Начальник Культуры (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 8

— Что?

— Вы же, гражданин Метов? Документы предъявите, плиз. У нас ведь как заведено? Без бумажки ты — подозреваемый, а с бумажкой — уважаемый. Кхе-кхе…

Слово «подозреваемый» его явно напрягло. Неправильный Кай Метов, он поет неправильные песни. Эпатажный заморгал, полез в папку, выудил какую-то бумажку с размытым штампом, где печать напоминала пятно от селёдки, а подпись можно было прочитать только при сильном желании и с помощью лупы.

— Это что? — я кивнул на бумажку.

— Это моя… гастрольная… По линии культурного фонда… через область… — проблеяла федеральная звезда.

Угу… кто бы сомневался. Хотя у нынешней звезды девяностых тоже не особо дела в гору идут. Даже анекдот в ходу: «Привет, Олимпийский!» – крикнул Кай Метов, проезжая мимо на велосипеде.

— Сам-то кто? На самом деле, — ткнул я его настойчивым взглядом.

— Я… артист эстрады…

— Фамилия.

— Метов… — он закашлялся, — Ну в смысле Кай Метов.

— Настоящий?

Он вылупился на меня, будто не понимает куда я клоню.

— Ну, как бы… — глаза мужика метнулись в сторону, где Павел Аристархович с каменным лицом пытался не разулыбаться.

— Ключевое слово «как бы», — кивнул я.

Сам же директор ДК мял шапку, как нашкодивший первоклассник. Я мысленно отметил: вот он, один из тех, кто в курсе, что тут на самом деле происходит.

Я вернул взгляд на двойника. В начале двухтысячных на эстраде все ещё было полно «дублеров» популярных артистов. Видимо передо мной стоял один из них.

— Скажи честно, ты понимаешь, что ты тут не как Кай Метов, а как расходный материал? — строго спросил я.

Он вздрогнул, как-то сразу осунулся, не мог понять чего я к нему прикопался. Но быстро взял себя в руки и гордо вскинул подбородок.

— Меня прислали, я работаю! Я пою! Позишен намбер ван.

— Сколько платят?

— Три тысячи рублей. Мы же догвоаривались…

— За весь концерт?

— Ну да… плюс обед и трансфер… — «Кай Метов» так жалко на меня посмотрел, будто я сейчас у него этот обед отберу и денег на маршрутку не дам.

Я же смотрел на этого гастролера с некоторой жалостью, думаю вот как колесить по стране в образе какого-то другого мужика, не входило в список его юношеских желаний.

Я понимал, если я сейчас сорву концерт, то люди останутся недовольны, а на концерт шло немало зрителей. И все они думали, что Кай Метов — настоящий. Из телевизора. Им все равно, что это дублер, им праздника хочется, как в телевизоре. Эх…

— Хм… Петь-то будешь? — скептически уточнил я.

— Буду! Буду! Никто не отличит!

— Ладно… В микрофон не материться, женщин у сцены не лапать, — выдавал я инструкции. — Как отпоешь, после концерта сразу ко мне. Будем разбираться, кто тебя сюда и за сколько впихнул.

Он чуть не поклонился, вроде и двойник, а артист до мозга костей. Звезды не кланяются, а настоящие артисты преклоняют голову перед публикой. Это у них в крови.

— Ну ты даёшь, начальник. Другой бы уже скандал устроил, — восторженно хмыкнул директор.

— Другой бы устроил. Я делаю выводы, — я развернулся к двери. — Павел Аристархович, проводи нашего артиста в гримерку, а то зрители заждались.

Я вернулся в ДК и проинспектировал готовность помещения для мероприятия. Занавес потрёпанный, на одной стороне «Добро пожаловать», на другой — «50 лет ДК». Буква «Д» держалась на соплях, за малым и упадёт. Колонки сдохшие, все мотанные и перемотанные. По стенам старые фотки — «Лучший баян района 2001 года» и «Лучшая доярка 1997». Фотки пусть висят — история, а вот занавес заменим, но не сейчас.

Буфет сделали импровизированный — пришлось сотрудников в местный продуктовый посылать. Сейчас на прилавке было несколько бутербродов с сервелатом и сыром, да разлитый по стаканам компот. Последний из своего погреба уборщица принесла

Бардак, конечно, но это я уже потом разберусь, как дошли до жизни такой. Пока же — сделали все, что могли, чтобы мероприятие спасти. Как говорится, работаем.

Публика собралась, как водится, самая простая, но по-своему колоритная. Бабы да девки принарядились, кто в китайском пуховике с блестящей тканью, кто в тяжёлой дублёнке или шубе «под Каракуль», а самые «статусные» поверх ещё и козий пуховый платок накинули — мол, и красиво, и тепло. Старшее поколение не изменяло традициям: тёплые сапоги или унты на массивной подошве, шапки-горшки из норки, пальто на ватине. Молодёжь, напротив, жертвовала комфортом ради моды — девчонки переобулись в туфельки с тонкими шпильками, натянули узкие джинсы, короткие дублёночки с мехом, а под ними — обязательно водолазка или блестящий топ, выглядывающий из-под куртки.

Парни тоже старались выглядеть «по последней моде»: турецкие свитера с витиеватыми узорами, джинсы «снежинкой» с побитыми коленками, стрижки с отчётливо намазанным гелем «Прелесть». А кто «по-мажорнее» — в кожаной куртке с меховым воротником, как из рекламы Marlboro.

Между взрослыми сновала группа детишек — кто в самодельных коронах из фольги, кто в мохнатых шапках-ушанках с завязанными на макушке ушами.

Молодёжи было немного. Им-то сейчас по подъездам да компьютерным клубам зависать привычнее, но вот старшее поколение ждало звезду с таким воодушевлением, как в 80-х ждали первый видеосалон или гастроли итальянской эстрады. Для них главное было не столько кто поёт, сколько сам момент: собрались, повидались, поговорили. Сейчас народ дружнее, теплее, общается не через экраны телефонов, а вживую, как прежде — лицом к лицу, в толпе, среди родных голосов.

— Просим, Максим Валерьевич, слово вступительное скажите и начинаем. Наш артист уже готов! — передо мной вырос Павел Аристархович.

Я поднялся на сцену и обратился к публике.

— Сегодня у нас настоящий праздник! Для вас выступит… — я оглядел полный зал.

— …замечательный артист Кай Метов!

Люди не виноваты, что им вместо оригинала копию привезли. Поэтому отнимать у них праздник я не собирался. Вон как глаза светятся.

Зал загудел. Я вернулся в зал и встал у стены. Рядом Павел Аристархович мял носовой платок, утирая строящийся по лбу пот. Морда красная, как после бани. Волнуется гад, есть за что переживать.

— Паш, — бросил я не оборачиваясь, — после концерта ко мне. Все папки за два года с гастролями. Полный комплект. Кому и сколько платили, ведомости, авансовые, все что есть.

— А-а зачем?..

— Для здоровья. Моего и твоего, — я обернулся и посмотрел так, что он осел. — А то вон красный весь, смотрю. Давление, наверное, проверять надо.

Тем временем зал гудел, как раскочегаренный самовар. Люди набились под самый потолок, от сцены до последних рядов. Кто сидел, кто стоял, а самые шустрые уже облюбовали проходы между рядами, чтобы быть поближе к «звезде». Воздух был густым, натопленным, пахлопраздником, мандаринами и духами "Чёрная магия".

— А-а-а!!! — завизжали девчонки, а кто-то в первом ряду даже вскочил в нетерпении, когда мелькнула за кулисами фигура артиста..

Зал взорвался зазывающими аплодисментами. В этот момент за кулисами наш "Кай Метов" перекрестился, зачем-то поплевал на ладони, встряхнул плечами и вышел на сцену.

Освещение мигнуло, вспыхнули прожектора. На подмостки шагнул невысокий мужик в кожаных брюках, блестящей рубашке и с чуть растрёпанной шевелюрой. В темноте и под светом старых софитов он действительно смахивал на настоящего Кая Метова.

— Привет, друзья! — он ухмыльнулся в микрофон.

Заиграла минусовка, и через секунду хрипловатый голос зазвучал над залом.

— «Позишн намбэ тууу...»

Зал ахнул от восторга. Дамы всплеснули руками над головой, мужики ритмично закачали головами, молодёжь вытащила немногочисленные мобильники, чтобы записать видео низкого качества . Никто не понимал, что перед ними не оригинал. Да им и не важно было.

Надо отдать должное, "Кай Метов" двигался по сцене уверенно, чуть картинно, выдавал фирменные жесты, растопыривал пальцы и подмигивал в зал. На припеве зал взорвался. Тянули хором, захлёбываясь от счастья.