Смута (СИ) - Алексеев Александр - Страница 18

— Так будет с каждым!

Сын коновода, Мамай, во время рыбалки рассказал, как вчера из хозяйской конюшни двух кобыл украли. Конюх в речном трактире напился и заснул ночью. А конокрады нацарапали на двери конюшни «Барин, не наказывай пса — он лаял на нас».

За час наловили окушков-полосатиков. Двое парней с гордостью тащат на господскую кухню полную корзину рыбы. Хватит на хозяйский стол и слугам достанется. Моё удилище понесёт дочка лекарки. Я собственноручно готовлю орудия ловли из ёлки или из ореха. Только грузило из свинца нужно, леса из конского волоса жеребца(это важно) и крючок из железа. Поплавки я из птичьих перьев делаю, но можно и из дерева. На приманку — черви или разбухшее зерно.

Увидев нас, к окончанию рыбалки, ребятня из деревни набежала. Это они на Киру пришли посмотреть. Она любит вывернуть эдакое.

Предчувствия меня не обманули.

Собрав вокруг себя «следопытов» и сочувствующих, Кира помахала на реку руками, как колдунья, и громко прокричала:

— Бамбара, чуфара, лорики, ёрики. Я сестра Гудвина! Великого и Ужасного. Призываю водного духа. Ловись рыбка большая и маленькая!

Делает последний заброс. Я смотал лесу и собрался уходить. Тут слышу взволнованный голос Киры, обращённый к моему слуге:

— Быстлее, Стёпа. Быстлее. У меня, навелное, налим клюнул!

Килька картавит, когда волнуется. В итоге она не налима поймала, а двухфунтовую щучку. Была бы щука покрупнее — перекусила бы лесу, а у той ещё зубы не отросли.

Кира идёт в окружении деревенских парней, которых она с моей подачи называет своими оруженосцами и рыцарями. А те и рады. Эх, красивая девка вырастет. Будет господам головы кружить — как пить дать. Уж такой у неё характер — всегда и везде быть первой.

Глава 9

Место действия: город Виндава (герцогство Курляндия).

Время действия: июль 1599 года.

Виктор Вайс, попаданец.

Иногда на меня накатывает. Прошлое накатывает. Точнее, воспоминания прошлого тела. Или не воспоминания, а память тела. Вдруг до одури хочется крепкий кофе поднести к носу и вдохнуть аромат. А потом маленькими глоточками, чтобы не обжечься, втягивать в себя тёмно-коричневую жидкость. Или ещё вдруг так чёрного горького шоколада захочется фабрики Эйнема или фабрики «Абрикосов и сыновья». Толстенькие такие плитки с неописуемым ароматом. Эх. Сейчас нет шоколада. Не придумали ещё. Обидно. Наверное, где-то в Юго-западной Европе и пьют уже какао, которое называют шоколадом. Какао тоже вкусно, и его я бы выпил с радостью, но шоколада хочется больше. Нужно заказать своим, пусть привезут какао-бобы из рейдов в Америку. Нужно попробовать выдавить масло и сделать шоколад. Ну, не получится сразу. Нанять людей, и пусть пробуют. Теория-то ясна.

И кофе надо своим из Меховой компании заказать. Детям кофе вредно? А детям с душой старика? Ну, немного всего. Пару глоточков, чтобы вкуса не забыть. А шоколадкой угостить эту несносную картавую.

А сегодня приснился мне сон… нда… прямо яркий такой. Сижу я в ресторации во Владивостоке с господами офицерами и тут нам приносят целый самовар… Он весь сверкает начищенной латунью. Медали на пузатом боку, и запах прогоревших сосновых шишек разносится. Сверху на самоваре стоит заварочный чайник из китайского фарфора с какими-то птицами на сорок похожими, и уже от него разносится запах жасминового чая.

— Ей, ты чего мычишь, — толкает меня дядька Иван.

Мычу? А ведь сон — вещий. Действительно вещий. Я всё думал, чтобы эдакое подарить царю Борису Фёдоровичу на предстоящий день рождения. Он в августе у него? Точно, в августе, папан в письме писал и на Правлении говорили. А подарить надо не что-нибудь, а самовар.

У нас есть латунь, есть неплохие ювелиры, и есть совсем уж хорошие кузнецы. Как устроен самовар я знаю. Просто труба с колосником, а вокруг обечайка с краником. Крышка отдельно. Трубу сделать не проблема, её даже можно из чугуна, чтобы не коробило. А только в самом верху, декоративное кольцо. Сам же самовар кузнецы из латуни скуют, нет проблемы. Латунь ковкий металл и кузнечной сваркой её можно намертво соединить. Самое сложное будет отлить краник. Ну, ничего страшного. Как сделать я им тоже нарисую.

Дальше вот чуть сложней. Про чай из Китая я ни разу в этом времени не слышал. Не так. Его нет в Курляндии и близлежащих землях. Зато батянька этого тела отдал мне в подарок из своего книгохранилища книгу. Из неё я почерпнул следующее: первые португальские корабли прибыли в Китай в 1516 году, а в 1560 году португальский миссионер Гаспар да Круз опубликовал первое в Европе описание китайского чая. Он сейчас называется просто — ча. Значит в Португалии он уже может быть.

И не помню откуда, но точно помню, что первый чай будет только зелёный с различными травами, в том числе и жасмином. И только через пару сотен лет замочив чай по дороге во время бури в трюме корабля один английский моряк или купец попытается его просушить и поставит на огонь. Так чёрный чай и получится. Ну, осталось малость, добыть зелёный, а уж процесс ферментации и прожарка не должны особых проблем вызвать.

Кстати, русский копорский чай потому и составлял конкуренцию китайскому, что тоже был по вкусу травяным зелёным с ароматом похожим на жасмин. Обдирали листья Иван-чая при цветении и мяли их, потом в герметичной посуде давали забродить что ли, а после на сковороду, как и чай.

Что ж, дарить самовар без чая — глупость. А значит, нужно организовать сбор нашими следопытами и прочими детишками листья Иван-чая. Сейчас самое время. Видел, как он цветёт.

Так что поедет в подарок Борису Фёдоровичу самовар латунный с медалями, начищенный до золотого блеска и бумажные пачки чая от Меховой компании. Со слоном. Пока копорский чай. А нашим людям, что ходят в Америку, дать команду зайти в Португалию и поинтересоваться, нельзя ли наладить торговлю чаем с их колонией в Макао. Там-то он точно есть.

Только я про подарок подумал, как пришёл весь мокрый со двора дядька Иван, там ливень настоящий хлещет и холодный, не летний. С севера хмарь принесло.

— Как ты этих дундуков называешь? — отряхиваясь, как мокрая собака, только что хвостом не виляя, казак бывший грозит кому-то за дверью кулаком.

— Каких ещё дундуков? — так и хотелось мне подойти к двери и заглянуть за неё. Что там за дундуки такие стоят?

— Правление Меховой компании опять всю работу сложную на нас с тобой решило спихнуть.

— Работу? — продолжаю пялиться на дверь я.

— День тезоименитства у царя Бориса Фёдоровича, и они хотят ему необычный и дорогущий подарок по этому случаю подарить. На нас возложили сию тягость.

— Но, сказать тебе по дружбе, Это — службишка, не служба; Служба всё, брат, впереди. Ты к царю теперь поди… — вверг я дядьку Ивана в ступор виршами Ершова.

— К царю?

— К царю. Знаю я, что мы ему отправим. Уже рисовать начал. Все другие подарки своим затмим.

Место действия: Москва.

Время действия: август 1599 года.

Борис Годунов, царь российский.

На праздник по мне приехали званные гости. Родня, бояре, послы и посланцы заграничные. Больше всего мне курляндский подарок понравился. Самовар. И копорский чай при нём. Не оторвёшься. Лепота!

Говорил я про устройство самоварово с казачком Ивашкой, что немцам курляндским служит. Так тот поведал мне, что задумка к молодому барину Виктору во сне пришла. Вещий, значится сон. Спросил я Виктора про другие сны. И малец-немчин, помявшись, ответствовал, что через два-три года Великий Голод придёт на Русь. Мол, нужно уже сейчас зерно запасать.