Ультимат. Том 1 (СИ) - Бергер Евгений - Страница 5

— Странный сон снится мне уже несколько дней подряд.

— Кошмар?

— Не знаю, как его интерпретировать. Но я чувствую тревогу! Там… женщина. Большая. В смысле — не пухлая, а высокая. С пятиэтажный дом.

— Ого! Действительно, высокая.

— Она молча молит о помощи. Но я ничего не могу у неё выведать! Голоса нет. А затем, женщина резко поднимается и убегает. В этот же момент меня переносит в подземный комплекс.

— Хм-м… Почему именно подземный?

— Я так чувствую. Вернее, во сне я, почему-то уверенна в этом.

— И, что там в подземном комплексе?

— Металлическая ванна с проводами и блеклой жижей… А, какой-то жуткий седовласый старик падает в неё, приговаривая, что время пришло.

Сперва Николай Константинович напрягся, но затем по-доброму улыбнулся.

— Сны часто предупреждают нас о болезнях. Или же просто показывают нам последствия переживаний и стрессов. Тебе бы побольше отдыхать. Может, сходишь с подругами в кафе на выходных?

— Не нужно мне, никакое кафе. К тому же, я не намерена оставлять тебя!

— А, что со мной будет? — улыбка Николая Константиновича стала ещё шире.

— Всякое! Ты уже не мальчик…

— В том-то и дело. Не мальчик. — с этими словами дедушка ловко приподнял старый советский шифоньер одной рукой, словно тот ничего не весил.

— Да-да-да… Ты сильный! Но мы оба знаем, что сила может внезапно пропасть, как это было с Риммой. Она тоже не старела и вечно хвасталась своими возможностями. А потом…

— Стоит отметить, что Римма была самой старшей из всех Гром-Мастеров. Она родилась в Российской Империи. Старой Российской Империи!

— Ты тоже.

— Я родился на закате. А она отлично помнит Николая Второго.

— Помнила.

— Да, помнила. — согласился Николай Константинович: — Но тем не менее — я не желаю быть для тебя обузой!

— Кто сказал, что ты обуза?

— Иногда и слов не нужно. Ты же не выходишь из дома! Перевариваешь все свои проблемы наедине… Так нельзя!

— Что ты имеешь в виду?

— В общем, пора бы тебе уже начать заниматься своей личной жизнью. А я… Я уже прожил замечательную жизнь. Да и уйти мне не страшно.

— Не говори так! — нахмурилась Галчонок: — Опять завёл свою шарманку… Ты последний родной человек, который у меня остался! И я… Я не смогу без тебя…

— Сможешь. Ты уже взрослая девчонка.

— О чём ты⁈

— Сепарация и все дела. Скажу честно, мне очень приятно, что ты заботишься обо мне… Но твоя молодость проходит. Потом будешь жалеть. И винить своего дурного дедушку, который висел на тебе обузой всё это время. Причём, ладно я был бы ограниченным…

— Деда. — Галчонок нахмурилась ещё сильнее: — Это, что за разговоры? М? Я сейчас буду ругаться!

— Прости-прости. На самом деле, я очень хочу, чтобы моя внучка была счастлива.

— А я счастлива!

— И не умерла от переработки.

— Вот тут сложнее… Но я постараюсь.

— Солнце. — Николай Константинович взял внучку за руку и по-доброму посмотрел в глаза: — Не трать молодость в пустую. Ладно? Сепарация — это хорошо. Это нормально для любого человека.

— А как же забота о старшем поколении?

— На то оно и старшее. Мы привыкли всё делать самостоятельно. Такова была суть нашей жизни. А ты… Ты меня балуешь. Слишком сильно балуешь! Я этого не заслужил.

— Как это⁈ Ты герой Советского Союза!

— И, что с того? В первую очередь — я твой дедушка. И мне очень больно смотреть, как твоя жизнь превращается в замкнутый круг. Работа-дом. Работа-дом. Мы не для этого строили будущее… Не за это мы сражались. Подумай на досуге о своей жизни. Ладно?

— Эх… Хорошо. — тяжко вздохнув, ответила Галя и приобняла Николая Константиновича: — Я, что-нибудь придумаю. Возможно, выберусь на выходных с Викой…

— Другой разговор! — обрадовался дедушка.

— А ты прекращай говорить так, будто прощаешься! Ты проживёшь ещё очень и очень долго. Поэтому, даже не смей нагнетать. Понял меня?

— Есть, Генерал Солнце! — отрапортовал Николай Константинович и улыбнулся ещё шире: — Ладно, ты отдыхай. Я немного телевизор посмотрю и тоже спать буду.

— Долго не засиживайся. — Галчонок сонно зевнула и легла в кровать: — Деда…

— Оу? — дедушка остановился на пороге и повернулся к внучке.

— Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, Солнце. — улыбнулся Николай Константинович, и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Галя, какое-то время думала, что, наверное, она сильно перегибает палку в надзоре за дедушкой. Он же привык выживать в самых невероятных условиях. И… подобная забота может нанести серьёзный урон по его самооценке.

Но Римма тоже была всесильной, пока не свалилась с обширным инфарктом. А ведь тоже, ничего не предвещало беды. Бегала, как коза-ягоза! Занималась спортом. Праправнуков нянчила… А потом секунда. Одна маленькая секунда и всё. Ещё одного великого Гром-Мастера не стало.

С этими мыслями Галчонок провалилась в сон. На этот раз, прекрасный! Красивый. И очень яркий.

Она, будучи совсем маленькой девчонкой, стояла на деревянном крыльце их небольшого домика в деревеньке под Пермью. Бабушка только что нажарила оладьи, аромат которых распростёрся по всему двору. А небо было такое яркое и чистое… Галя больше, никогда не видела его таким.

Беззаботное детство… Волшебное время, когда ещё вся жизнь впереди. А мир такой дружелюбный, но в тоже время огромный и неизведанный! Счастливое время, которое Галчонок хранила в памяти.

Но вдруг старая калитка скрипнула ржавой пружиной-доводчиком. Во двор в своей оранжевой форме зашёл Николай Константинович. От него пахло мужским одеколоном и дымом.

Только дедушка мог улыбнуться так, словно в его улыбке сосредоточилось всё тепло этого мира.

Присев на одно колено, Человек-комета тихо прошептал:

— Иногда взрослым приходится врать. Но существует одна незыблемая истина. Ты моя главная радость в жизни, Солнце… Я верю, что всё у тебя обязательно получится. Держись своих друзей, и никогда не сворачивай с пути. Не сомневайся — ты всё делаешь правильно. — чмокнув внучку в лоб, дедушка вновь улыбнулся, а затем надел свой вытянутый шлем и направился обратно в сторону калитки.

Галя изо всех сил пыталась позвать его… Но голос вновь предательски пропал. Тогда девчушка попыталась догнать дедушку, однако ноги, как будто наполнились свинцом. Было очень тяжело. А калитка закрылась, словно в последний раз.

Открыв глаза, Галчонок резко вскочила с кровати.

В квартире было подозрительно тихо… Да и в целом, почти любой человек, каким-то чудом мог чувствовать, когда дома никого нет. Присутствовала такая странная прохлада, где-то в груди.

Забежав в гостиную, Галя первым делом ринулась к шкафу. Ну, не мог же дедушка взять и…

Вместо оранжевой формы на крючке одиноко висели пустые плечики.

— Господи! — ужаснулась Галчонок, и быстро выхватив свой мобильник, набрала номер Николая Константиновича. Его телефон запиликал на кухне.

— Боже… Он же не… — Галя буквально оббежала всю квартиру, и убедившись, что дедушки нет, схватилась за голову: — Только не это…

— Знаешь, я люблю поболтать. — произнёс террорист, оглядывая огромный сборочный цех: — Родители вечно говорили мне — Саргас! Люди не любят болтунов! Всем нравятся тихие мальчики… А информация так и пёрла из меня потоком. Понимаешь?

Соня уже трижды пожалела, что не успела эвакуироваться. Чёртов культист решил свести её с ума своей непрекращающейся болтовней. Но она терпела… Терпела и молчала, выжидая удобного момента, чтобы сбежать. А в идеале — оторвать этому ублюдку язык.

Увы, культистов было так много, что любое неверное движение могло спровоцировать перестрелку. А многих из охраны уже взяли в плен… Опасно!

— И я молчал. Конечно! Ведь родители — это незыблимый авторитет. Самые главные люди в жизни ребёнка! — кисло ухмыльнулся Саргас и ткнул Соню пистолетом в спину: — Садись! Вот сюда.

Пленница обречённо вздохнула и села на панель управления огромного станка.