Плохие намерения (ЛП) - Роуз Чарли - Страница 31

— Кто тот десятицентовик впереди? — спрашивает Лопес, усаживаясь в мое кресло. Ло притворяется, что не слышит, но я вижу, как выпрямляется ее спина.

— Новенькая, — коротко отвечаю я. Я натягиваю перчатки на руки и приступаю к работе. Он хочет, чтобы над его левой бровью было написано «безнадежен». Я заставляю себя расслабиться — отпустить все это дерьмо, — чтобы ненароком не вонзить иглу слишком глубоко. Не то чтобы Лопес был против. Ему нравится небольшая боль, но он был бы не в восторге, если бы моя тяжелая рука вызвала рубцы или инфекцию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сеанс проходит быстро, и после того, как Лопес расплачивается с Ло, он отходит назад, оглядывая ее с головы до ног, не делая ничего, чтобы скрыть тот факт, что он разглядывает ее, прежде чем подмигнуть в ее сторону.

Вот ублюдок.

Я снимаю перчатки и мою руки, а когда возвращаюсь, Ло убирает на моем рабочем месте. Ее длинные каштановые волосы падают ей на лицо, когда она наклоняется, чтобы безмолвно поднять пустую бутылку из-под воды, оставленную Лопесом. Она держится молодцом, но я могу сказать, что она расстроена. Уставшая. И внезапно все мое дерьмо отходит на второй план. У меня есть желание решить ее проблемы. Чтобы вернуть огненную Ло, вернуть эту улыбку — настоящую.

Недолго думая, я протягиваю руку вперед и провожу большим пальцем у нее под глазом, стирая черную полоску. Карие глаза поднимаются на меня, ее ресницы все еще влажные и слипшиеся от слез.

— Прости, — говорю я, наплевав на то, кто меня слышит, позволяя своему большому пальцу задержаться на ее щеке. Ло отводит глаза, разрывая контакт.

— И меня. Ему не следовало появляться здесь. Я даже не знаю, как он меня нашел, — ее тон обманчиво небрежный, она пытается свести ситуацию к минимуму.

— Корд, последишь за дверью и ответишь на телефон для меня?

— Конечно.

Я протягиваю свою ладонь Ло, и на этот раз она без колебаний вкладывает свою руку в мою. Она маленькая и теплая на моей коже. Я веду ее в гостиную, надеясь взглядом показать, что больше не собираюсь на нее злиться, и одновременно надеясь, что смогу сдержать невысказанное обещание.

Оказавшись внутри, Ло прислоняется спиной к двери, закрывая ее с тихим щелчком. Я сажусь на диван, похлопывая по месту рядом с собой. Ло поворачивается ко мне всем телом, одна нога согнута на диване, другая стоит на полу. Я провожу обеими руками по волосам, не зная, с чего начать.

— Ты не знаешь, как он тебя нашел? — Она упомянула, что у него были способы все разузнать, и тот факт, что этот парень не только раздобыл ее номер, но и ее местонахождение, меня не устраивает.

— Понятия не имею. Я никому не говорила, где мы... — Ло резко замолкает, глаза расширяются от осознания. — Моя мама, — говорит она, качая головой. — Моя гребаная мать. Джесс оступился. Он дал ей знать, где мы остановились. Только она могла знать. Я уверена, что именно из-за нее у него есть и мой номер телефона также.

— Останься со мной на ночь, — говорю я, удивляя нас обоих.

— Что? — Она застигнута врасплох внезапным поворотом в разговоре, но, по-моему, в этом есть смысл. Ее бывший — угроза. Мой дом в безопасности.

— Останься со мной, — на этот раз говорю я более твердо. — Мы не знаем, появится ли он завтра снова у тебя дома или на работе. Этот парень, похоже, не собирается сдаваться.

— Я же говорила тебе, он не опасен. Кроме того, я не могу просто оставить Джесс...

— Черт возьми, Ло. Этот парень грубо обошелся с тобой. Только не говори мне, что он не опасен. Он преследовал тебя. Он не собирается преследовать твоего гребаного брата.

Ло втягивает воздух, ее глаза закатываются к потолку, она явно теряет терпение. Она достает свой телефон и с минуту постукивает по экрану, прежде чем обратиться ко мне.

— О, — говорит она с шокированным выражением на лице.

— Что?

— Джесс ушел ужинать… с Генри.

— Это хорошо, не так ли? — спрашиваю я, не в силах понять ее реакцию.

— Это действительно хорошо. — Она набирает еще одно сообщение. — Он также понятия не имеет, что Эрик в городе. Он бы взорвал мой телефон. — Она прикусывает нижнюю губу, размышляя, прежде чем продолжить: — Я не собираюсь беспокоить его этим сегодня вечером. Джесс ненавидит его. Он бы просто забеспокоился, если бы знал, а у него и так забот предостаточно.

— Итак, ты пойдешь со мной домой сегодня вечером.

— Что ты сказал Эрику? Как вам, парни, удалось заставить его уйти? — Ло игнорирует мое заявление.

— Ничего. — Я пожимаю плечами. — Он понял, что это был бой, который он не мог выиграть. — С несколькими дружескими словами и не очень дружелюбными напутствиями от Мэтти, но я опускаю эту часть.

— Я сегодня без машины, — признается Ло, как будто внезапно вспомнив. — Машина у Джесс.

— Итак, все улажено. Ты останешься у меня. Друзья, помнишь?

Вторая половина моей смены, казалось, тянулась дольше, чем чертова холодная война. Я не знаю, о чем я думал... настаивая на том, чтобы она осталась на ночь, когда я не могу прикоснуться к ней. Просто друзья. Так мы решили.

Теперь она здесь, на моем диване, в моем пространстве. Это совершенно непривычно — видеть ее здесь, но что-то в этом есть правильное.

— Ты хочешь, чтобы я постирал твою одежду? — спрашиваю я, указывая на ее рабочую рубашку. Она так и не переоделась, как обычно делает после своей смены в «Blackbear».

— Боже, да. От меня пахнет едой.

Она не пахнет, но я не спорю. Вместо этого я говорю ей подождать там, пока я переоденусь в пару серых спортивных штанов и белую футболку, прежде чем взять для нее что-нибудь дополнительное.

Она встает, когда я подхожу, протягивая ей одежду, чтобы она взяла ее.

— Ванная... — начинаю я, но Ло снимает с себя рубашку, позволяя ей упасть на пол. Следующий — ее лифчик. Он простой и белый, и я вижу очертания ее розовых сосков сквозь тонкий материал.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, с трудом сглатывая, когда она поворачивается ко мне спиной, затем тянется сзади, чтобы расстегнуть его.

— Раздеваюсь, — просто говорит она, протягивая руку в моем направлении. Я бросаю ей футболку, и она натягивает ее через голову. Она поворачивается обратно, моя футболка доходит до середины ее бедра, затем одним движением Ло стягивает с себя брюки и нижнее белье. Я протягиваю ей спортивные штаны, и она разворачивает их, придерживая перед бедрами, прежде чем натянуть их.

— Слишком большие, — объясняет она, и мои мысли мгновенно оказываются в сточной канаве. Ло собирает свою сброшенную одежду. — Где твоя стиральная машина?

— Я возьму это. — Ло колеблется, но отдает вещи и садится на мой диван, скрестив ноги, моя футболка задирается до бедер, но все еще умудряется прикрыть ее обнаженную киску. Я стискиваю зубы и поворачиваюсь к стиралке, чтобы удержаться от того, чтобы раздвинуть эти бедра и зарыться лицом между ними. Я смотрю вниз на стопку одежды в своих руках, на клочок материи, торчащий из ее джинсов, и бормочу проклятие себе под нос, прежде чем бросить все в стиральную машину.

— У тебя нет телевизора? — спрашивает Ло, когда я возвращаюсь. Это всегда первый вопрос, который задают все.

— Нет. Ты голодна? — Я открываю холодильник в поисках чего-нибудь, что можно было бы ей предложить, хотя в основном у меня есть только пиво, вода и яйца.

— Не очень. Впрочем, после такого дня я выпью пива.

Испытывая облегчение от того, что мне не нужно пытаться что-то приготовить, я беру два пива и протягиваю ей одно, садясь рядом с ней.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364029, containerId: 'containerId364029' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Недавно переехал? — спрашивает Ло, сделав глоток и осматривая пустой интерьер.

— Нет. На самом деле я живу здесь уже много лет. — Раньше у меня был бильярдный стол, который занимал немного свободного пространства, но я отнес его в салон для зоны ожидания. Я потратил годы, ремонтируя это место, делая его своим собственным... но когда все было закончено, я все равно не чувствовал, что оно мое. Если бы я потрудился провести психоанализ, я уверен, что все сводилось бы к постоянным переходам из одной приемной семьи в другую, когда на самом деле у меня никогда не было места, которое я мог бы назвать домом.