Падший 2 (СИ) - Барчук Павел - Страница 13

Овидий, Гомер, Электра, Цезарь, Гектор, Платон, Аристотель, Сократ. То есть на один квадратный метр приходится двадцать умников и все они ежеминутно хотят доказать свою правоту. Кому? Всем, кто окажется рядом.

Охраняет их бессменный Харон. Он не очень разговорчив и у него есть весло. Весло — серьёзный аргумент в любом научном споре. Оказаться на месте Харона не желает ни один адовец.

Угроза возымела действие, бар оставили в покое. Вот туда я и отправился. Заказал себе бокал коктейля «Люцифер», который делают из корней асфоделий, слюны Цербера и яда пустынного змея, и приготовился ждать.

Совет явился прямо следом за мной. Судя по недовольным физиономиями Падших, они мое стремление разнообразить наши посиделки не оценили. Чертовы нытики.

Мамона сходу приступил к обсуждению. Ему не терпелось похвастаться. Он разложил на столе какие-то чертежи, а потом уставившись на меня довольным взглядом, спросил:

— Что ты думаешь об этих статуях?

— Статуях? — Я покрутил головой, рассматривая чертеж и пытаясь понять, что именно из странных каракулей является статуями.

Художник из Мамоны, прямо скажем, тот еще. К тому же, Главный Казначей Ада все время находится в противоречивом состоянии. Его раздирают на части желание сделать что-то лучше остальных, и обыкновенная жадность.

— Да. Я вот тут запланировал статуи. — Мамона торжественно обвел взглядом присутствующих, а потом ткнул пальцем куда-то в середину чертежа, где чисто теоретически в данный момент находилась городская ратуша.

— Что, раздери тебя гром, за статуи? — Не выдержал я, потому что пока продолжал видеть лишь кривые загогулины, похожие на мужской половой орган.

Астарот тяжело вздохнула, посмотрела на меня, как на умственно отсталого, затем наклонилась над чертежом и показала пальцем ряд черточек в центре огромного листа бумаги.

— Это — статуи, Люцифер. — Терпеливо пояснила Падшая.

— А.

Больше я ни черта не мог сказать в ответ. Мне совершенно было не понятно, отличаются ли конкретно эти рисунки куриной лапой от последней пачки рисунков куриной лапой, которые показывал нам Мамона два дня назад.

— Это новый проект. — Принялся объяснять Лорд Казначей. — Разные символы для каждой из Семи Благородных Добродетелей. Коварство. Беспощадность. Свирепость. Лживость. Молчание. Сила. Блаженство. Это будут мраморные фигуры с кожистыми крыльями и раздвоенными языками, изогнутыми шипами и острыми как бритва спинными плавниками.

— Наверное, идея хороша, — Перебил я Мамону, — Но пока что твои статуи выглядят как самое звезданутое сочетание невообразимой херни.

Именно в этот момент, когда ситуация слегка накалилась, в бар ворвался Чезаре.

Чтоб вы понимали, в Аду проклятые души выглядят ровно так же, как и при жизни. Они просто люди. И чтоб вы понимали, факт смерти совсем не избавляет их от способности чувствовать боль.

Вот конкретно Чезаре Борджиа, которому светило даже не Девять кругов, а Тюрьма, боли сильно не хотел. Он рухнул в ноги Азазелю, едва не отдавив задние лапы черному козлу, лежавшему возле ног хозяина, и принялся целовать штанину Падшего, умоляя взять его на службу.

Естественно, Чезаре перепутал Азазеля со мной. Из-за долбаного козла!

Не знаю, почему тогда я решил ответить на мольбу проклятой души положительно. Наверное, меня порадовал и повеселил сумбур, который возник после появления Борджиа.

Вслед за ним в бар забежали солдаты. И это, хочу сказать, очень забавное зрелище, когда десяток демонов пытается отодрать вопящую душу от сильно охреневшего Азазаля, который дрыгает ногой и тоже вопит.

В тот день у меня появился личный секретарь. В принципе, я не удивлен, что именно он ухитрился разыскать меня в мире смертных. Совершенно ушлый тип.

— Хозяин, здесь слишком много людей. Нам нужно уединиться. Информация очень важна для тебя. — Повторил Чезаре свою просьбу и осторожно оглянулся по сторонам. — Или ты хочешь лишить их всех разума на время нашего разговора?

Черные глазища винной феи полыхнули огнем восхищения.

— Не верти физиономией, чертов ты извращенец. Твои глаза выдают тебя. — Одернул я секретаря. — Сейчас встану и выйду в служебное помещение. Уверен, там найдется подходящее место. Топай через пару минут за мной. И… Не вздумай ни с кем говорить. Может, люди не сильно соображают, что такое одержимость, но лицо смертной с черными кляксами вместо глаз запомнится им надолго. А я пока что не хочу афишировать свое местонахождение.

Чезаре послушно кивнул, сложил чинно руки на коленях и приготовился ждать.

Я поднялся со стула, с сожалением посмотрел в сторону столика, за которым сидели Мальденбург-Ольшанская и девушка-единорог. Переговоры между ними шли полным ходом, мне по-прежнему было интересно, что же там на самом деле происходит.

Просто что-то во всей этой ситуации сильно коробило мое подсознание. Такое чувство, будто смотрю на знакомую картинку, но никак не могу вспомнить, где я ее уже видел. Некое подобие дежавю.

Алиса, которая не хочет быть Робертовной, вытащила из своей сумочки небольшую шкатулку и поставила ее перед девушкой. Та с настороженным видом рассматривала предмет, а потом аккуратно взяла его в руки.

Шкатулка была совершенно обычной, ничем непримечательной. В таких дамочки хранят свои не очень дорогие камешки. Дорогие, как правило, находятся совсем в других коробочках. В металлических, несгораемых, с кодовым замком.

Однако, мне пришлось оставить свое любопытство неудовлетворённым. Беседа с Чезаре на данный момент важнее. Он явно принес мне срочные вести.

— Извините. — Обратился я с улыбкой к хостес. Она, заметив что гость двигается в ее сторону, устремилась навстречу. — Тут такое дело… Мне нужно остаться наедине с дамой. У нас очень приватная беседа. Вы же приличное заведение и понимаете, что просьбы гостей нужно удовлетворять.

Девушка осторожно выглянула из-за моего плеча, посмотрела на винную фею, оставшуюся за столом, и задала вопрос, который удивил меня дважды:

— Антон Сергеевич, вы же понимаете, что это Лика Басаргина?

Почему удивил и почему дважды? Во-первых, я не представлялся, но девушка меня узнала. То есть уровень подготовки персонала максимально хорош. Они всех своих гостей знают в лицо. В том числе тех, кто прежде здесь не бывал, но является частью столичной элиты.

Во-вторых, хостес имеет представление, кем является особа, чье тело сейчас одержимо проклятой душой. Хостес ее знает, а я нет. Однако судя по интонации, с которой был задан вопрос, должен знать.

Причем акцент девушка сделала именно на фамилии. Вникать в эти нюансы не было ни малейшего желания, если честно. Ну кем еще может быть пивная фея? Какая-нибудь очередная дамочка из числа богатых особ Москвы. Может, жёнушка олигарха. Плевать. Мне требовалось быстрее поговорить с Чезаре.

— Знаю. — Кивнул я.

— И вы… мммм… уверены? — Осторожно поинтересовалась хостес.

Видимо, она решила, что я собираюсь предаться безумной страсти с винной феей. Людишки мыслят достаточно стереотипно.

— Я уверен, что вас этот вообще никак не должно касаться.

— Извините. — Девушка потупила взгляд, демонстрируя покаяние. — Пожалуйста, вы можете пройти в кабинет управляющего. Если есть такая необходимость и вам потребуется ноутбук, он на столе, включен. Проводить?

— Нет. Просто скажите, где кабинет и направьте потом мою даму в ту же сторону.

Кабинет оказался сразу за дверью с табличкой «служебные помещения».

Я вошёл внутрь, осмотрелся по сторонам. На удивление все достаточно прилично. Ни картин, ни статуй, ни еще какой-нибудь вульгарной ерунды. Хвала торжеству адекватности.

Стол, кресло, шкаф с книгами, диван, плазма на стене и сейф — вот вся обстановка. Я выбрал кресло со столом. Там, пожалуй, мне будет удобнее всего.

Не прошло и пяти минут, как в кабинете возникла винная фея. Ее глаза были все так же черны.

— Я старался скромно смотреть в пол. — Заявил с порога секретарь.