Тайна нефритового копья - Робинсон Бертрам Флетчер - Страница 2

Вскоре заросли кустарника кончились, и перед нами открылась широкая лужайка. В центре ее возвышался старинный, обросший пристройками особняк из красного кирпича.

Мы пересекли газон и, завернув за угол дома, приблизились к крыльцу, от которого уходила вдаль извилистая аллея, укрытая в тени больших вязов. Дверь пропустила нас в просторный холл, больше под стать какому-нибудь музею, чем жилищу семьи, любящей уют. Бронзовые боги и богини поблескивали в углах, драконы, вырезанные из тикового дерева, злобно пялились на восточное оружие и доспехи, развешанные по стенам; неяркие оттенки слоновой кости и нефрита контрастировали с блеском лазурной росписи старинных китайских ваз. Здесь, среди военной добычи, привезенной с Востока, мисс Шеррик оставила нас. Я смотрел ей вслед, пока она поднималась по лестнице в свою комнату — прелестный образ, лучшее воплощение печальной красоты в глазах мужчины. Когда она скрылась, из двери справа вышел высокий худощавый человек в штатском костюме и поздоровался с инспектором.

— Добрый день, сержант Хэйлз, — отозвался Аддингтон Пис. — Итак, вы арестовали Бойна?

— Да, сэр.

— На каких основаниях?

— Почти все улики указывают на него.

— Неужели? Я с удовольствием послушаю!

— В общем, сэр, дело было так. Мистер Бойн явился к полковнику Балстроду около часа дня. Его провели в библиотеку и…

— Минуточку, — прервал его инспектор. — Где находится библиотека?

— Вот за этой дверью, сэр, — ответил Хэйлз, указав на комнату, откуда он вышел.

— Пожалуй, мне будет проще все понять, если мы пойдем туда.

Библиотека представляла собой длинную комнату с низким потолком, со стеллажами вдоль стен, по большей части пустыми. Это помещение явно было недавней пристройкой — оно располагалось под углом к основному зданию и благодаря этому имело окна с обеих сторон. Два из них, справа от нас, выходили на въездную аллею; из двух окон слева можно было видеть треугольную поляну, поросшую травой, с цветочными клумбами, на которую выходило также несколько окон задней части дома.

— Пожалуйста, продолжайте, — сказал инспектор Пис.

— Спустя примерно десять минут Каллен, дворецкий, расслышал возбужденные голоса. Это походило на ссору чуть не до драки — во всяком случае, так он выразился.

— Как он мог это расслышать? Подслушивал из холла?

— Нет, сэр, он находился в буфетной, чистил серебро. Окно буфетной — первое из тех, что вы видите в это окно. А окна библиотеки были открыты, так что звук громких голосов Каллен мог услышать, хотя слов, как он утверждает, не разобрал.

Рамы обоих окон были подняты; инспектор подошел к одному из них, высунул голову, потом, прежде чем вернуться к нам, закрыл эти окна.

— Не стоит соблазнять Каллена, — мягко сказал он. — Он там, на своем посту, и проявляет простительное любопытство. Что же дальше, сержант?

— В тот момент колокольчик в буфетной резко зазвонил, и дворецкий поспешил на вызов. Войдя в холл, он застал там полковника и мистера Бойна. «Зарубите себе на носу, Бойн, — говорил полковник, — если я еще раз увижу, как вы увиваетесь вокруг кошелька моей племянницы, душу из вас вытрясу, всю до капли вытрясу, разрази меня гром!» Молодой человек хмуро посмотрел на полковника, но, заметив, что за спиной хозяина стоит дворецкий, промолчал. «Выведите этого молодчика вон, Каллен, — велел полковник, — и если он тут когда-нибудь появится, захлопните дверь перед его носом!» И затем он тяжелым шагом направился обратно в библиотеку, ругаясь так замысловато, что у дворецкого, как он выразился, мурашки по спине побежали. Эта сцена настолько потрясла Каллена, который уже уверовал в действительность помолвки Бойна и мисс Шеррик, что он не сразу опомнился и, не в силах сдвинуться с места, наблюдал из-под навеса крыльца за молодым джентльменом. Бойн прошел по аллее около ста ярдов, затем оглянулся на дом и, не заметив дворецкого, как тот полагает, свернул влево, по тропинке, ведущей к плодовому саду. Каллен не знал, как это понимать. Однако ему не пристало вмешиваться в господские дела, и он наконец ушел к себе в буфетную. Высунувшись из своего окна, он увидел, что полковник сидит и пишет, — сержант указал пальцем на двухтумбовый письменный стол, заваленный бумагами, у дальнего окна со стороны поляны, — и поэтому решил, что Балстрод не мог видеть, как Бойн ушел с аллеи, поскольку все это время сидел к ней спиной.

Примерно двадцать минут спустя Каллен и Мэри Томас, горничная, находились в столовой, накрывали стол к завтраку. Окна этой комнаты выходят на газон перед домом. Внезапно они услыхали крик, и в следующее мгновение полковник промчался мимо них, выбежал на газон и направился в сторону Глухомани. В руке он держал револьвер и заряжал его на ходу. В спешке он обронил два патрона, — я нашел их при осмотре территории. Каллен служит Балстроду много лет, он сам — старый солдат; завидев револьвер, он уронил поднос, который держал, выскочил из окна и кинулся догонять своего хозяина, к этому времени уже скрывшегося в зарослях. Он… ну, то есть старик, бегать не горазд, и был он, по его прикидке, примерно на середине газона, когда расслышал отдаленный вопль, и это заставило его прибавить ходу. Очень уж этот звук его испугал. Каллен сказал мне, что, побывав в стольких боях, ни с чем не спутаешь крик человека, внезапно получившего смертельную рану. Так что он уже был готов к тому, что увидел, когда наконец добрался до дальней калитки: его хозяин лежал мертвый на дороге. А над полковником, дергая за копье, которое послужило орудием убийства, стоял Бойн.

Поблизости никого не было видно, а Каллен, стоя на изгибе дороги, мог видеть ярдов на пятьдесят в обе стороны. Он для себя уже решил, кто виноват. Бойн, должно быть, прочел подозрение на лице дворецкого, потому как, по словам Каллена, отскочил в сторону и уставился на него — белый как полотно. И говорит: «А что это вы, Каллен, так на меня смотрите? Не думаете ли вы…» Тут Каллен указывает на тело. «Если, мол, сумеете объяснить вот это, тогда, значит, вы, сэр, да простится мне такая дерзость, чертовски умны!» — «Вы с ума сошли! — возмущается Бойн. — Я-де только что нашел его в таком состоянии». — «И откуда же вы выскочили, позвольте полюбопытствовать?» — спросил дворецкий. Как можно более язвительно спросил, по его словам. «Я был в верхнем саду, не желая сталкиваться с полковником, и вы это отлично знаете, Каллен, — возражает молодой человек. — Я обошел дом сзади и добрался до верхней части Глухомани. Потом двинулся по центральной дорожке к калитке и тут услышал чей-то крик. Я тотчас побежал на голос. Не прошло и минуты, когда явились вы. Дворецкий не стал с ним спорить, оставил его у тела и поспешил за помощью. На лужайке он встретил двух садовников и отправил их на место происшествия. Тогда же, видимо, он столкнулся с мисс Шеррик возле крыльца. Вот так… На основании этих фактов, сэр, я и арестовал Бойна.

— Мне кажется, — сказал инспектор, покачав головой, — мне кажется, сержант Хэйлз, что его не следовало арестовывать.

— Но все говорит против него, признайте!

— На факт его виновности или невиновности это не влияет никоим образом. Врач тело осматривал?

— Да, сэр, и извлек копье.

— И вы позволили ему это сделать? — резко спросил наш коротышка.

— Я знал, что вас это раздосадует, но это было сделано, пока я ходил осматривать газон и дорогу. Доктор сказал, что старался обращаться с копьем осторожно и делать лишь самое необходимое, но ему пришлось распилить древко надвое.

— Это еще почему?

— Он сказал, что удар был нанесен с большой силой.

— Очень большой?

— Да, сэр, он даже сказал «с огромной».

Аддингтон Пис подошел к окну и там остался, глядя на аллею вязов, тихо шелестящих на легком ветру.

— Врач еще не ушел? — спросил он, не оборачиваясь.

— Нет, сэр.

— Мы не должны упустить ни единой подробности. Где сейчас копье?

Сержант открыл стоявший в простенке шкаф, достал два деревянных обломка и показал нам. Древесина была светло-желтого оттенка; темные пятна на отполированной поверхности говорили сами за себя. Наконечник был широкий и плоский. Некогда его изготовили из драгоценного нефрита и украсили тончайшей резьбой. Копье предназначалось для какой-то восточной церемонии, а не для боя. Это было совершенно очевидно.