Облепиха для мажора (СИ) - Андреева Ася - Страница 29

- Я не хочу больше с тобой воевать.

Я тоже по его примеру промолчала в ответ. Щёки мои залились краской. Хорошо, что здесь стоит кромешная тьма.

- Обстоятельства держат, Макс. И из них очень трудно выбраться.

- Но, возможно. И у тебя это прекрасно получается. Ты только пока сама этого не осознаёшь. Я за последние дни проанализировал всё, что ты успела сделать после школы. Иногда, действительно, видно, что у человека много ресурсов. Надо только помощь разглядеть возле себя. И всё получится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- У тебя есть такие примеры?

- Да, Лёха. Мы в армии с ним познакомились. Был случай, что он вступился за меня. Он даже из-за меня сидел на губе.

- Так видел, наверно, что ты не из простых? Рассчитывал на что-то, - предположила я.

- Нет. Конечно, передачи мне передавали регулярно. Но никто не знал, кто я. Папа знал, что, если он вмешается, то меня больше никогда не увидит. Лёха думал, что я из «зажиточной» семьи, не более того. А потом, когда наступил дембель, я предложил ему работу. До армии запустил одно дело. И оно выгорело.

- Ты зачем вообще пошёл служить? Кстати, по твоему Лёхе не скажешь, что он в чём-то нуждался. Мажор самый что ни на есть настоящий, - обозвала я его, вспомнив про Женьку.

- Это видимость у него такая. Он, на самом деле, многим помогает, - Макс пытался меня убедить, и снова в его голосе послышалось волнение. – В армию ушёл - не хотел за своё образование быть обязанным папе.

- Но сейчас, я понимаю, что ты с ним в более-менее нормальных отношениях?

- Да, в более-менее нормальных. Я простил его, - я не стала уточнять за что. - У нас установлены границы. Он не нарушает их. И мы мирно существуем.

- Всё так серьёзно? - я услышала, как Макс перебрался ещё ближе ко мне.

Так, диван на восемь персон. Ещё два телодвижения, и он будет рядом со мной. От этой мысли почему-то заколотилось бешено сердце. Попыталась выровнять дыхание, но это получилось у меня плохо.

- Лера, тебе душно? Могу открыть окно, - предложил Макс.

- Нормально. Я просто переживаю из-за нашего разговора.

- Ааа, - протянул Макс. – Я тоже. Переживаю.

- Так ты, говоришь, бывал в гостях у разных людей? – быстро перевела тему разговора.

- Да, мама меня научила разбираться в людях. Я понял, что деньги не всегда всё решают. И видел много чудесных превращений, когда семьи решали свои денежные и квартирные проблемы. И моя мама научила меня помогать.

- А что папа? Он разделял вашу позицию? – наверное, у Макса и его мамы были какие-то нелады с его отцом.

Отсюда и все проблемы. Ему хотелось быть с отцом, а у него было другое мнение насчёт жизни других людей.

- Не совсем разделял. Но и не препятствовал. Но он всё время находился как бы в стороне. Отдельно от нас.

Я пыталась понять, что хочет этим сказать Макс. Поэтому молчала. И резко подскочила, когда он перелёг сразу на соседнее место возле меня.

- Не против? Не бойся, я ничего тебе не сделаю.

Я слышала, как Макс тяжело дышит. И сама глубоко вдыхала его запах. Тонкий и свежий аромат, наверняка, очень дорогой туалетной воды.

- Я с отцом никогда не был близок. Понятно, он очень много работал. Мы абсолютно ни в чём не нуждались.

Он очень долго рассказывал про своё детство. Про маму – красивую и добрую женщину. Про то, как папа иногда неделями и месяцами не появлялся дома.

- Я всегда хотел задать маме вопрос. Зачем ты его терпишь? Он же ничего не ценит. Никому не помогает. Она отвечала, что любит его. Я говорил, что чувства должны быть ответными. А она спорила со мной, мол, он тоже любит нас. По-своему. А потом… Однажды вечером он привёл в дом её. Пояснил, что ей нужна помощь. А мама не смогла отказать.

Глава 31

- В тот вечер папа задерживался. Мы волновались, но не настолько, чтобы начинать трезвонить по всем телефонам в общественные организации и друзьям. Это частенько случалось и до этого вечера. Лера, можно я схожу за водой?

- Макс, я с тобой.

Не знаю, зачем я это ему предложила, но мне показалось, что для него важно, что на кухню мы отправимся вдвоём. Он в надежде снова обшарил все шкафчики на предмет нахождения в них сока или чего-нибудь подобного.

- Хватит, Максим, - я отобрала у него фонарик. – Ещё соседям не понравится это свечение из наших окон. Вот джем. Сейчас разведём его водой. Вода здесь замечательная. Очень вкусная.

- Спасибо, Лера, - не поняла, за что он меня поблагодарил, но я ответила ему в ответ.

Вернувшись в гостиную, мы, не сговариваясь, уселись рядом, и он сразу продолжил свой рассказ.

- Папа в двух словах пояснил, что ей, Виктории, нужна срочно помощь. Мама молча, как обычно, накормила её и дала кое-что из своих вещей. Утром, когда папа ушёл на работу, а Виктория ещё спала в гостевой комнате, у нас с мамой на кухне состоялся взрослый разговор. Оказывается, папа сбил её вчера на своей машине на пешеходном переходе. Она сама из бедной семьи, приехала учиться. Сейчас пишет диплом, а здесь такое дело. Ещё накануне вечером, когда все улеглись, а я не смог уснуть, видел в прихожей драные кроссовки и потёртую сумку. И мне это сразу не понравилось. Не знаю почему, но не понравилось. Я хоть и был ещё подростком, но многое уже в этой жизни понимал и видел. Учился я в сильной гимназии, но вместе с нами учились дети из разных семей. Нет, конечно, по знаниям они ни в чём не уступали детям чиновников и бизнесменов, иногда даже совсем наоборот, но во всём остальном просматривалась огромная разница. Некоторые ребята из простых семей понимали: вот он – шанс. Да, сейчас возможности ограничены, но впереди вся жизнь, надежды на исправление трудной ситуации. И отличные знания, кто бы что ни говорил, помогут так или иначе неплохо устроиться в жизни. Это некоторые… Но были и такие, которые сразу уловили определённые моменты. Можно и нужно дружить с нужными людьми. И получить свои преференции гораздо раньше. Зачем ждать окончания школы, а тем более универа. Лера, ты понимаешь, о чём я говорю?

- Да, конечно, Максим. Мои туфли напомнили тебе её кроссовки, - подсказала я Максу, понимая, что эта Виктория доставила немало неприятностей семье Быстровых.

Неприятностей, а, может, и горя… Не зря Макс так волнуется. В воздухе висит такое напряжение, что я боюсь взрыва от малейшей искры. А искра эта вот-вот должна вспыхнуть. И от того, как мы поймём друг друга, зависит многое. Очень многое.

Я вижу, что Максу трудно говорить. Трудно даются воспоминания. Словно причиняют боль, которую он пытается преодолеть.

- Максим, можно вопрос? Извини, что перебиваю тебя.

- Можно, Лера. Говори.

- То, что ты хочешь мне рассказать, навсегда изменило вашу жизнь в семье, - я тронула его плечо, попросив таким образом, чтобы теперь он дал мне договорить. – Подожди, ещё успеешь рассказать. Я вижу, как ты переживаешь. Скажи, ты рассказывал это кому-нибудь до меня? Например, обращался к психологу?

- Лера, ну какие психологи. Об этом не может быть и речи, - кто бы сомневался, такой парень сам решает свои проблемы.

Для него это будет проявлением слабости.

- Хорошо, ну друзьям, может, говорил? Знаешь, так бывает, поговорили между собой. Сразу легче стало.

- Не так много у меня настоящих друзей. А у Лёхи и без меня проблем хватает. И тебе я бы не рассказал. Знаю, что у тебя болеет мама. А тут ещё я. Со своими разговорами. Но я виноват перед тобой. И хотелось бы, чтобы ты меня поняла. Поняла, почему я так поступил. И это не оправдание.

- Макс…

- Тсс, тихо, - он взял мою ладонь в свою. - То, как я относился к тебе, не имеет оправданий. Поверь, за этот месяц я многое пересмотрел в своей жизни. Многое передумал. Я знаю, в это сложно поверить. Но я готов доказать тебе. Я даже готов отказаться от вечеринок, если они тебя смущают. По сути, без всего этого очень легко прожить.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

- Макс, это лишнее. Ты свободный человек. Я не держу на тебя зла. Но ты же понимаешь, что между нами ничего нет?