Наперегонки с ветром. Идеальный шторм (СИ) - Виннер Лера - Страница 2

На этот раз мы не уловили даже движения брови, но новая волна боли прошла через тело, заставила его забиться в конвульсиях, и сразу же схлынула.

Для меня это была просто боль.

Сущность же затряслась и не могла остановиться, а ее, – мои, – глаза полезли из орбит.

– Мразь…

– Уже не «любимый»? – Кайл ответил ей короткой и до крайности неприятной улыбкой.

У него было больше власти, чем мы обе могли предположить, но тварь, даже продолжая дрожать, улыбнулась в ответ.

– Всегда. Я же сказала, что давно тебя простила.

Он хмыкнул и сделал вид, что не расслышал.

– Далеко же ты забралась.

– Все мы стремимся домой, когда нам нужно зализать раны, – она снова отозвалась чуть нараспев, откровенно издеваясь.

В отличие от многих других сущностей, эта была полностью разумна. Сейчас она смотрела только на Кайла и чего-то от него ждала, и я решилась попробовать.

Всего один раз – на большее меня не хватит.

Тело дернулось, и мне даже удалось оторвать пальцы от подлокотников, но оно тут же навалилось сильнее, расширилось, заполнило собой так, что телу пришлось хватать воздух губами.

– Ух ты! Она у тебя упорная. Я знала, что тебе нравятся именно такие.

Кайл ничего не сказал, но немного сменил положение, садясь прямо.

Он не мог не понять, что случилось, как и того, что второй попытки уже не последует, но ничего не предпринимал.

Это значило, что время, отведенное им себе на раздумья, истекло.

– Чего ты хочешь? Мести? – он спросил уже совсем иначе, покойно и коротко.

Тварь улыбнулась.

Она рвалась с цепи, на которую он ее посадил, как бешеная кровожадная псина. Ее по-прежнему трясло от боли, которую он ей причинил. И все же она продолжала скалиться.

– Ты знаешь. С тех пор, как мы встретились, я хочу только одного. А ты меня даже не узнал. Это немного обидно. О! – она умолкла ненадолго, оборвав саму себя. – Я вижу, тот сопляк, что таскался за тобой, тоже еще жив. Не говори, что он тоже меня не помнит!

– Вспоминает каждый день, – на этот раз Кайл на ее улыбку ответил, дернул уголками губ.

Тварь развеселилась.

Она продолжала заполнять меня собой, как черный дым заполнял холл этого дома совсем недавно, и места для меня становилось все меньше.

– Я на это надеялась. Видимо, мой подарок пришелся ему по нраву. Как думаешь, твоей Эли подойдёт что-нибудь подобное? Тебе ведь нравится её радовать. Я бы с удовольствием поучаствовала.

– Элисон не твоя забота.

Кайл отозвался чуть высокомерно, но настолько невозмутимо, что на секунду мне стало легче.

Тварь тоже уловила интонацию, и ухмылка сползла с ее, – теперь уже точно ее, – лица.

– Сейчас как раз таки моя. И знаешь, что, Кайл? Она мне не нравится.

Это звучало как приговор, и я постаралась притихнуть, стать как можно более незаметной для нее.

Что бы Кайл ни собирался сделать, помочь ему я не могла, а значит, и мешать не следовало. Не нужно было еще сильнее ее злить.

Он же хмыкнул негромко, но очень выразительно:

– Ты меня не удивила.

Тварь… Эмери. Она назвала себя Эмери.

Лицо свело, когда она попыталась поморщиться.

– Нет. Тот щенок был просто противным. Его следовало проучить за самоуверенность, а эта… Она отвратительна.

Севший от злобы голос превратился почти что в шипение, но Кайла оно мало впечатлило. Он потер шею сзади, давая понять, что устал и предпочел бы сразу перейти к самой интересной части.

Эмери же истолковала это как-то по-своему.

Она снова улыбнулась, но сложить мои губы во что-то даже относительно приятное у нее так и не вышло.

– Ты знаешь, а у нее все же есть достоинства. Столько интересного в ее голове. И очень много про тебя. Правда, эта часть мне не нравится. Она заставляет меня в тебе разочаровываться. Столько лет, ммм… – угол обзора у нее был небольшим, но она все же скользнула взглядом по комнате. – Как тебя вообще угораздило связаться с ней? Неплохое тело, я согласна, но не лучше многих других. Тебя ведь никогда не привлекали те, кто скулит по любому поводу. А она только этим и занимается. Одно только это чего стоило: «Зачем он на мне женился?».

Она снова исказила мой голос, пытаясь передразнить им меня же и попробовала закатить глаза.

– Весь этот бред в ее голове... А тебе ведь лестно думать, что все это исключительно из-за тебя?

Он не ответил.

Просто встал и отошел к окну, выходя из поля ее зрения.

Эмери победно ухмыльнулась, но не смогла облизнуть мои пересохшие губы.

Ей пришлось продолжать так.

– Она привыкла считать себя такой сильной и умной. Такой удачливой. Знаешь, а у неё и правда всегда всё получалось. Даже ты. Ни единой осечки. Удивительно… А тут такой позор. Провалиться как специалист, как женщина, как твоя ученица. Всё, что она возомнила о себе, оказалось неправдой. Это очень неприятное чувство, я только что попробовала. На лестнице. Так непривычно, и кажется, что вот-вот оступишься просто потому, что не можешь не оступаться. Согласись, это достойный повод, чтобы презирать, – такая взрослая, так много повидавшая, такая самоуверенная. А вся эта уверенность на деле ничего не стоит.

– Ты забрала тело, чтобы пофилософствовать? – Кайл вернулся в кресло.

Я видела только его лицо и плечи, а ещё серый рассеянный свет в гостиной.

Свечи догорали, и теперь её освещало только наступающее утро.

К сожалению, сказки о том, что нечисть исчезает с третьим криком петуха, были неправдой.

Эмери развлекалась, выворачивая меня наизнанку, а Кайл зачем-то слушал, и теперь мне хотелось завопить просто для того, чтобы заткнуть её.

Тварь в очередной раз улыбнулась.

– Знал бы ты, как она сейчас корчится. Должно быть, потому что мы подобрались к самому интересному. И тут, наверное, следовало бы тебя помучить! Но я не стану, так и быть. Открою тебе этот маленький секрет. Для неё ведь всё кончено в Совете. И о вас никто не должен был знать, чтобы твоя репутация не была испорчена. Таких учеников многие пристреливают, как хромых коней, а сопляк сделал тебе хорошее предложение. Ты ведь тоже находишь эти попытки изобразить благородство скучными?

Кайл молчал.

Все мы знали, что она ещё не закончила, но Нечистый бы его побрал…

– Она ведь всё портит. Всё, к чему прикасается. Должно быть, запас удачи иссяк, – она снова дёрнула уголками губ. – Как знать? Да это и неважно. Суть в том, что она оказалась самой обычной бабой. Одной из тех, кто исправно драит полы, варит кашу и раздвигает ноги по первому слову. Ты даже мертвецки пьяным на таких смотрел. Что только стало с той девочкой, весёлой, лёгкой, страстной, доставляющей больше удовольствия, чем хлопот?..

– Она выросла.

Это был первый раз, когда он ответил.

Эмери хмыкнула, задумалась, а потом повторила за мной:

– «Нет ничего плохого в том, чтобы захотеть чего-то другого»? – интонация получилась полувопросительной-полунасмешливой. – Оставь это в пользу бедных, Нильсон. Тот священник, которому ты поверил. Брат Матиас, кажется? Или как там его. Не будь в нём столько тьмы, он стал бы достойным противником. И отличным исповедником. Она ведь сказала ему правду. Даже после того, как ты её прогнал, она всё равно побежала бы за тобой, как собачонка. Она и сейчас всегда готова для тебя. Как настоящая сука. Ты ведь обратил внимание? Она – да. А ещё на то, что тебе ничего не стоило её сломать. Что она там может или хочет, не имеет значения. Если бы ты потребовал повиновения, она бы действительно попробовала. Правда, надолго её не хватило бы. Но у вас были бы еще полгода. Но ты ею побрезговал, и, знаешь, она не в претензии. Ей противно самой. Позволять себе такие чувства простительно деревенской девственнице, впервые пришедшей на сеновал, но не «леди Элисон из Совета», – она во второй раз попробовала меня передразнить, но быстро перестала. – Это нестерпимо – не чувствовать себя собой. Не понимать, кто ты есть после того, как сама себя не узнала. И видеть, что ничего не можешь, ни на что больше её годна. До тебя у неё просто не было права ошибаться. Сидя в своей дыре, она знала, что так или иначе сдохнет, если ей что-то не удастся. А потом её начали бояться. Но это ты отучил её сомневаться в себе, заставил поверить, что она стоит бОльшего, чем красивая девку, умеющая лечить простуду болотным камнем. Теперь ты в некотором роде оказал бы ей услугу, отпустив меня. Тебе даже ничего не пришлось бы делать. Если это тело так сильно тебе нравится, я обязуюсь содержать его в порядке. Мы можем даже вписать это в договор.