Товарищ "Чума" 6 (СИ) - "lanpirot" - Страница 28

Некоторое время все присутствующие активно работали ложками — повар оказался на высоте, его вечерняя солянка была выше всяких похвал. Наконец с едой было покончено и, развалившие и слегка осоловелые от съеденного чекисты повели неспешный разговор. На этот раз Судоплатов больше помалкивал, предоставив право просвещать товарища Летнаба капитану госбезопасности Фролову, как одному из виновников «торжества», стоявшему у самых истоков.

Лазарь Селиверстович буквально в нескольких словах описал Летнабу всю историю создания «накопителя времени» — коротко, ёмко и только самую суть стараясь не распыляться понапрасну. Следующим слово взял профессор Трефилов, попытавшись раскрыть новому командиру группы «физиологические особенности» будущих диверсантов, в основном полученные опытным путем.

Ведь собрать и запустить свою машинку Трефилову до сих пор не удалось. Банально не хватало ни времени, ни «рабочих рук». Однако, пусть и на пальцах, но он попытался объяснить принцип работы «выделителя-накопителя времени».

После того, как все заинтересованные лица высказались, Петр Петрович попросил минуту на обдумывание.

— Вот и здорово, товарищ Летнаб. — Кивнул старший майор госбезопасности. — Ты пока подумай, а мы покурим. Угощайтесь, товарищи! — Судоплатов достал из кармана серебряный портсигар с дарственной надписью: «За доблестную службу от председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского».

Через мгновение беседка наполнилась клубами дыма. Не курил лишь профессор Трефилов, который подойдя к окну, распахнул пошире деревянную фрамугу. Ворвавшийся в беседку прохладный вечерний ветер немного разогнал «дымовую завесу», устроенную в беседке чекистами, позволив Бажену Вячеславовичу хватануть свежего воздуха.

— Итак, — наконец ожил Петр Петрович, — давайте подытожим?

— Давайте, — согласно отозвался Судоплатов.

— Так случилось, что в результате научного эксперимента некоего профессора Трефилова два человека: Студент и сам Профессор приобрели способность…

— Приобрел способность только я, — поправил Летнаба Бажен Вячеславович. — Студент лишь раскрыл с моей помощью то, что ему было отпущено природой.

— Хорошо, — кивнул Летнаб, — я приму это во внимание. В итоге вы приобрели способность, — продолжил он с прерванного места, — ускоряться до неведомых величин. Кстати, а до каких? Мне нужно это понимать, чтобы эффективность моих занятий была максимальной.

— Диапазон ускорений может быть разнообразен, — ответил Профессор. — От практически полной остановки окружающего мира, до… Вот над этим мы как раз и работаем в данный момент: чтобы научиться самостоятельно управлять потоками внутреннего проистечения времени по сравнению с внешним. У Студента уже есть определенные подвижки на этом направлении, только имеется некоторая проблема, котрую мы выявили буквально сегодня…

— Извините, я как-то упустил этот момент, — произнес Петр Петрович, — можете еще раз повторить, в чем заключается сложность?

— Прежде при включении «режима» Студент использовал заимствованное, то есть «чужое» время, переданное ему в результате эксперимента от погибшего донора. Но это время закончилось, и теперь он может действовать в этом режиме исключительно на своих личных ресурсах… А сейчас он приноровился тянуть «чужое время» из своего ближайшего окружения, то есть — из нас.

— А почему произошли изменения? — поинтересовался Летнаб.

— Понимаете, каждый биологический организм, не важно чей, стремится к самосохранению! — порывисто принялся объяснять Бажен Вячеславович. — Это — первоочередной, можно сказать основополагающий инстинкт! Укрыться от опасности, выжить любой ценой — так уж постаралась Матушка Природа. А при затратах личного времени организм Студента старел, приближая и без того неминуемую старость и смерть! Вот он и приспособился — начав тянуть время из окружающих его людей без всякого «накопителя»! Понимаете, товарищ Летнаб?

— Так он это специально? — Нахмурился Судоплатов.

— Нет, что вы! — Замахал руками Профессор. — Он этого до этого момента и не осознавал… Но товарищ Чума предложил выход из сложившейся ситуации. Правда мы пока еще не знаем какой…

— Ну, что, товарищ Летнаб, беретесь за наших необычных «сотрудников»? — спросил Петрова старший майор госбезопасности, поглядывая на часы. — Или искать вам замену?

Я заметил, что он специально это произнёс, пока Петров не начал задавать вопросы про нас с Бомбадилом.

— Берусь, Павел Анатольевич, — ответил Петров, на этот раз не задумавшись ни на секунду. — Иначе, потом буду жалеть, что упустил такую возможность прикоснуться к неизведанному, к настоящей тайне.

— Да вы, как я посмотрю, настоящий романтик, — усмехнулся Судоплатов, выпустив табачный дым из ноздрей.

— А в нашей работе без этого никак! — Развел руками Петр Петрович. — Очень часто жизнь спецагента-нелегала висит, что называется, на волоске и зависит, разве что, от настоящего чуда. И если в это чудо не верить — то оно никогда и не случится…

— Не буду спорить, — согласился с Летнабом старший майор госбезопасности, которому не раз и не два в своей жизни приходилось надеяться лишь на то самое «настоящее чудо», о котором упомянул Петров.

— И еще, — произнес Петр Петрович, — настоящий диверсант в первую очередь должен быть способен на неожиданную импровизацию. И прагматичные романтики с этим отлично справляются.

— Романтика и чудо — это же здорово! — неожиданно воскликнул Судоплатов. — Тогда я думаю, что вы сильно не удивитесь, если я скажу, что помимо всего прочего члены нашей небольшой группы являются ведьмаками…

[1] Бачкист — вор, совершающий кражи часов

Глава 14

— Кем? — Товарищ Летнаб подумал, что ослышался. — Ведьмаками?

— Совершенно верно, ведьмаками, — не дрогнув ни единым мускулом, подтвердил эту информацию товарищ старший майор госбезопасности.

— Вы в своём уме, Павел Анатольевич? — вполне миролюбиво поинтересовался Петров. — Или ведьмак — это какой-нибудь секретный термин?

— Нет, — покачал головой Судоплатов, — ведьмак, колдун, чародей, волшебник, одним словом — это человек, наделённый магическими силами. На языке самих ведьмаков, они — одарённые, а остальные люди без подобного дара — простаки.

— Магические силы? Вы сейчас серьёзно? А как же диалектический материализм и марксистско-ленинская философия? Не она ли поставлена во главу угла всего советского общества? Скажу честно: вы меня пугаете, Павел Анатольевич! В Бога, значит, не веруете, а откуда тогда всё это средневековое мракобесие? А товарищ Сталин вообще в курсе, чем вы здесь на самом деле занимаетесь?

— Этот проект утверждён на самом высоком уровне! — Судоплатов, конечно, предвидел эти неудобные вопросы, поэтому и был готов на них отвечать, хоть и в теме особо не рулил. Похоже, что он надеялся на нашу совместную поддержку.

Что касается Петрова, то к изобретению профессора Трефилова он отнёсся с полным пониманием. И ведь никаких особых вопросов не возникло, даже тени сомнений, типа, ну, не бывает такого. Но нет же, схавал объяснение Бажена Вячеславовича за милую душу и даже не поморщился. А вот на ведьмаках затормозил… Да еще и ёрничать начал, морда белогвардейская…

Так, стопэ! Это уже не мои мысли. Я и сам не заметил, как забрался в голову товарища Фролова. Нет, не так — он, если так можно выразиться, очень громко думал, что мне даже усилий прикладывать не пришлось, чтобы прочитать его глубокомысленные размышлизмы. Я даже погрузиться в них успел…

Не любит товарищ капитан госбезопасности своих бывших «оппонентов». Даже тех, кто по собственным убеждениям перешел на сторону Советской власти. Крепко так не любит! Но товарищ он правильный, и вставлять палки в колёса человеку делающего одно с ним дело, да еще и в одной команде, точно не будет. И это радует, не хватало еще политических срачей в нашей маленькой и уже слаженной группке.

— А что вас, собственно, удивляет, товарищ Летнаб? — Ну, похоже, это мой выход — ведь я у нас тут за главведьмака канаю. — Вы же верующий человек, хоть сейчас и не выставляете этот факт на всеобщее обозрение. — Да-да, выковырял я эту информацию у него из головы. — И, как верующий в Господа, должны принимать и существование его, так сказать, противной стороны…