В оковах Судьбы I (СИ) - "Vivian2201" - Страница 41

«В начале они уродуют психику Вернона и Петунии, — мрачно подумалось мне, — А потом убирают все эти гадости? И кто „они“? Дамблдор и преподаватели? На зачем им это надо? У старика и так полнейшая власть над моей персоной. Он может в любой момент забрать меня у Дурслей и плюнуть на любые их проблемы, а то и вовсе поработать с их памятью и личностями. Ради манипулирования мной? Не смешно. Эта семья слишком много хорошего сделала для меня-Поттера. Они не те люди, что станут вытворять дикие веще. Сойдут с ума, наедятся антидепрессантов, но свои принципы не нарушат. Они с совестью сделок не заключают, насколько я помню. Другой вопрос, что если это всё сделали летом, настраивая вполне нормальную семью против меня, то для чего теперь убирать эти самые воздействия? Что послужило причиной?»

Именно после визита Хагрида поведение Дурслей, и до того имевших массу странностей, появляющихся при проявлении способностей Поттера, окончательно вышло за рамки приличий, что и вылилось в резкое изменение качества моей одежды и несколько скандалов, чего прежде в доме сего семейства не происходило.

Ответ лежал на поверхности и был очевиден. Этот вариант манипулирования одним первокурсником признан неэффективным и отброшен в сторону. А разгадать его… Ну, ребенок-сирота, родители убиты, родственники неожиданно озлобились после начала обучения. Чем дальше, тем хуже будут отношения. И, гарантированно, найдется доброхот, который начнет вещать в ухо юного одаренного «правильные и нужные вещи», станет звать в гости… А дальше дело пойдет быстрее. Сформируется «подходящее» окружение и… Мальчик сам не заметит, как станет чьей-то послушной марионеткой.

Видимо, анализ новой личности, на которую нацелена сия манипуляция, показал, что такой номер не пройдет. Как результат — всё уже сделанное попросту убрали, чтобы не мешало задействовать другие способы.

Например, использование в роли заложников. Самый дерьмовый, но самый логичный и эффективный способ.

«И что ты сделаешь, Реван? — спросил я себя, — Поступишь в лучших традициях ситхов и сам поубиваешь собственную родню? Как джедай — накинешь песчаного цвета хламиду и с загадочным молчанием исчезнешь в ночи? Или пойдешь новым путем и попытаешься обезопасить тех, кто о тебе заботился? Пускай Поттер и ты — разные личности, но у тебя его память и тело. Мальчик уже стал частью тебя. Значит, ты обязан проявить благодарность и позаботиться об этих людях. Даже если это создаст проблемы или будет отнимать жизненно важные ресурсы.»

Бросив на меня грустный взгляд, женщина кивнула и спросила:

— Это всё… они? Да?

— Полагаю, что да, — не стал я увиливать от прямого ответа, — Дядя знает?

— Подозревает, но хочет поговорить с тобой, — кивнул Петуния.

— Это будет сложный разговор.

— Ты даже не представляешь до какой степени.

«Видимо, мне стоило остаться в Хогвартсе, — мысленно застонал я, — Сила, ну неужели нельзя в этом мире дать мне возможность спокойно вздохнуть хоть в каком-то вопросе? Зачем ты меня со всех сторон обложила?»

Вопрос, как и ожидалось, остался без ответа.

— Рассказывай, моя принцесса, как учеба? — спросил Дэвид Грейнджер у Гермионы, когда их машину уже отъехала от вокзала.

— Интересно, — улыбнулась девочка, — Я там с тремя мальчикам дружу…

— Расскажи, — улыбнулся мужчина, покосившись на жену, едущую на переднем пассажирском сидении.

— Ну… Они интересные. Мы на одном факультете учимся и…

После рассказа о занятиях в выделенной аудитории и совместных походах в библиотеку, где первокурсники умудрились устроить натуральный поиск самых разных заклинаний, ритуалов, рецептов и даже сводов законов, Дэвид стал задумчив, словно бы что-то поняв. Мужчина принялся задавать, на первый взгляд, совершенно невинные вопросы, потом резко меняя направление беседы.

Гермиона, сама того не заметив, поведала и про взаимоотношения учеников на факультете, и про Уизли и конфликт с ними, и про встречу с троллем. Дэвид, под видом совершенно спокойной беседы выпытал у своей дочери всё, включая размеры этого существа и тот способ, каким Поттер с ним справился.

Эмма, не влезающая в разговор мужа и Гермионы, хранила молчание. Впрочем, если бы девочка сейчас смогла посмотреть в лицо своей матери, то удивилась её мрачному виду.

Дальнейшая беседа касалась уже конкретно Поттера, его происхождения, известности и темы наследства, которая и сподвигла юных волшебников буквально оккупировать библиотеку Хогвартса.

— Так какого ты говоришь тролль был размера? — стараясь выглядеть веселым, спросил Дэвил, когда запарковал машину перед их домом.

— Ну… Около шести с половиной футов (порядка двух метров), — прикинула девочка.

Пока Дэвид и Эмма выгружали багаж, Гермиона заметила нервозность и откровенную мрачность отца и матери, после чего до неё начало доходить, что за время поездки она рассказала даже то, чего точно не стоило сообщать родителям.

— Мама? — покосилась девочка на Эмму, — Папа? — перевела она взгляд на отца, — Всё хорошо?

— Да, — кивнул Дэвид, бледно улыбнувшись, — Просто день был у всех тяжелым и нервным… Вот что… Давай поужинаем и пойдем спать? Устали все.

— Хорошо, — не стала спорить Гермиона, прекрасно понимая, что отец с матерью собираются о чем-то поговорить.

Впрочем, гадать о теме грядущей беседы смысла не было никакого. Хогвартс и всё происходящее в нём.

Ужин прошел в мрачном молчании, хоть родители Гермионы и пытались вести себя непринужденно, но любой разговор быстро затихал, поскольку всё вновь сводилось к учебе в Хогвартсе.

«Вот как ему это удается? — мысленно застонала первокурсница, — Как? Всё узнал, а я даже не поняла как рассказала даже то, о чем обещала молчать! Почему я так не умею?»

Выключив свет в своей комнате, Гермиона легла в кровать и укрылась, сделав вид что спит. Дышать, как это делают спящие люди, она умела, а потому Эмма, спустя десяток минут зашедшая проверить дочь, тихо закрыла дверь и отправилась к мужу. Грейнджер, быстро скинув одеяло, уселась на кровати и стала прислушиваться. Стоило голосам отца и матери удалиться, как девочка, одев свои любимые мягкие тапочки, подошла к двери и, тихо её открыв, вышла в коридор, а затем, подойдя к перилам лестницы, уселась на верхнюю ступень, вслушиваясь в происходящее.

— Мало того, что какой-то выродок из многодетной семейки психопатов довел мою дочь до истерики, так он ещё и запер её в одном сортире с другим первокурсником и чертовым троллем! Ты понимаешь? Со зверюгой шести с лишним футов ростом! А на следующий день переломал Гермионе ребра! Да и сам тролль… Ты представляешь в обычной школе… ну, тигра… Или что ещё хуже. Эмма, ты после этого советуешь успокоиться? А ещё этот Поттер… Ты осознаешь, что у него осталось наследство от родителей? И явно не десяток пенсов у него в банке завалялся, судя по мантии и тому, как директор ему отдал ключ от денежного хранилища… Эмма, вслушайся! Денежного хранилища! Не ячейки — хранилища!

Монолог Дэвида периодически прерывался тихими высказывания его супруги, что-то доказывающей или пытающейся объяснить мужу.

— Что значит — хороший жених? Ты издеваешься? Наша дочь не проститутка! И как ты себе это всё представляешь? — голос Дэвида был уже не просто громким, а перешел на крик, — Ей двенадцать! Она ребенок! Ничего ни о каких женихах я слышать не хочу! И вообще… — вышел из кухни в зал мужчина, откуда можно было подняться по лестнице на второй этаж — к спальням.

— Ты идиот? — появившаяся в комнате вслед за ним Эмма была возмущена не меньше своего супруга, — Позволь открыть тебе глаза, мой дорогой, — ткнула пальцем в грудь Дэвида его жена, — Наша дочь — дура. Она не видит ничего дальше книг и до недавнего времени жила в каких-то непонятных фантазиях. А тут ей попался на пути такой же мальчик, но с громадным наследством. Только сирота. И он не воротит нос от Гермионы, как все её сверстники до этого. Если она упустит этот шанс…