Непобедимый Боло - Коллектив авторов - Страница 15

Я вернулась поздно, но родители ничего не сказали. Я взяла тарелку рагу, которое уже не раз подогревали, ожидая меня, и съела все без остатка, хотя и была не слишком голодна. Может, просто оттого, что я была разом смущена, опечалена и полна зависти к Маргарет.

На следующий день мать завела разговор о моей эмблеме.

—

Всем юным леди положено иметь рукав или другой предмет, чтобы вручить своему рыцарю, — сказала она. — Хорошо помню, как я сама готовила его. Пожалуй, я была помоложе тебя, это было как раз тогда, когда мой старший брат уехал в порт и не вернулся. Наверное, он сейчас какой-нибудь торговый космолетчик, но я его с тех пор ни разу не видела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я смотрела на нее, оторопев. Никто из ее поколения не сбегал в большой мир. В этом я была уверена. Старшее поколение верило во всякие там добродетели и тому подобное, и никто из них не мог совершить ничего похожего. Исключая, значит, моего дядю. Я поняла, что таким образом мама дала мне понять, что ей известно о том, что произошло вчера, а также то, что это ровным счетом ничего не изменит.

—

Во всяком случае, — продолжала она, — нужно, чтобы это было что-то очень красивое. И необычное. Ты же понимаешь, в соревновании это сыграет свою роль. Я, конечно, уверена, что ты будешь там самой красивой девушкой, но показать свои таланты тоже не повредит.

—

А что бы мне такое сделать? — Я была совершенно обескуражена.

Мама захихикала, могу в этом поклясться.

—

Ну, что-нибудь, что сэр Кендрик мог бы обвязать вокруг орудийной башни, — сказала она. — Конечно, влюбиться в женщину он не сможет, но зато способен оценить красоту.

Я довольно долго раздумывала над этим. А потом начала вышивать кушак и украшать его бусинами и самоцветными камешками, которые, как посчитал отец, оказались недостаточно чистой воды для ювелирных украшений или драгоценной посуды. Я даже увлеклась работой, прекрасно сознавая, что ни одна из девочек не могла сравниться со мной в способностях или позволить себе такие материалы. Я могла даже пустить по рисунку серебряную нить, отчего работа выглядела еще богаче. Никогда прежде не думала, что вышивка доставит мне такое удовольствие, но это было творческое занятие, к тому же размеренное и спокойное. Она настолько заполняла мои мысли, что я могла отвлечься и не думать о Маргарет, порте и большом мире, а также о том выборе, который неизбежно станет передо мной в будущем.

Время текло так, как всегда в Камелоте: один день в точности повторял другой. Мы жили в ритме восходов и закатов, осадков, посевов и всходов. Казалось, им подчинился и мой собственный внутренний ритм, нетерпение прошло, уступив спокойной работе над вышивкой, заботам о новом платье и другим жизненным мелочам. Поэтому я даже не сознавала, как бежит время, пока не наступила среда накануне турнира, который должен был состояться в субботу.

Мое платье было готово и висело у мамы в стенном шкафу. Я примерила его и сразу преобразилась в настоящую принцессу из сказки о тех давно забытых временах, когда Камелот действительно существовал на Земле и мужчины сражались насмерть ради женщины вроде меня. Если честно, это было очень приятное чувство.

Пояс еще не был вполне закончен, но я собиралась совсем скоро доделать его. Поэтому последние несколько дней я целиком и полностью посвятила работе, как тогда, когда делала новый рисунок или выполняла какую-нибудь работу для одного из клиентов матери. Я размышляла о тех временах, когда стану свободным ремесленником и буду изобретать эскизы витражей для звездолетов или вышивок для униформы космолетчиков.

А потом настал день турнира. Когда я надевала белое с серебром нижнее платье, а потом поверх него прорезное из вишневой парчи, мне казалось, что все это происходит не со мной. Платье было роскошным и делало меня намного взрослее, так что в зеркале я себя даже не узнала Мама надела мне на голову ленту с жемчужной каплей, свисавшей на лоб, а сверху накинула прозрачную вуаль.

— Теперь постарайся не испачкаться, — напутствовала она меня, когда мы вышли из дому.

Папа запряг лошадь в кабриолет, а не в повозку, так что мы с соответствующим моему наряду достоинством отправились в путь. На дороге было не протолкнуться, транспорта оказалось гораздо больше, чем по дороге в порт. Среди повозок попадались даже машины звездолетчиков, я смотрела на них во все глаза, радуясь, что на мне вуаль и никто этого не заметит. Мама держала мой кушак на коленях, в отличие от меня не разворачивая его и не разглядывая. Она любит показывать работу клиенту нетронутой. И считает, что мне этому еще надо учиться.

Мне показалось, что поле, на котором проходят ярмарочные гулянья, было красиво как никогда. Конечно, не сравнить с горящим неоновыми огнями портом. Но все равно, стояло много разноцветных шатров, и на легком ветру трепетали флажки и стяги. Было множество балаганов и палаток торговцев, над которыми развевались ленты, как в базарный день, только еще более празднично. Все люди, приехавшие из города и собравшиеся из окрестных деревень и хуторов, были одеты в самое нарядное платье и, рассыпавшись группками по грязной траве, расцветили площадь яркими подвижными пятнами.

Папа занялся кабриолетом и лошадью, а мама потащила меня куда-то в сторону, зажав в руке приглашение.

— Сюда, —

сказала

она. — Здесь должны быть все

юные леди.

Мне ничего не оставалось, как идти

следом. Тол

па была такой плотной, что

становилось страшно,

а

у самого возвышения под балдахином,

где сидели

все девушки, какие только были в

нашей

местности,

было и вовсе не протиснуться. Мама

подтолкнула

меня вверх по ступенькам, и я оказалась

среди дру

гих девушек. Все мы словно воды в рот

набрали.

Да и о чем мы могли разговаривать? Это были не те девочки, вместе с которыми я ходила в школу. Это были неземные существа в воздушных одеяниях, смущенные тем, что стоящие внизу незнакомцы, а на самом деле их соседи, разглядывали их. Неужели особенный день в сочетании с особенным платьем и впрямь может превратить обычную городскую девчонку в Королеву Любви и Красоты, пусть и ненадолго?

Мама оказалась права; я оказалась единственной, одетой в платье такого глубокого густого цвета. Некоторые девочки были в белом, многие в бледно-розовом, поэтому казалось, что половина возвышения покрыта нежным вишневым цветом. Эффект, надо признать, был ошеломляющим.

Все наши эмблемы, рукава, пояса и

ленты с над

писями были разложены на высокой

ограде на даль

нем краю поля. Наверное, для того,

чтобы участни

кам и зрителям было хорошо их видно.

Нам-то было

не разглядеть. Зато не было разговоров о

том, чья

вышивка лучше или у кого на

изнаночной стороне

нитки торчат.

Какая это была тоска.

Я

подозревала, что

будет

скучно, но не знала, сколько же нам нужно тут торчать, прежде чем начнется что-нибудь. Я была не прочь побродить между палаток на торговом поле или посплетничать. Только последнее было не воз

можно, поскольку все, о ком можно было сплетничать, находились рядом со мной. Поэтому пришлось удовольствоваться тем, что сидеть и смотреть по сторонам. Хорошо, что здесь были стулья и можно было присесть, хотя некоторым платьям это было совершенно противопоказано. Так что кое-кто из девочек был просто обречен стоять все время.

Было уже далеко за полдень, когда из громкоговорителей в кронах деревьев наконец послышался трубный звук, возвещавший, что сейчас действительно что-то начнется и всем надо поскорее заканчивать с покупками и подтягиваться к месту действия. Но прошел почти час, Пока герольд не объявил о начале Парада рыцарей в честь Прекрасных дам. Я зевнула, прежде чем откинуть вуаль.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');