Серый кардинал (СИ) - "Amazerak" - Страница 3

— Извини, я не хотел тогда ничего плохого. Не знаю, как так вышло. Зачем старое вспоминать? Не делай этого! Отец тебе шею свернёт!

— Да неужели?

— Что здесь происходит⁈ — в коридоре раздаётся гневный голос Елены. Она направляется к нам, отчеканивая по ковру шаги. — Андрей, отпусти его! Немедленно! Ты что творишь?

Лицо женщины пылает яростью, от показного дружелюбия не осталось и следа. Мегера проснулась. Вот она — истинная натура моей мачехи.

— А не то что? — я повернулся к Елена.

— Да я тебе сама руки переломаю! Отпустил немедленно!

— Да неужели, Елена Владимировна? Думаете, получится?

Проделываю относительно тонкую манипуляцию с энергетикой, стискивая шею мачехи в невидимые клещи. Женщина задыхается и беспомощно открывает рот, словно рыба, выброшенная на сушу.

— Не надо со мной шутить, Елена Павловна, — предупреждаю я, делая злое лицо и сумасшедший взгляд. — Это не ваш дом. Вы здесь — пустое место. Подстилка, которую выбросят в любой момент. Я ведь могу и вернуться. Понимаете? Если захочу. И мне никто не помешает. Никто! И тогда я спрошу с вас за всё. За каждый косой взгляд, за каждое грубое слово. Думаете, меня сможет кто-то остановить? Нет! — я сделал паузу. — Ладно, не буду вас больше мучить. Свободны оба!

Прекращаю энергетическое воздействие. Елена жадно дышит, потирая шею. Пашка падает на четвереньки. Я возвращаюсь в комнату и захлопываю дверь.

Насчёт возвращения я пока не думал всерьёз. Может быть, отец образумится с годами, и тогда мы с ним снова сядем за стол переговоров. Ну или нет. В общем-то, плевать. Но свой прощальный подарок я сделал, поквитавшись за страдания Андрюхи. Мачеха и её сынок шокированы и напуганы. Они долго будут жить в страхе, ожидая мести от бывшего члена семьи. Подумают, что свихнулся парень? Ещё лучше! Психи — люди непредсказуемые.

Теперь надо собрать вещи, написать тёте Ирине, что приеду завтра или послезавтра, смотря, как быстро получится добраться. И можно прощаться с этим домом.

Прежде всего я отформатировал диск компьютера. Всё, что мне показалось важным, я несколько дней назад скопировал на флэшки или, как они здесь назывались, ПЗК — портативное запоминающее устройство. Зашёл в почту, чтобы написать письмо, как вдруг за спиной со стуком распахнулась дверь. Я повернулся в кресле. Передо мной стоял граф Воронцов собственной персоной.

— Ты! — гаркнул он. — Как ты смел⁈ Ты оскорбил мою жену, оскорбил моего сына, оскорбил меня в моём же доме! Да не будь ты моим сыном, я бы тебя в порошок стёр. Я бы тебя землю заставил жрать!

— И к чему эти угрозы?

— Молчать!!! Ты — позор семьи. Негодный… юнец! Думаешь, можешь вести себя как хочешь? Чтоб ноги твоей не было в этом доме. Сегодня же!!!

— Не будет, успокойтесь. Оставайтесь жить в этом гадюшнике, а я пойду своей дорогой. Мне всё равно.

— Паршивец! Да я… — руки графа стали похожи на куски застывшей лавы с рыжими прожилками, вокруг них полыхнуло пламя. В глазах тоже загорелся огонь. — Ты хоть понимаешь, что я тебя могу превратить в кучку пепла? Заживо сжечь?

Батя разозлился не на шутку. Похоже, опять драка намечается. Граф сильнее Елены, а Пашки — тем более. Мачеха имеет третий разряд, сводный брат — первый, а у отца — четвёртый. Он ещё и огонь способен порождать. Опасный человек.

Окружаю себя невидимым коконом из подконтрольной мне внешней энергии в зоне первичного контроля или ЗПК. Направляю силу ауры в мышцы, укрепляю тело. От огненного удара должно защитить. Во время этих манипуляций цвет кожи на руках становится пепельно-серым. Этот странный эффект наблюдаю с тех пор, как оказался здесь. Стоит напрячься, и почти всегда происходят изменения. Информации об этом не нашёл. Наверное, какая-то индивидуальная особенность.

— Сжечь заживо? — внутри я остаюсь спокоен, хотя адреналин заставляет сердце биться чаще. — Вам надо было сделать это шестнадцать лет назад, чтобы мне не пришлось терпеть Елену и её детишек. Но можете попробовать сейчас. Вдруг получится?

Пламя вокруг рук графа угасает, кожа его становится нормальной.

— Ты меня во всём винишь, да? — произносит отец чуть спокойнее, хотя злоба ещё бушует у него внутри. — А зря. Твоя мать была несносной женщиной. Мы с ней не смогли бы ужиться. Не я виноват, что мы разошлись. Но в чём-то ты прав. Мне следовало сразу отказаться от тебя и отдать ей. Я сто раз пожалел, что не сделал этого. Пришло время исправить ошибку. Чтоб ноги твоей не было в моём доме! — отец замолкает, его ноздри раздуваются от ярости. — Сегодня же! — он разворачивается и выходит из комнаты.

И это всё? А я-то думал… Не получится хорошей драки. Но, может быть, оно и к лучшему.

Я не мог позвонить с мобильного телефона тёте Ирине, поскольку между двумя мирами отсутствовал сотовая связь, а со стационарного — не хотел. Мог подслушать кто-то из домашних или слуг. Поэтому ограничился очередным письмом. Интернет работал и там, и там.

Тем не менее, как я понял, глобальной сети здесь не существовало. Каждая страна имела свою без возможности выхода в зарубежный сегмент. Да и содержалось в местном аналоге интернета мало чего интересного. Какие-то новостные издания, тематические форумы, пара виртуальных кинотеатров и, пожалуй, всё. Ну и электронная почта, конечно же.

Отправив короткое письмо, я принялся за сборы.

Вещей в комнате было полно. Кроме шкафа, набитого битком одеждой, имелись книги, музыкальный проигрыватель с кучей дисков, набор коллекционных солдатиков, альбомы с наклейками, журналы — всё то, что скапливается у любого среднестатистического подростка к семнадцати-восемнадцати годам.

Был у Андрея и компьютер с жидкокристаллическим монитором. Такие здесь появились совсем недавно, на тридцать с лишним лет позже, чем у нас. Мобильниками тоже до сих пор пользовались кнопочными. Они лет пятнадцать почти не менялись.

Я взял только самое необходимое: одежду, средства личной гигиены, мобильник и небольшой, но весьма увесистый ноутбук. Вещи легко поместились в чемодане на колёсиках.

В конверте лежали пять тысяч рублей, что в переводе на наши — около пятьсот тысяч. Без лишних трат можно прожить полгода, но вот что-то серьёзное не купишь. Например, новую машину уже не приобрести — только подержанную.

Зайдя в ванную за зубной щёткой, я остановился перед зеркалом. Оттуда смотрел длинный худощавый парень с приятными чертами лица и светлыми волосами. Почти полная противоположность меня из прошлой жизни. До сих пор было сложно свыкнуться со своим новым обликом.

Андрей был похож на мать — Яковлеву Тамару Сергеевну. Но видел он её лишь на фотографиях, поскольку отец развёлся с ней, когда сыну и двух лет не исполнилось. Знал я о матери мало. Она была наполовину эльфийка, имела четвёртый разряд по особым техникам, последнее время служила в какой-то ЧВК и погибла в Афганистане полтора года назад.

Именно тогда Андрей узнал о существовании тёти Ирины, которая сообщила ему о трагедии письмом. С тех пор они иногда переписывались. Тётушка тоже догадывалась, что её племянника собираются изгнать из семьи, поэтому и позвала к себе. Обещала, если понадобится, устроить в своей нефтяной компании. Полгода назад тётя Ирина овдовела, и сейчас ей, по всей видимости, требовалась помощь.

Я завершил сборы, вызвал такси. Когда спустился во двор, возле кованых ворот меня уже ждал угловатый жёлтый седан с шашечками.

Константин Эдуардович стоял возле окна и сквозь жалюзи смотрел, как от ворот особняка отъезжает такси, в которое только что сел Андрей. Парень навсегда покидал дом, где родился и вырос и где получил всё, что подобает иметь отпрыску знатного семейства. К сожалению, благодарностью он не отплатил. Андрей как будто сам хотел порвать с семьёй. Даже не задумался над предложенным вариантом. Гордость, видите ли, проснулась.

Сегодняшнее происшествие выбило Константина из колеи. Никто не ожидал, что парень, который всю жизнь считался слабым и до сих пор имел ученический разряд, совершит нечто подобное. Но слуга, доложивший о происшествии, наблюдал всё собственными глазами. Да и Константин видел — видел то, что заставило его содрогнуться.