Ронин (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 20

— А ты, начальник, к этому магазину какое отношение имеешь? — осторожно спросила старушка.

— Наследство моей дочери, а я при ней душеприказчик. Пока дочь не вырастет, я главный. — отрезал я.

— Вот, я мне Боженька такой хорошей дочи не дал… — закручинилась Матрена Васильевна: — Ладно, давай, я завтра приеду, посмотрю, что и как, а потом тебе окончательный ответ дам. А ты чего не хочешь этим заниматься?

— Скучно мне, не мое этой. — я встал: — Завтра во сколько тебя ждать?

— Открываешь во сколько? Вот к открытию приеду. — буркнула бабка, провожая меня у порога: — Заодно посмотрю, как и что с охраной.

— Вот такой боевой у меня директор магазина завтра выходит. — я провел пальцем по ложбинке, вдоль позвоночника, лежащего в изнеможении, на офисном столе, адвоката и Софья взвизгнула, подхватилась, схватила со спинки стула, чуть измятую, белую блузку (новую, раньше такую не видел), прикрыла мягкую грудь.

— Громов, я же просила не распускать руки… — девушка, собрав разбросанное по кабинету белье, спряталась за дверь шкафа, где пыталась одеться.

— Вообще-то я тебя, чисто по-дружески, обнял, никаких таких мыслей у меня не было… — я упал в кресло и крутился на нем, бездумно глядя в потолок.

— Ну и не надо меня было обнимать. Я же быстро завожусь…- казалось, только что за дверь убежала помятая, раскрасневшаяся, растрёпанная девица, прошло две минуты и на середину кабинета шагнула деловая молодая женщина, которая на работе никакими глупостями не занимается, осталось только пару прядей перед зеркалом поправить. Вот как они это умеют?

— Поедешь домой? — я встал, покрутив на пальце ключи от автомобиля.

— Если можно, подожди еще минут двадцать. — Софья сложила ладошки на груди: — У меня завтра дело сложное, надо кое-что посмотреть. Если хочешь. там, в шкафчике, кофе и печенье, угощайся.

Все-таки, бесплатная аренда офиса великое дело, у голодного молодого адвоката появился дорогой растворимый кофе и импортное печенье, в красивой упаковке. Глядишь, при моем следующем визите, Софья себе секретаря наймет или кофемашину купит.

Двадцать не двадцать, но через сорок минут мы вышли из офисного здания и стали рассаживаться в салон автомобиля.

— А это что? — глазастый адвокат ткнула пальцем в дырку в лобовом стекле, наскоро заклеенном скотчем.

— Да, камешек отскочил. Надо новое стекло заказывать, но, пока не успел. — я ответил самым честным взглядом, и мне, кажется, поверили, тем более, что я отвлек адвоката новой юридической задачей.

— Я на расчетный счет ломбарда денег внес, в результате у моего соучредителя, гражданина Фролова около десяти процентов осталось в уставном капитале. Все сроки, что на собрании были озвучены, истекли. Надо ему еще одно уведомление «заказным» отправить, а после праздников в регистрационную палату отнести протоколы, что наши доли изменились. А через полгода что-то придумать, чтобы этого ферта в числе учредителей не было совсем. И с тетками моими в магазине, тоже самое провести. Брагин сказал, что у Гамовой что-то нашли, нехорошее, ей, вероятно, будут соучастие во взятках ее майора, шить, так что, не факт, что ее из изолятора выпустят, а мне совсем не нужен соучредитель магазина по ту сторону колючей проволоки, даже с ее четырьмя процентами. Прикинь, она на зоне в буру или в очко свою долю продует и ко мне оттуда кто-то придёт, за дивидендами. Тебе смешно? А ты не смейся, всякие истории бывают. Поэтому, ты с моими сособственниками разберись, и я буду доли выкупать или до ноля их уменьшать. Это, хотя дешевле, но более хлопотно. Ты все запомнила, или повторить?

Мы уже стояли во дворе дома адвоката.

— Я все запомнила. — Софья внезапно прижалась ко мне, долго и вкусно поцеловала в губы, ткнула пальчиком в дырку в стекле, одновременно делая «многозначительные» глаза, и смеясь выскочила из машины.

Я отъехал от дома, дождался, пока девичья фигурка, хорошо видимая в больших окнах подъезда, не скроется за дверью квартиры, и покатил в общежитие. Меня ждала долгая прогулка с Демоном, пачка пельменей со сметаной на двоих и долгая ночь, когда глаза бездумно смотрят в потолок. А единственным развлечением является движения ответа фар, проезжающих по улице, машин.

Глава 10

Глава десятая.

Светлый праздник.

Конец декабря 1993 года.

Локация — кабинет директора магазина.

Заречный район.

— Мы работаем только по предоплате… — торговый представитель очередной фирмы всем своим видом демонстрировал успешность и уверенность в своих силах

— Я это уже слышал, нам это неинтересно, всего вам доброго… — я отошел у тумбе, сделал себе стакан кофейного напитка «Три в одном Золотой орел» и недоумением обернулся, все своим видом показывая, что мне морально тяжело видеть нежелательного посетителя.

— Мы могли бы договорится о пятидесяти процентах предоплаты…

— Вы издеваетесь? До Нового Года неделя, когда мне продавать ваши украшения? Пятьдесят процентов предоплаты — это ваши затраты, которые вы за игрушки заплатили. То есть, до первого января вы, в любом случае, выйдете, как минимум в ноль, и я вам еще должен останусь, а я останусь с непроданными елочными украшениями, да еще и долгами перед вашей конторой? Нет разговор окончен, я у вас могу взять товар только на реализацию…

— Нет, это несерьезно. У нас классные игрушки, вы их за три цены за два дня распродадите!

— Отлично, у меня как раз отдел пустует. Арендуйте его до конца года и продавайте свои игрушки хоть за четыре цены, как раз за неделю себе на годовые бонусы заработаете.

Буркнув, что у него другая работа, представитель вышел, а я оглянулся в уголок, где мой бухгалтер Настя мрачно раскладывала по красивым картонным коробкам конфеты из пластиковых поддонов.

— а кому сейчас легко? — шутливо толкнул я в бок девушку, вставая рядом с ней и всматриваясь в список комплектации Новогодних подарков.

Мне удалось воткнуться в предновогоднюю суету, заключив договор с профкомом Завода, который даже сделал предоплату, поэтому мрачная Настя второй день собирала праздничные наборы для заводских ребятишек (до достижения возраста в четырнадцать лет, согласно пункта 8.13 Коллективного договора с администрацией предприятия). После завтра мы должны были перегрузить эту сладкую гору в грузовик и завести на территорию Завода, на чем могли считать свои обязательства выполненными. И не то, что ожидалась большая прибыль, но посильный вклад в предпраздничную вакханалию.

В моем единственном хозяйственном отделе третий день творится сует в нем впервые появилась очередь. Хозяйственные товары потеснились и два сказочных персонажа — Снегурочка и Баба Яга с утра до вечера торгуют подарочными наборами.

Каждую партию сладких наборов, что Баба Яга, а в миру — новая директор магазина, Огородникова Матрена Васильевна уносит в торговый зал, замученная Настя провожает тяжким вздохом, а, на мои шуточки, типа «Лучший отдых — это смена деятельности» уже вызывает у, мобилизованного на трудовой фронт, главного бухгалтера зубовный скрежет. Видимо, придется вынимать из кармана последний стимул, который я берег для последнего рабочего дня.

— Ты что-то совсем приуныла, хотя каждая коробочка — это новая денежка, которая попадет в твой карманчик…- как бы между делом, пробормотал я.

— Как это? — не поняла Настя.

— Обыкновенно, с каждой собранной коробки на твой счет падает тридцать рублей премии, которую я собираюсь выплатить в обед тридцать первого декабря…

— Ты не шутишь?

— Настя, с этим не шутят. Ты почему думаешь наша Баба Яга носится быстрее своей метелки? Всем нам на премию зарабатывает.

Не знаю, о чем мечтала небогатая бухгалтер, но руки девушки, раскидывающей конфеты по цветным коробочкам, задвигались гораздо быстрее.

Наша Баба Яга действительно летала по магазину, как метеор. В первый же день она перезнакомилась со всеми арендаторами, после чего пошла общаться в хозяйственный отдел, откуда вернулась с двумя заявлениями о увольнении по собственному желанию. Третья девочка, по словам нового директора магазина, оказалась совсем не безнадежной, получила две недели неофициального испытательного срока. И теперь я спокоен за магазин. Матрена Васильевна следит за магазином, Настя следит за Матреной Васильевной, а я займусь чем-нибудь, более интересным, лишь только закончится этот новогодний дурдом и у людей закончатся, отложенный на самый светлый праздник, деньги. А пока я выхватывая из ящиков по пять конфет «Маска», по три «Ананаса», одну штуку «Сникерса», одну «Марса», кидаю все это в белую коробку с снеговиком на боку, так, что там еще у нас в списке?