Возвращение Безумного Бога 11 (СИ) - "Архимаг" - Страница 26

Воздух в баре стал густым и тяжелым. Люди начали двигаться словно во сне, повинуясь не разуму, а своим самым потаенным порывам. Кто-то начал тихонько рычать, кто-то облизывался, глядя на соседей совсем не дружелюбным взглядом.

— А ты, я смотрю, любишь внимание, красотка? — к столику подошли трое крепких мужчин. Главарь — высокий бородач со шрамом через всё лицо — плюхнулся на стул напротив Никталии. От него разило перегаром и порохом. На поясе висел внушительный револьвер, а в глазах плескалось что-то первобытное, звериное.

— Может, составишь нам компанию? — его язык скользнул по треснувшим губам, быстро дергаясь из стороны в сторону, — Обещаем веселую ночку. Такую, что на всю жизнь запомнишь…

— Поищи себе другую курочку, смертный, — Никталия даже не посмотрела в его сторону, продолжая потягивать коктейль. Но её губы изогнулись в легкой улыбке — она чувствовала, как в этих людях просыпается нечто древнее и опасное. Что-то, чему она покровительствовала с начала времен.

— Смертный? — двое его дружков переглянулись, — Она что… Из этих…

— Да ладно тебе, — бородач наклонился вперед, положил руку ей на плечо, его пальцы дрожали от еле сдерживаемого желания, — Мы ребята щедрые. И умелые, — его глаза потемнели, в них появился хищный блеск, — Кончать будешь без остановки.

— Убери руку, — тихо сказала богиня, едва сдерживая довольную улыбку, — А то останешься без неё. Навсегда.

Двое других громил заржали, но в их смехе слышалось что-то истеричное. Темные желания, разбуженные Никталией, уже завладели ими полностью.

— Слышь, Кабан, она тебе угрожает! — выдавил один сквозь смех, его зрачки расширились почти на всю радужку.

— Богиня или человек… все девки одинаковы, — со смехом сказал второй, — Я не верю, что у них там есть какие-то особые силы. Журнашлюхи любят пурги нагнать.

— Может, покажем ей, как тут принято разговаривать с такими наглыми девками? Я знаю одно местечко… там никто не услышит…

Бородач, которого называли кабаном, сжал пальцы сильнее. В его глазах плескалось безумие:

— Послушай, детка…

— Хотите увидеть мои силы в действии, сладкие? — В фиолетовых глазах Никталии что-то блеснуло. Что-то древнее и очень, очень опасное. Сила богини ночных желаний, способная превратить любую темную фантазию в кошмарную реальность.

Но бородач этого не заметил. Или не придал значения, полностью отдавшись своим животным инстинктам.

— И что это за силы? — он наклонился ближе, обдавая её запахом дешевого пойла, — Заплачешь? Позовешь на помощь? Сходишь под себя от страха?

В зале стало заметно тише. Посетители замерли, как хищники перед прыжком. В воздухе висело почти осязаемое напряжение — казалось, еще немного, и оно прорвется наружу волной первобытного насилия.

— Знаешь, — Никталия мечтательно улыбнулась, — я десять тысяч лет не развлекалась. Совсем. А теперь просыпаюсь и что вижу? — она обвела взглядом зал, где каждый человек уже был во власти своих самых темных желаний, — М-м-м… какие интересные… игрушки.

Что-то в её голосе наконец заставило бородача напрячься. Но отступать было уже поздно — на них смотрел весь бар, десятки глаз, полных первобытного голода.

— Ты что несешь? — прорычал он, но в его голосе появились нотки страха, — Совсем сдвинулась от «Слез»?

— О нет, — она наконец посмотрела ему в глаза, и в её взгляде он увидел бездну своих собственных кошмаров, — Я абсолютно трезва. И очень, очень хочу поиграть.

Грянул выстрел. Кабан замер с удивленным выражением лица, а потом медленно осел на пол. Во лбу у него зияла аккуратная дырка, из которой тонкой струйкой потекла кровь.

Щуплый парень у стойки все еще держал дымящийся револьвер — на его лице застыла странная улыбка, словно он сам не понимал, что только что сделал.

— ከእግዚአብሔር ጋር አትጫወቱ! — выкрикнул он на неизвестном языке, его глаза лихорадочно блестели, — ከእርሱ ጋር የሚጫወት[3]…

У ног щуплого парня неподвижно лежал его приятель, ранее угрожавший скормить язык товарища «местным девкам». Из-за воротника у него торчала рукоятка ножа, вогнанного бедолаге в горло. Под телом медленно растекалась красная лужа…

Это словно послужило сигналом. В следующую секунду «Драная Мантикора» превратилась в настоящий ад. Мутанты с третьими глазами опрокинули стол с картами и бросились на ближайших посетителей. Их третьи глаза светились нездоровым светом, а из глоток вырывалось нечеловеческое рычание. Наемники наконец сцепились в смертельной схватке. Иные даже позабыли про оружие — рвали друг друга голыми руками, словно дикие звери.

Бармен выхватил из-под стойки обрез и начал палить во все стороны, выкрикивая «грязные ворюги!» и «в очередь, сукины дети, патронов всем хватит!» Его механический глаз полыхал красным, как у терминатора из старых фильмов.

Никталия немного озадаченно уставилась на происходящее, словно вовсе не такого эффекта ожидала. А потом захлопала в ладоши и радостно засмеялась, словно маленькая девочка на празднике:

— Ой, какая чудесная публика! Этот мир нравится мне всё больше и больше! — она изящно пригнулась, когда над головой просвистела бутылка, — О, а вот и мой заказ прибыл!

Официантка, молодая девушка с пустыми глазами и равнодушным лицом, словно в трансе поставила перед ней тарелку с жареным мясом. Вокруг продолжался полный хаос — кто-то вопил от боли, кто-то стрелял наугад, кто-то душил соседа голыми руками, а кто-то просто бился головой об стену, хохоча как безумный. Но официантка с мертвыми глазами продолжала выполнять свою работу… Она больше не реагировала ни на что, что происходило вокруг нее.

Проститутки, вооружившись разбитыми бутылками, с визгом гонялись за особо приглянувшимися клиентами. В их глазах горело что-то первобытное, хищное — они больше не походили на обычных «ночных бабочек».

— М-м-м… восхитительно! — Никталия аккуратно разрезала мясо серебряным ножом, изящно поднося вилку ко рту, — Чуть больше специй не помешало бы… Хотя эта нотка отчаяния придает особую пикантность.

Прямо над её головой пролетело чье-то тело и врезалось в стену. По залу носились шальные пули, звенело разбитое стекло, кто-то истошно вопил. А она продолжала спокойно ужинать, словно сидела в уютном ресторане, а не в эпицентре кровавой бойни.

Двое громил Кабана катались по полу, пытаясь выгрызть друг другу глотки. Один из мутантов, потеряв в драке свой третий глаз, носился по залу и крушил все подряд. Щуплый стрелок продолжал палить во все стороны, теперь уже выкрикивая что-то на шумерском.

— Может, стоило заказать еще салат? — задумчиво произнесла Никталия, промокая губы салфеткой, — Хотя нет, слишком много зелени вредно для цвета кожи лица.

В воздухе висел густой запах крови, пороха и безумия. Люди окончательно потеряли человеческий облик, отдавшись своим самым темным желаниям. Они рвали, кусали, стреляли, душили — и все это под аккомпанемент довольного смеха богини, чье присутствие пробуждало в них самые дикие порывы.

— Браво! Брависсимо! — Никталия грациозно встала из-за стола, когда последний кусочек мяса был съеден, — Спасибо за чудесное представление! Давно я так не развлекалась! Обязательно вернусь в Дикие Земли еще!

Она закинула топик на плечо и направилась к выходу, легко лавируя между дерущимися. Никто даже не попытался её остановить — все были слишком заняты попытками убить друг друга. Кто-то уже лежал неподвижно, кто-то хрипел в агонии, но большинство продолжало драться с нечеловеческой яростью.

У самых дверей она обернулась:

— Ой, чуть не забыла… Нужно добавить атмосферы!

Щелчок пальцев — и бутылки за стойкой вспыхнули ярким пламенем. Огонь моментально перекинулся на деревянные балки потолка, заплясал по стенам. Кто-то закричал от ужаса, но большинство даже не заметило начавшегося пожара.

— Так гораздо уютнее, — улыбнулась Никталия, выходя в ночь, — И музыка приятная.

Она неспешно шла по дороге, наслаждаясь симфонией позади — криками, выстрелами, треском пламени и звуками ломающегося дерева. «Драная Мантикора» пылала как гигантский костер, озаряя окрестности зловещим светом. Черный дым поднимался к звездам, словно последний вздох умирающего заведения.