Кто ты, Такидзиро Решетников Том 7 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 7

— Твоё тлетворное влияние Такидзиро-кун, пха-ха-ха, — Ута будто мои мысли угадывает.

— Я, если что, тоже женщина, — поясняет Моэко. — Тут даже не процессуальные ляпы бесят, а весь их комплект.

— Какой комплект?

— Комплект недопустимых социальных явлений в исполнении полиции Токио.

— Чего мы по вашему не сделали? — ближайший патрульный затвердевает лицом, игнорируя фланговые взгляды начальства. — Адвокат-сан?

— Царапина, — женский палец вытягивается в направлении лица Уэки. — Нанесена этой рукой, потерпевшая чётко заявила, — вторая кисть Миёси указывает на разработчика Мацусита. — Казалось бы, что проще: отправляем на экспертизу и минимум одна улика в плюс — частицы кожного покрова под ногтями обвиняемого. Точнее, подозреваемого. Но ваше руководство лёгких путей не ищет. Я вам объяснила? А то продолжать могу долго — ещё бывает экспертиза повреждённой одежды, пото-жировые следы в кабинете, психологическая экспертиза по горячим следам. Хотя никто из вас не чешется.

— У нас на работе правило есть, — оживляется Ута. — Если менеджер хочет проект сделать, он ищет способы, а если не хочет за него браться — причины.

Полицейский в форме удивлённо смотрит на комиссара в штатском, но тот вниманием коллегу не удостаивает:

— Коль уж вы так грамотны, Миёси-сан, то отлично представляете и свои возможности в данной ситуации! Вы вправе подавать любые ходатайства, апеллировать к моему начальству, — на лице говорящего застывает брезгливое участие. — Если вы не согласны с моими действиями, ваше святое конституционное право никто не отбирает — можете жаловаться хоть в прокуратуру либо и вовсе идти в суд!

— Вы прочли какую-то свою служебку, но явно не смотрели новостей, — хмыкает Моэко. — Если полиция покрывает преступников, есть другие. Те, кто знает, что делать и кто защитит нуждающегося — не переживай, Ута-тян. В обиду тебя не дадим. Если закон не поможет, поможем мы. — Красноречивый взгляд в сторону Танигути. — Ситуация достаточно стандартная, маршруты с работы до дома у него скорее всего тоже стандартные, — с «простодушной» улыбкой борёкудан исполняет намёк на возможные последствия конкретному организму. — Ну или придётся разориться на вертолёт, чтобы летать по воздуху. — Она демонстративно озадачивается и подпирает подбородок указательным пальцем, — хотя для вертолёта же требуется посадочная площадка? А если её нет на крыше, то всё равно придётся по улице до дома топать. — Лицо адвоката светлеет. — Видимо, даже вертолёт — не панацея, всё равно маршрут стандартный!

Моя спутница резко становится серьёзной и начинает звонить какому-то «брату». Затем явно не сестринским голосом приказывает ему объявить ограниченный сбор по известному сектору — прислать такое-то количество людей к небоскрёбу Йокогамы:

— … фиксировать всех выходящих из здания, докладывать мне лично в режиме реального времени. Я должна видеть лицо каждого, кто пытается смыться из здания. Параллельно сообщить Миёси Мая, чем бы он ни был занят. Выполняйте!

— Не перебор ли? — отстранённо интересуется Йошида, параллельно размышляющая о перепетиях должности главной безопасницы.

— В здании творится откровенная уголовщина. Не знаю, каким образом оно совпало с вашими корпоративными проблемами, но и у тебя руки оказались связаны, — адвокат на удивление тактично скругляет углы чужой некомпетентности. — По крайней мере, сейчас. И полиция откровенно факапит. Йоко-тян, я не учу тебя делать твою работу, ты не комментируешь мою. Хорошо?

— Что мешает подать на него жалобу? — прорезается не совсем одетая Хонока, имея в виду Янагиду.

— Он явно кем-то науськан. Жалобу, конечно, подадим, но оно ничем не поможет ни результатам разбирательства, ни вам прямо сейчас, — доброжелательно поясняет якудза. — А на моих людей можно рассчитывать полностью — Эдогава-кай не предаёт, не продаётся и не покупается. Если не хотите пускать наших в небоскрёб — без проблем, пусть стоят снаружи. Хотя я бы продублировала охрану Йокогамы в ключевых точках, — многозначительный взгляд в сторону Йошиды. — По взаимному согласованию. Буквально до утра, пока всё не выяснится. Мне так было бы спокойнее на твоём месте, но не настаиваю — твоя работа, тебе и решать.

С одной стороны, угрозы в адрес Танигути похожи на блеф. С другой же, Эдогава-кай. С этих станется — думают почти все присутствующие. «Эти действительно могут» читается на лицах.

Полицейские в форме услышали адвоката и отчасти задумались над сказанным, но они слишком сильно винтики в собственной системе, чтоб протестовать против более высокого рангом коллеги.

Последний затевает срочное спасение лица перед сослуживцами:

— Вы очень забываетесь в адрес полиции Токио, Миёси-сан! — Комиссар чеканит слова и только что зубами не скрипит. — Вы действительно считаете, что прямая конфронтация, в том числе со мной — лучшая ваша стратегия⁈

— Не пыли, воздуха и так мало, — не глядя в его сторону, отмахивается Моэко.

— Новости почитайте, — бормочет Уэки, перебирая в воздухе пальцами. — Там и ваш министр не канает, не то что вы, вшивый и некомпетентный комиссаришко. Продажная и бесчестная сволочь. — Когда восстановление справедливости в её адрес задерживается, Ута решительно и бесповоротно солидаризируется с Эдогава-кай.

— В точку, — флегматично кивает якудза. — «Продажная и бесчестная сволочь», лучше и не скажешь, — она переворачивает вверх ладонь, по которой тут же звонко хлопает айтишница.

Брови служителей закона опять ползут на затылки — ну не разговаривают с ними обычно так. И не будешь объяснять, что Уэки-младшая в некоторых моментах — та же Хьюга Хину, только с лексиконом, м-м-м, менее формальным.

Хину всегда выражается хоть и прямо, но академично (без жаргона и вульгаризмов).

— Повторяю свой вопрос, — главный полицейский игнорирует находящуюся в шоке айтишницу и продолжает сверлить взглядом Моэко. — Вы уверены?..

— Можете повторять что хотите и сколько угодно, — вежливо кланяется та в ответ (мужские глаза рефлекторно следуют за качнувшимися вперед-назад полушариями). — Какие угодно вопросы и кому угодно повторять — это ваше святое право, Янагида-сан. — Ангельское журчание женского голоса. — Если вы не согласны с моими действиями, ещё одно ваше святое конституционное право никто у вас не отбирает — можете подать на меня жалобу в коллегию адвокатов, — в глазах борёкудан танцуют весёлые чёртики. — Либо апеллируйте, к кому сочтёте нужным, омивари-сан. Хотите что-то добавить? — якудза делает шаг вперёд, оказываясь к дознавателю вплотную.

Тот на рефлексе отступает, цепляется каблуком за носок ботинка коллеги и взмахивает руками, пытаясь ухватиться за воздух — безуспешно.

— Ба-бах, — сложив губы дудочкой, комментирует Ута. — Богов всё же не проведёшь, продажная сволочь. Видимо, карма наказала.

— Пойдёмте отсюда. — Хонока отмирает окончательно и решительно направляется к дверям кабинета.

— Стоять! Танигути-сан, у вас есть какие-либо обвинения в их адрес⁈… — комиссар Янагида развивает кипучую деятельность из положения лёжа, но не преуспевает.

— Никаких обвинений с моей стороны, — разработчик Мацуситы качает головой и без какого-либо перехода направляется в сторону лестницы, глаза в пол — лицо опущено.

Его плечи ссутулены, подбородок болтается на уровне груди.

— Зафиксировано. — Тут же реагирует Моэко. — Десятком свидетелей, включая полицейских. ¹

Ничуть не смущаясь, разрывая все возможные и невозможные шаблоны, она оттопыривает от кулака средний палец и, наклонившись, упирает его в нос лежащего на полу:

— Вы имеете полное право подать на меня жалобу! — всё тем же ангельским голосом комментирует свои действия адвокат.

Оставшаяся часть полиции безмолвствует.

— Что-то пошло не так, — Уэки повторяет жест, вытянувшееся лицо главного слуги закона отшатывается от второго пальца, едва не ткнувшего его в переносицу.

— Агентство Моделей ушло в кабинет, — комментирую стук женских каблуков и шлёпанье босых ног финансистки по полу.