Паладин (СИ) - Бадевский Ян - Страница 48

— Прогноз, — ответил собеседник. — Нам нужен прогноз.

Спутник Консультанта был японцем. С виду скромным, улыбчивым, ведущим себя сдержанно и почтительно. При этом консультант знал, что этот тип возглавляет один из сильнейших японских кланов.

А ещё господин Накатоми планировал развязать войну.

— Нам, — Консультант промокнул лоб одноразовой бумажной салфеткой и швырнул её в урну. — Вы сейчас говорите от имени своего клана, Накатоми-сан? Или от лица всех, кто задействован в этом… безумии?

— Второе, — ответил японец. — Так вы считаете это безумием?

— Ещё год назад, — задумчиво произнёс Консультант, остановившись в тени раскидистого дерева, — я бы поставил на коалицию. Но сегодня… У Ордена появились имена. Инквизиторы нащупали схемы и контакты, научились перекрывать поставки, закрыли либо уничтожили часть наших лабораторий. Расклад стремительно меняется. Я бы сказал, мы приближаемся к точке бифуркации.

— Опишите её, — попросил японец.

— Я говорю об окне возможностей, Накатоми-сан, а оно стремительно закрывается. Вы были на пороге, почти создали условия. Но «почти» не считается, когда мы говорим о мойрах.

— Их скоро не будет.

Консультант пожал плечами:

— Знаете, сколько раз звучала эта фраза за прошедшие века?

— Думаю, никто не знает.

— Спросите у нашего общего друга, он хорошо изучил анналы Тайной Сети. Но речь не об этом. Прогноз такой: если вы ударите в ближайшие два-три месяца, то сумеете победить. Чем позже атакуете, тем ниже шансы. Начнёте через полгода-год — и шансы будут непозволительно низкими. А вот через два-три года… Никого из ваших соратников не останется. Таков путь, Накатоми-сан.

Японец задумался над словами Консультанта.

А потом решил уточнить:

— Вы присоединитесь к нам? Если мы решим нанести удар в ближайшие месяцы?

Ответа не последовало.

Как и подобало княжескому Роду, Ларины владели кучей недвижимости по всей стране, но их родовая усадьба располагалась в несколько неожиданном месте. Противоположный, практически безлюдный берег Припяти. Не тот район, что находится рядом с проспектом и другими центральными локациями, не новостройки постоянно расширяющегося Заречья. И даже не коттеджи, до которых ходят теплоходы из Речного Порта. Нет, Ларины обустроили гнёздышко гораздо дальше, почти у самого Чернолесья.

Место было необычное.

Даже странное.

Просторный, но предельно минималистичный дом, хорошо охраняемая территория, спортплощадки и беговые дорожки, отдельно стоящее додзё, укрытые в сосновом лесу ангары и казармы родовой гвардии. Ах да, собственный причал. И площадка, позволяющая принимать частные дирижабли. Никакой помпезной роскоши, скульптурных ансамблей, фонтанов и прочих аристократических понтов… но при этом деньги, вложенные в благоустройство, ощущались. Как и деньги, потраченные на безопасность.

Меня пригласили в дневное время, когда Карина находилась в консистории.

Одного.

Тот факт, что дочери Лариных не было, говорил о многом. Вряд ли со мной хотели официально познакомиться, как это принято в благородном обществе. Скорее намечалась неформальная беседа. Что вдвойне интересно, учитывая те сведения, что мне удалось получить от службы безопасности.

Ларины культивировали каббалистику, дядя Карины уже служил инквизитором, будущим главой Рода прочили её брата. А ещё семья моей невесты не состояла в клане. И здесь жили фанаты боевых искусств.

Родители Карины уже знали о наших планах.

Сложность была в том, что я не прошёл через официальное представление, не посетил ни одного званого обеда или ужина, не успел получить разрешение главы Рода на брак, да и по евгеническому отбору вопросы были серьёзные. Пирокинетик и каббалист? Несуразнее только провидец и каббалист. Хотя там ещё могут быть устраивающие культиваторов варианты… Наверное.

Вопрос в том, как много эти люди успели обо мне узнать.

А я подозреваю, что много.

Для визита я выбрал самый простой и одновременно понтовый вид транспорта — аэрокар. Ну, не катер же нанимать, право слово. Зато теперь становится ясна любовь Карины к летающим байкам…

По дороге я размышлял над намечающимся разговором.

Уверен, глава Рода Лариных считает меня выскочкой-нищебродом, чей титул тоже оставляет желать лучшего. Да, дворянин. И что с того? Граф — это не князь. С другой стороны, Ларины проявляют поразительную заинтересованность в контактах с инквизицией. Целых два представителя фамилии облачились в рясы. Если увязать этот факт с клановой независимостью, получается интересная картина. Князь Олег Дмитриевич всеми силами обеспечивает свою автономию, прикрываясь Супремой. А я стремительно продвигаюсь к вершинам карьерной лестницы.

Будут ли меня отговаривать от женитьбы?

Предлагать отступные?

Не знаю.

Для меня предельно ясен очевидный факт: я сам принимаю решения по поводу своих женщин. И если я решил взять в жёны Карину, так тому и быть.

Вдалеке показалась крыша усадьбы, и я начал снижаться.

Ледяная поверхность Припяти была испещрена полыньями.

Глава 29

Уже на подлёте со мной связался телепат Лариных и, получив подтверждение моей личности, разрешил посадку. «Сокол» приземлился на расчищенной от снега площадке, которую явно использовали для швартовки дирижаблей. К дому вела каменная дорожка, петляющая меж сосен.

Я испытал умиротворение.

Усадьбу спроектировали таким образом, чтобы максимально вписать в природный ландшафт и создать иллюзию полной глухомани. При этом до города было рукой подать, но вот соседи Лариных — такие же затворники-аристократы, разбросанные по обширной территории и связанные между собой частными дорогами. Подозреваю, что неподалёку селились преимущественно княжеские вассалы, коих моя служба безопасности насчитала около десятка. И это существенно повышало ставки в грядущем разговоре.

Выбравшись из аэрокара, я подождал, пока Вжух примет облик длинношерстного сибирского кота-переростка и зачем-то достанет из бардачка монокль. Думаю, питомец решил, что эта хреновина придаёт ему солидности.

Князь с супругой решил встретить меня лично.

Я увидел, как чета спускается с деревянной террасы и движется в мою сторону. Ларины были одеты в спортивные костюмы и лёгкие кроссовки, на голове у князя красовалась вязаная шапочка. Что ж, чего-то подобного я и ожидал.

— Добрый день, господин Володкевич! — приветствовал меня глава Рода. — Или вас лучше называть братом Ростиславом?

— Можно без церемоний, — улыбнулся я. — Просто по имени.

— Приятно познакомиться, граф, — улыбнулась княгиня.

Олег Дмитриевич был мужчиной невысокого роста, сухопарым, но жилистым. Двигался экономно, плавно, как это и бывает у опытных воинов. Под стать ему была и женщина, очень похожая на Карину внешне. Правда, Мария Степановна не красила волосы, не пользовалась косметикой и выглядела гораздо младше своих лет. Насколько мне известно, у Ларина четыре жены, но лишь одна из них принимает участие в судьбоносных для Рода обсуждениях. Мария Степановна словно перетекала из одной позиции в другую, что указывало на приверженность северным стилям азиатских единоборств.

После стандартного обмена любезностями, Олег Дмитриевич предложил прогуляться по своим владениям, на что я ответил согласием. Вжух последовал за нами, периодически прикладывая монокль к глазам, чтобы рассмотреть какую-нибудь белку. Я искренне надеялся, что в действиях полиморфа нет гастрономического интереса.

— У вас очень интересный питомец, — сказал князь, едва мы ступили на извилистую дорожку, проложенную вдоль хорошо оборудованной набережной. — По нашим сведениям, это котоморф.

— Мы не представлены друг другу, — вмешался Вжух. — Ростислав, где твои манеры?

Княгиня звонко рассмеялась.

— Простите великодушно, — я принял подчёркнуто серьёзный вид. — Вжух, это князь Дмитрий Олегович Ларин и его супруга Мария Степановна Ларина. Ваше Сиятельство, это Вжух, мой друг и соратник из Пустоши.