"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Гришанин Дмитрий - Страница 39

— Че-ерт!

— Эй, там! Снесете ворота — чинить заставлю! — донесся, наконец, со двора злой женский голос.

— Ну вот, а ты переживал, что не откроют, — хмыкнул Митюня. И снова врезал по воротам. На сей раз хотя бы кулаком.

— Да сказано же: иду! — возмутилась хозяйка дома. — Цыган! Заткнись чертова псина! У меня голова уже от твоего лая раскалывается!

Яростная собачья истерика стала ослабевать.

Лязгнул отодвигаемый в сторону засов, и аккурат перед нами в воротной створке распахнулась совершенно до этого незаметная дверь-калитка.

— Привет, Лизок, — Митюня шутовским поклоном поприветствовал осветившую наши лица фонарем хозяйку.

— Митюня! Твою ж мать! Сколько раз уже было тебе говорено! Перед тем, как ехать, позвони по телефону!

— Не, так не интересно, — хмыкнул здоровяк. — Ты ж знаешь — обожаю делать сюрпризы. Тем более любимым девушкам.

— И вот что, скажите на милость, мне делать с этим великовозрастным обалдуем, — апеллировала ко мне рассерженная незнакомка.

— Понять и простить, — заржал Митюня и, не дожидаясь приглашения, по-хозяйски шагнул через порог. — Лизок, это, кстати, наш новенький. Практикант. Сережей зовут. И у него до тебя срочное дело на сорок штук, — донесся его удаляющийся от ворот голос уже со двора.

— Ну проходи, Сережа, — тепло улыбнулась мне женщина. — Меня, как ты уже понял, Лизой зовут. Я — артефактор.

Глава 24

— Кочан, вставай!

От резкого толчка я проснулся, распахнул глаза… И тут же сильно об этом пожалел. Яркий солнечный свет, словно песчаная буря, щедро «сыпанул» в оба глаза по горсти невидимого песка, и в следующую секунду захотелось просто вырвать из глазниц два источника дьявольского зуда, от которого теперь не спасали даже крепко сжатые веки. И в затылок, до кучи, вонзилась раскаленная спица невыносимой головной боли, и стала — сука! — там шевелиться, не позволяя хоть как-то притерпеться к этому кошмару.

— Да вставай ты уже, в натуре, — снова тряхнул меня за плечо сосед. — Сколько можно топить! Итак лишних двадцать минут дал тебе спать… Але, Кочан?! Ты слышишь меня, вообще?

Че-ерт! Как же мне ужасно хреново. Одновременно хочется и пить, и блевать. Да еще голос приставучего Толяна гремит в голове гебаным набатом… Вот так поворот, выходит, я снова в общаге. Но как я здесь оказался? — хоть режьте, не помню. Последнее, что смутно всплывает в памяти: как Митюня в доме своей подружки-артефактора обещает напоить меня каким-то фирменным чаем. Типа, чудесный напиток, охренительно дорогой, и усталость на раз снимает… Похоже, таки, уговорил. И напоил, алкоголик чертов!..

— Кочан, правда, ну вставай, а! — продолжал докапываться сосед. — На пару ведь опоздаешь. А потом мне ж за тебя горилла твоя и предъявит!

Так, кажись, начинает уже кое-что проясняться.

— Да, Кочан, млять!..

— Не называй меня так, — прохрипел я, усилием воли отрывая голову от подушки и переводя тело в сидячее положение.

— Как скажешь, братан. Ты только… Фу, мля!

Потревоженный подъемом организм не пожелал больше сдерживаться, и, согнувшись, я хорошенько проблевался. К счастью, у кровати обнаружился кем-то заботливо подставленный тазик, в него я благополучно и исторг содержимое желудка, лишь самую малость заляпав брызгами голые ноги и пол.

— Коч… То есть, Серый, на, вот, запей. Полегчает.

Толян сунул мне в руку банку колы.

Я тут же ее вскрыл, и жадно присосался к сладкой шипучке. И, правда, с каждым глотком становилось легче. Острая боль в затылке потихоньку притуплялась. И слезящиеся прищуренные глаза начинали худо-бедно привыкать к яркому свету.

— Ну ты тут, друган, короче, поправляйся. А мне в сервис пора, — уже полностью одетый Толя, закинул на плечо свою сумку. — И эта… ты не засиживайся тут. Сходи лучше умойся. Заодно и тазик сполосни. Так-то время уже полвосьмого. Так что поторопись.

— Обожди, — окликнул я уже взявшегося за ручку двери соседа. — А че насчет вчерашнего?.. Ну мы ж, типа, подрались.

— Забей, — отмахнулся Толян. — Ну повздорили малехо. Мне товарищ твой потом растолковал, как ты сильно из-за этой дурацкой непонятки весь вечер переживал… Короче, проехали.

— Какой товарищ?

— Который тебя, в жопу пьяного, среди ночи в комнату притащил, и на кровать уложил. Здоровенный такой, лысый бугай, под два метра ростом.

— Как же его вахтерша в общагу ночью пустила?

— А я почем знаю?.. Серый, ты сам у него об этом спроси, ладно. А я побегу. Реально уже на работу опаздываю… Ну, до вечера, братан.

Толик выскочил за дверь, и я услышал в коридоре его быстро удаляющиеся шаги.

Твою ж мать! Съездили, называется, к артефактору, пристроили эблюс… Мало того, нихрена не помню, че там было, еще и чувствую себя так, будто все внутренности через мясорубку прокрутили, а под веки битого стекла насыпали.

Допив колу, я отложил пустую жестянку на прикроватную тумбочку, сунул ноги в шлепанцы и, кряхтя, как старый дед, встал на ноги.

Колени задрожали. Меня повело в сторону. Но я устоял.

Подойдя к стулу со сваленной в кучу одеждой, кое-как натянул джинсы с майкой.

Пока одевался, координация заметно улучшилась.

Вернувшись к кровати, смог даже без дрожи в коленях нагнуться за тазиком. И с этой не тяжелой, но отвратительно зловонной ношей, я выбрался в коридор, запер комнату на ключ и заковылял в общажный санузел, приводить себя в божеский вид…

Еще через десять минут умывшийся, напившийся воды из-под крана, относительно посвежевший, и с чистым тазом, я вернулся в комнату, и стал собираться в институт.

До первой пары осталось всего четверть часа. Добежать за столь короткий срок до института (а ведь еще нужно потом подняться до аудитории) у меня не было ни единого шанса. Потому решил забить, и впервые с начала учебы злостно прогулять пару.

А до второй пары было еще целых два часа — вагон времени. И я, без спешки, занялся осмотром содержимого рюкзака.

Обнаруженные там майка и двое джинсов перекочевали на полку в тумбочку. Еще на дне обнаружились пожеванная тетрадь с лекциями, помятый кошель и остатки безнадежно изуродованного смартфона.

— Млять, надо у пацанов хоть какую-нибудь бэушную рухлядь надыбать для связи, — пробормотал себе под нос. — Надеюсь, симка там хотя бы уцелела.

Я потянулся за остатками смартфона, и аж подпрыгнул, напуганный громким требовательным сигналом входящего звонка.

— Да иди ты!

Подхватив изуродованный телефон, я вытащил его из сумки… Но через секунду разобрался, что звонит, разумеется, не этот кусок покореженного пластика.

Звонок доносился из лежащей на стуле куртки.

Оставив сумку, я стал лихорадочно рыться в карманах косухи, и нормально так прифигел, обнаружив в очередном надрывающийся айфон… Сука! Это был гребаный айфон последней модели. Ну как, скажите на милость, он мог оказаться в кармане моей куртки?!

На экране орущего телефона мигало знакомое имя «Митюня», потому я практически без колебаний мазнул пальцем по значку с зеленой трубкой, принимая вызов.

— Ало?

— Пацан, ты помер там что ли?! — резанул по ушам раздраженный крик здоровяка. — Уже третий раз набираю! Собрался уже в комнату за тобой подниматься!

— Я умываться ходил.

— Какое, в жопу, умываться! До пары десять минут осталось! Ну-ка живо дуй сюда!

— Куда сюда?

— Сережа, не беси меня!.. Вниз спускайся, я на тачке напротив общаги стою. В институт тебя, балбеса, ща отвезу!

Глава 25

Когда на выходе из общаги я пробегал мимо конторки Инны Леопольдовны, вахтерша начала было яростно мне что-то выговаривать. Но из-за жесткого цейтнота, я нагло ее проигнорировал. Ограничившись дежурным «Здрасте», лихо прошмыгнул мимо, и выскочил на улицу.