Ультимат. Том 1 (СИ) - Бергер Евгений - Страница 58

Всюду мелькали обрывки воспоминаний, словно плёнка старого фильма, хаотично порезанная вспылившим режиссёром.

И только спустя мгновение я заметил, что в обрывках всплывали не только мои, но и воспоминания настоящего Фёдора. Мне захотелось остановиться. Хоть немного посмотреть, как он жил раньше? Чем интересовался? К чему стремился?

Но путешествие по тоннелю было быстрым, словно горная река.

А затем, мы с Лэм «заплыли» в её воспоминания.

— Я хочу показать тебе его! Смотри. — сестра замедлилась возле довольно яркого обрывка. Вспышка практически мгновенно перенесла нас внутрь воспоминания.

Только вот, оно теперь казалось, каким-то бесцветным. Как будто, всё это снимали на камеру с монотонным фильтром.

Возле пещеры, оперев правую ладонь на трость, сидел молодой мужчина. Худощавый. Бледный, как вампир из девчачьих романов… А ещё глаза странные. Одна радужка зелёная, а вторая — жёлтая. Кажется, это называлось гетерохромией?

Незнакомец тяжко вздохнул, глядя на небольшой костёр.

— Знаешь, что очень часто говорил мне Тангейзер? — поинтересовался он, подбросив в огонь пару дровишек.

— Что? — Лэмия развесила огромное покрывало на верёвке и присела рядом с незнакомцем.

— Людям хочется верить в чудо. В то, что они — не одни. Что есть в их мире, хоть кто-нибудь… Пускай даже это загадочный старик с седой бородой, который будет приглядывать и помогать в отчаянных ситуациях.

— К чему ты клонишь?

— К нашему последнему разговору о людях. И о том, почему они так слепо создают себе кумиров и идолов… Это один из видов одиночества. Вот, к примеру — я наслаждаюсь одиночеством. Я самодостаточен. Но порой мне так не хватает бодрого словца от старшей сестры… Скрывать не буду — ты буквально заменила мне Шантир во многих моментах.

— Правда, что ли? — Лэмия улыбнулась. Она любила, когда её сравнивали со знаменитостями или легендами: — Но я не такая сильная. Да и не вытаскивала из задницы несколько галактик разом…

— Так ведь дело не в силе. С тобой я чувствую, что моя потребность в бодром слове… полностью закрыта. Я понимаю, что рано или поздно ты уйдёшь. И я всячески буду тебе в этом помогать. Потому что, понимаю твоего брата… Понимаю его одиночество от того, что некому сказать бодрое слово в самый ответственный момент. Но это лишь одна из граней. Одиночество бывает разным. К примеру, существует просто тоска по людям и социализации. Существует одиночество от нехватки любви. Одиночество от того, что не чувствуешь себя нужным и актуальным. Одиночество просто от того, что на всём белом свете тебе, не с кем обсудить одну маленькую книжку, написанную безумцем с далёкой планеты… Так же и с идолами. Намного проще жить, веря в то, что боги приглядывают за тобой. Как старшие товарищи, которые всегда придут на помощь, невзирая ни на что. Причём, неважно — будет это бодрое слово, или же, что-то ещё… Главное, верить, что он есть. Что он смотрит на тебя. И поддерживает, говоря: «Давай, друг! Я в тебя верю!»

— Как философски…

— У меня в запасе сотни тысяч лет. Было, есть… и будет. Только и делаешь, что прокручиваешь в голове свои идеи. Жизнь. Прошлое. И книжки читаешь… Интересные, дурацкие, смешные, грустные, позитивные и до жути депрессивные.

— Выходит, вся соль в одиночестве?

— В огромном количестве граней одиночества. И если ты познаешь эти грани — ты познаешь человечество! Моя сестра… Она очень хорошо ладила с людьми. Она была, как настоящая богиня. Сердобольная, несмотря на взрывной характер. Эмпатичная, несмотря на жестокость и судьбу злодейки. Добрая, несмотря на всё то, что Сенат с ней делал на протяжении тысячелетий. Наверное… Она хороший пример для подражания.

— Эх, хотела бы я, когда-нибудь, увидеть твою сестру.

— Поверь, она бы тебе понравилась! С виду она похожа на идиотку, у которой вечной всё валится из рук. Или на злодейку, которая вот-вот тебя убьёт. Или на добрую и хозяйственную девушку из соседней деревеньки. А порой она похожа на императрицу! Знаешь — такую важную, благородную и… светящуюся. Она реально иногда сияет, если присмотреться.

— Наверное, я бы тоже хотела познакомить тебя со своим братом.

— Какой он?

— Напыщенный. Весь такой злой. Убийца-убийца, но внутри — такой тёплый и добрый… Он пахнет солнышком. Когда я его видела в последний раз — там такая огромная махина была! Ужас. Прям — башня, а не брат. Хмурый. Важный весь такой. Но я не сдержалась, и когда никто не видел — пожмякала его за щёку. Потому что, для меня он навсегда останется малюткой Глэем. Моим маленьким братишкой.

— И, как он отреагировал на сей жест? — улыбнулся незнакомец.

— Смутился. Но не подал виду. Он часто забывал, что я вижу его насквозь! Потому, я всегда и хотела избавить Глэя от влияния деспотичного отца. Не его это путь… Вот, совсем не его. И Глэй это прекрасно понимает.

— Что ж. Раз мою сестру мы уже не спасём, то давай, хотя бы, попытаемся разобраться с твоим братом. Я, тут, кое-что посчитал по поводу твоей обновлённой формулы Гиперсвета…

Яркая вспышка ознаменовала, что воспоминание благополучно подошло к концу. Мы вновь очутились в коридоре.

Неподалёку гудел «Урал». Рогатики продолжали складировать оставшиеся вещи. Вроде, ящиков было не так уж и много… Но мне показалось, что прошло несколько часов.

— Сколько нас не было?

— По местным меркам — секунды три. — ответила Лэмия: — Здорово, правда?

— А ты можешь передавать, скажем, мои воспоминания, но другим? Голубике или Ириске?

— Да, хоть Семёну. Хоть всем им вместе! Это не проблема.

— Здорово. Когда ты этому научилась?

— Мегард научил буквально за несколько месяцев до того, как я попала в аномалию. Видимо, прекрасно понимал, куда отправлял меня… И, к чему стоит готовиться. — вздохнул сестра.

— Конечно, понимал. А, вот этот седовласый парень с тростью… Это и есть Кейн Лай-Лабэ?

— Всё верно. Младший брат великой и ужасной Шантир.

— А, почему он говорил о ней в прошедшем времени? Она умерла?

— Вот, чего не знаю — того не знаю. Он часто путался насчёт этого. Говорил, что она живая. Потом резко грустнел и упоминал, что её больше нет. Запутанная история… Но будем надеяться, что с Шантир всё хорошо.

— Соглашусь.

Едва мы поднялись на поверхность, как мой мобильник тут же начал разрываться от вибрации! Ах, да… совсем забыл, что мои усилители связи вряд ли дотягиваются до нового грузового тоннеля.

— Слушаю.

— Фёдор! — из динамика раздался запыхавшийся голос Гризли: — Ты, где пропадаешь⁈ Сам же сказал, что нам нужно быть на связи!

— Решал технические вопросы. Есть информация?

— Конечно, есть! «Метрика» показала мощнейший всплеск энергии, который каскадом приближается к Перми.

— Через сколько он будет здесь?

— Движется нестабильно. То быстро, то наоборот — очень медленно. Думаю, часа четыре у нас есть!

— Понял. Держимся на связи! — спрятав мобильник, я спрыгнул с кузова и помог Лэмии спуститься: — Есть контакт! «Птичка» летит сюда.

— Через сколько будет в Перми?

— По примерным подсчётам — у нас есть четыре часа. Значит, так! Голубика у нас пока в отключке. Воздух на тебе! Я позову Спартака и всех магов-ликвидаторов. Попробуем взять толпой!

— Не вопрос. — Лэм тут же вылетела через ставни основного погрузочного тоннеля.

Да уж… Без Агни будет тяжело. Но ничего страшного. Пора уже учиться в экстренных ситуациях справляться без неё. К тому же, из минусов у меня только неумение летать.

Поднявшись на поверхность, я быстрым шагом направился к «Кабану».

И, где Семён, когда он так сильно нужен?

Только я хотел вытащить мобильник, как в меня острыми иглами впилась лютая ярость и жажда мести.

— УМРИ, СКОТИНА!!! — из-за деревьев на меня выбежала парочка непонятных типов.

Недобитки из «Клана Собачелли», что ли?

Щёлкнув странной пластиковой приблудой, один из них швырнул в меня пакетом с желтоватым песком и маленькими гвоздями. Взрывчатка⁈ Ну, приплыли…