Ронин (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 46

Наконец кто-то «сообразительный» приложил палец к крану, направив струю воды мне в лицо.

Судя по отражению в зеркале, получилось так себе. Кровь до конца не смылась, а частично стекла с водой на одежду, поэтому, после потуг оперов я продолжал выглядеть, как очень мокрая жертва преступления.

Поняв, что краше я уже не стану, меня поволокли обратно, в кабинет начальника уголовного розыска, который…оказался заперт.

— Что за на…й⁈ — молодой сотрудник придерживая прижав меня к стене, чтобы я не сполз на пол, тряс дверь, еще не понимая, что начальник решил с таким токсичным задержанным дела не иметь, скинув сомнительные лавры раскрытия убийств на подчиненных, тем более, что в случае успеха фамилия начальника в книге раскрытий появится почти автоматически.

Парни, что возились со мной, наконец доволокли моё тело до кабинета, теснее и скромнее предыдущего, где небрежно уронили на стул и нависли сверху, надрывно отдуваясь.

— Будешь говорить? — молодой опер попытался ухватить меня за лицо, но я плюнул ему на потянувшуюся в мою сторону ладонь, после чего ухватил стул ножками от себя и отскочил угол.

Вдвоем меня ребята взять не смоги, пришлось им звать третьего, и уж втроем, минут за пять возни на меня умудрились надеть наручники, завернув руки за спину, и отобрать у меня стул.

— Тебе пи…а! — третий из оперов, самый возрастной и массивный, по имени Женя, который и послужил основным тараном в вырывании у меня стула, пытался с помощью воды очистить черные брюки от следов подошв моих сапожек: — Сейчас рапорта напишем за сопротивление сотрудникам милиции и поедешь на зону, как миленький. Ты можешь даже ничего не говорить больше, нам от тебя уже ничего не надо. Сейчас поедем в больничку, там побои с себя снимем и всё, ты спёкся.

— Точно, а потом с операми из СИЗО договоримся, чтобы тебя в пресс-хату сунули, и запоешь ты как миленький, чтобы из тебя Машку не сделали…- подхватил старшего товарища молодой белобрысый пацанчик, похожий на старшеклассника: — Давай, решай быстрее, у тебя пять минут всего осталось, когда мы уедем, уже поздно будет.

Так и не очистившись до конца, Женя дал команду тащить меня в дежурку, а сам начал одеваться. Наверное, ребята решили действительно ехать с больницу, проходить медицинский осмотр. Дело было уже к вечеру, по коридору, брезгливо обходя меня, спешили к выходу сотрудники и сотрудницы милиции, а меня опера дотащили до «дежурки» и усадили на лавку рядом с помощником.

— Это кто? — настороженно покосился на меня старшина, торопливо заполняя журнал учета информации.

— Э…- опера переглянулись: — Это за убийство, за Георгием Тимофеевичем его запиши…

— То есть начальник розыска им лично занимается? — уточник помощник дежурного: — И если что, мне ему звонить?

— Да, Господи ты ж Боже мой! — психанул белобрысый: — Запиши за мной, Серёгин моя фамилия.

Видимо парень работал недавно и в дежурке его еще плохо знали.

— Когда заберёте? И рапорт сразу пиши, когда, где и за что задержали, и не думай, что вы сейчас по своим делам убежите, а парень будет у меня без бумажки находиться. — ковал железо опытный помощник: — Ты имей в виду, я больше трёх часов его держать не буду, а если сейчас рапорт не напишешь, я его через десять минут, прямо в наручниках из РОВД выгоню. Прекрасно знаете, что прокурорский помощник Дорожной прокуратуры у нас день, да через день, с проверкой приходит…

— А чё он к нам то шляется? — дерзко осведомился второй опер, смуглый и похожий на грека: — Мы вообще к области относимся, а не к городу.

— Но эта территория то Дорожного района. — рассудительно ответил старшина: — Вот он, по принципу территориальности из меня кровь и пьёт. Свой то Дорожный РОВД он не трогает, у них там всё ровно, а нас не жалко, мы для них чужие.

Вырвав у оперов рапорт на мое задержание, старшина записал мои данные и в журнал доставленных, после чего, вновь погрузился в заполнение своих отчетов и тетрадок.

На мою беду помощник прокурора прибыла ровно через двадцать минут, как меня посадили в «дежурку», и помощника этого я знал очень даже хорошо, поэтому никакого желания светить мое лицо перед этой девицей у меня не было. Когда девушка пошла по камерам, опрашивать задержанных и сличать их по головам с записями в журнал, я просто мягко съехал с лавки и улегся на полу, уткнувшись лицом в стену.

— И кто это и почему в наручниках? — за моей спиной раздался шорох шагов и строгий женский голос.

— Так это, за убийство, вроде, опера доставили, вот он тут, предпоследним записан…

— Громов, бомж… — меня осторожно потыкали в спину, но я не реагировал, и женщина продолжила: — Старшина, я тебе, конечно, не начальник, но я бы на твоем месте «скорую помощь» бы вызвала, а то больно ваш убивец плохо выглядит. Если что случится, ты же крайним будешь…

— Ага, понял, сейчас вызову…

У меня жутко резало руки в затянутых до упора наручниках, но я лежал молча, из последних сил изображая потерявшего сознание…

А минут через сорок я выиграл «Джекпот».

Усталый женский голос спросил, для кого вызывали «скорую помощь», потом меня усадили на лавку, и я увидел совсем близко от себя темно-зеленые, почти болотные, глаза доктора Красовской. Глаза женщины расширились в изумлении, но я успел отрицательно мотнуть головой…

— Так…- Ирина стремительно встала: — Подозреваю ушиб головного мозга, больной нуждается в госпитализации. Я так понимаю, от вас кто-то тоже в больницу поедет?

— Доктор, а может быть еще раз посмотрите? — в моем поле зрения показался старшина: — Он вполне нормальный был…

— Вы не видите, что у него взгляд расфокусирован? — Ира ткнула пальцем, и я старательно задрал зрачки под веки: — И с дыханием проблемы. Он у вас в любой момент умереть может. Но, в принципе, дело ваше. Я сейчас бланк вызова заполню, а вы отказ от госпитализации напишите. Кстати, то, что у него кисти рук от наручников посинели и может гангрена начаться я тоже отмечу.

В это время в дежурку ввалились давешние опера.

— Ну что, мы его забираем…- опер Серёгин, до безобразия свежий и бодрый, попытался оттеснить доктора Красовскую от меня, по получил в бок тяжелым медицинским чемоданчиком и отскочил, зашипев от боли.

— Ой, мальчики, извините. — Ирина поставила чемодан на стол помощника дежурного и уселась в его кресло: — Ну что, кто ответственность на себя берет за жизнь человека и отказ подпишет.

— Твой клиент, разбирайся. — старшина ткнул пальцем молодого опера и вышел в смежное помещение, наверное, как Понтий Пилат, вымыть руки.

— Девушка, да что с этим не так? — возмутился старший опер Евгений: — Он же явно придуривается!

— Ну, вам, коллега, безусловно, виднее… — пожала плечами Ирина: — Вы что и когда заканчивали?

— Ну, Леша, придется тебе, наверное, с этим в больничку ехать, я начальству скажу… — сдал назад Женя: — А завтра кого-то пришлем тебе на замену. Вы его куда повезете?

— В «Городскую больницу». — мстительно сообщила Ира: — Сегодня «Городская больница» дежурная.

Городская больница была максимально удалённым от здания РОВД стационаром, дорога туда, на общественном транспорте, занимала не меньше полутора часов, так что опера Серёгина завтра сменят, дай Бог, к обеду, не раньше.

На попытки заставить меня идти до санитарной кареты я отвечал бессмысленным взглядом, капающей из рта слюной и горестным мычанием, так что меня вновь тащили на себе местные опера, одновременно стараясь не запачкаться и не уронить.

— Вы пересядьте к водителю…- отшила Ирина Серёгина, который было сунулся в салон: — Тут и так тесно, а мне еще с больным манипуляции придется производить в дороге.

Фельдшер, женщина лет сорока на вид, удивленно взглянула на Ирину, но ничего не сказала, лишь фыркнула и отвернулась в сторону лобового стекла.

Наконец, широкая задняя дверь медицинского «РАФика» захлопнулась, и он, завывая «волговским» движком, рванул в темноту.

— Ты что натворил, Паша? — сидящая рядом с носилками Ира, глядя в сторону, незаметно сжала мою ладонь. Старая «санитарка» дребезжала на кочках, жизнерадостный Серёгин, забыв о своем подопечном, о чем-то расспрашивал пожилого водителя, так что наш тихий разговор никто не слышал.