там опасная дорога, много аварий.

Ещё и заботливая, хотя как раз это не удивительно. Я киваю и сажусь за барную стойку. Птичка моментально наливает мне кофе, тащит сахар и отходит к плите. Начинает убираться, складывает посуду в раковину и постоянно суетится.

— Садись завтракать, — говорю спокойно и твёрдо, чтоб она сразу поняла — возражения не принимаются. Девчонка поворачивает голову, и наши взгляды на пару мгновений встречаются. В голубых глазищах разгорается целая война, и я ожидаю активного сопротивления в стиле “не ем по утрам”, “поела пока готовила” или “поем в универе”. Но она сдаётся, наливает себе чай и садится напротив.

***

Мы долго молча переглядываемся и завтракаем. Девчонка уже почти не боится меня, хоть и косится иногда с подозрением. Наверное, моё появление её смутило. Плевать. Не маленький мальчик, чтоб стесняться, да и никогда не страдал этим.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Алиса дожидается, пока я доем, убирает со стола, моет посуду и прощается. Я отдаю ей ключ и надеюсь, что девчонка его не потеряет и не притащит сюда никого. Вдруг это ловушка для лоха?