Снежный дом со свечой на окне - Назарова Ольга - Страница 1

Ольга Назарова

Снежный дом со свечой на окне

Глава 1. Ловушка на купцов

Семьи бывают очень разные… созданные по любви, по расчёту, с бухты- барахты, по залёту, по «не-подумал-головой», по «ой, все девочки уже и развестись пару раз успели, а я ещё ни разу взамуж не сходила»… Да каких только не бывает…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Правда, семьи, которые сделаны в воспитательных целях и из последней надежды родителей «ну, может, хоть клин клином поможет», это всё-таки редкость.

Именно такая необычная семья и проживала в практически пустом коттеджном посёлке у края заснеженного леса. Проживала не просто так, а с парой наблюдателей-профессионалов в соседнем коттедже, которым были даны строжайшие инструкции:

– Парни, очно вмешиваемся только в самых крайних случаях… Ну если они друг друга побить соберутся, или вовсе того… Короче, вы поняли! А в остальном – пусть делают, что хотят. Если это «что хотят» становится угрожающим – работаем удалённо.

Для удалённой работы были приготовлены всевозможные технические приспособления типа отключения телефонной связи и интернета, внезапно взвывающей сигнализации, входной двери, которая может сама закрыться, а может, и наоборот – по обстоятельствам. Да много ещё чего!

Разумеется, молодая семья, состоящая из отпрысков двух очень состоятельных, но напрочь измученных своими деточками семейств, понятия не имела, кем именно являются те двое работяг. Маляры они, вроде, или, кажется, штукатуры…

Конечно же, столь непростая затея имела предысторию, круто замешанную на принципе «маленькие детки – маленькие бедки, а как детки выросли… гм… что выросло то выросло, обратно не вернёшь, но что-то же делать нужно!»

Именно подобные страдания одного вполне себе приличного, весьма состоятельного и даже неожиданно порядочного отца, а также его креативное мышление, и дало начало этой истории.

***

Виктор Иванович Брылёв устало потёр виски… почему-то любой разговор с его единственной, любимой и бесценной дочерью Миланой становился для него сложнее любых, даже самых тяжёлых деловых переговоров!

– Пааап, ну, почему ты так мало дал на реклаааму! – ныла дочь. – Книга не покупаааетсяяя! Всего-то восемьдесят шесть экземпляров продано!

– Да-ты-что! – изумился Брылёв. – Аж восемьдесят шесть экземпляров? – он закашлялся, пытаясь скрыть собственное искреннее изумлении этим фактом.

Сам бы он, даже если бы ему крупно приплатили, нипочём бы не купил ЭТО.

ЭТО лежало непосредственно перед ним. Собственно, ОНО было везде! Тираж пять тысяч экземпляров это вам не хухры-мухры… Нет, во владениях Брылёвых места было более чем достаточно, чтобы запрятать и скрыть со света Божьего и не такое количество фигни! Беда была только в том, что его Милана была уверена, что её книга про «мой личный опыт людини, которая с самого раннего детства, проходя все состояния от младеницы, ребёнки и подростки, выросла в человекиню, находясь в тесном контакте с токсичной и душной родительской средой» являлась самым-самым важным из того, что было написано людьми, как минимум начиная с творений Шекспира!

– Пап! Почему ты убрал со стола мою КНИГУ? – возмущалась Милана, обнаружив отсутствие на какой-либо горизонтально поверхности в доме своего творения. – А вдруг гости придут и НЕ ЗАМЕТЯТ её?

– Ничего страшного, они непременно обратят внимание на остальные полторы тысячи экземпляров, которые уже стали частью обстановки нашего дома… – бормотал Брылёв, прекративший кого-либо приглашать в дом и радовавшийся только тому, что остальные почти три с половиной тысячи единиц этого, с позволения сказать, книгопечатного нечто, ему удалось разместить в одно из подсобных помещений.

Конечно, сама Милана книгу не писала – она надиктовывала разные премудрые, а местами даже замудрые фразы, пришедшие ей в голову, на смартфонный диктофон, которому Брылёв сильно сочувствовал, а потом отсылала звуковой файл нанятой сотруднице, которая записывала бесценные откровения и отправляла получившийся результат корректорке, а потом редакторке, а потом программерке, а потом…

Название самой первой страдалицы Брылёв дочери в своём присутствии произносить запретил категорически.

– Милана слово «писатель» я понимаю, но вот от «писини», когда ты её первый раз озвучила, у нас чуть было водитель в транс не впал – он же едва руль удержал… И я его понимаю – у меня тахикардия приключается, когда я это слышу! Да-да, ты можешь и это вписать в свою книгу, но сотрудницу «писиней» не зови – я не буду оплачивать работу человека с таким названием должности!

Милана долго билась, объясняя устаревшему во всех отношениях папе о том, как он не прав, но пришлось смириться – надиктовать очередной текст о «токсиках-родителях» и отправить «писателке» – с этой формулировкой отец, скрипя зубами и тихо ненавидя себя, смирился.

Правда, потом, в супружеской спальне много и бурно высказал о том, каким же он был идиотом, послав дочурку обучаться «какой-то фигне в Европе этой вашей».

Матушка Миланы – Лариса Максимовна, сочувственно кивала, поддакивала в стратегически важных местах страстного мужниного монолога, а сама старательно обдумывала список кандидатов на почётную роль Миланиного мужа. Она почему-то была свято уверена, что Милана, выйдя замуж, о своих книгописательских опытах позабудет.

–Такой клин можно выбить только клином, – рассуждала она.

Оно и понятно – когда у тебя под рукой настоящий, живой, само собой, неидеальный муж, выдумывать что-то, да переливать из пустого в порожнее, уже нет необходимости, да и времени может не остаться. Глядишь, вот так и отвлечётся доченька от того бреда, которым успела пропитаться во многомудром западном университете. Вот и размышляла она, перебирая кандидатов в женихи:

– Младший Петров не подходит – у него проблемы с реальностью… Это лечить долго, трудно и здоровье уже того… не восстановить. И зачем нам такой отец для внуков? Правильно! Незачем!

– Иваненские? Только и кичатся родословной. Правда, купленной, про это все знают! Нет, мы тоже можем купить, это несложно… но толку-то? Витя глупостями заниматься не станет, а без этого они будут на нас свысока смотреть. Лесом!

– Брюквины? Там двое сыновей. Один уже раза три женился – детей куча. Не годится. Второй – что-то не по этой части… Ну, то есть кардинально не по этой. И как с такого внуков получить? От такого только проблемы заиметь можно, но их нам и без него хватает!

– Лара, ты слушаешь? – озаботился Брылёв подпритихшей супругой.

– Да-да, милый, конечно! – откликнулась она, продолжая перебирать кандидатов.

Озарение пришло к ней на сто тридцать четвёртом круге метаний мужа по их спальне.

– Витя! Я вспомнила! – Лариса спугнула усталого Брылёва, который раздраженно шипел о проклятой книге и её редакторках-программерках-фотографинях-корректорках, и особенно о писателке… О дочкином варианте произношения этого слова он и думать не мог – у самого возникало ощущение, что он сейчас на полном ходу с дороги свалится.

– Что вспомнила? – Брылёв вместо сердца схватился за печень и теперь нервно ощупывал правый бок. – Что же ты так меня пугаешь?

– Милый! Мироновы!

– Чего Мироновы?

– Ну, Миронов и его сыновья! Там их целых трое!

– Да они все заняты своими бизнес-проектами! Я как-то уточнял про них через общих знакомых, говорят, что Миронов их готовит к серьёзному ведению дел, каждый ведёт бизнес, правда, пока не то, чтобы очень удачно.

– Витя! Какая нам разница, как там у них с бизнесом! Жениться – наука не хитрая! А уж остальное, так тем более. Семья приличная, никакими веществами не увлекаются, глупостями не занимаются, детей по десятку не наплодили, браков-жён-разводов тоже не было!

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

– А ведь ты права… Ну, хоть один-то из троих Милане вполне может подойти! – слегка обнадёжился Брылёв.

Идея супругами была всесторонне рассмотрена и сделан вывод:

– Наверное, логичнее прощупать почву через его жену! – решительно прищурилась Лариса Максимовна. – Я краем уха слышала, что она где-то в Италии обретается!