Оракул с Уолл-стрит (СИ) - Тыналин Алим - Страница 18

Следующие двадцать минут я методично объяснял принципы инвестирования, используя аналогии понятные фермерам. Севооборот как смена инвестиционных секторов, ирригация как поддержание ликвидности, удобрения как дополнительные вложения в перспективные активы.

Затем я перешел к конкретным рекомендациям:

— Как опытный фермер оставляет часть урожая на семена, так и мудрый инвестор всегда сохраняет базовый капитал в наиболее стабильных активах — государственных облигациях, золоте, акциях компаний с долгой историей стабильных дивидендов.

Здесь я сделал особый акцент, выделив время на подробный разбор надежных компаний — General Electric, Procter Gamble, Standard Oil, ATT.

— Эти компании производят товары, которые нужны людям всегда, независимо от экономической ситуации. Электричество, предметы гигиены, телефонная связь. Их потребление остается стабильным даже в периоды экономических колебаний.

Один из фермеров поднял руку:

— А как насчет радиокомпаний? Все говорят, что RCA — золотая жила.

Вот оно, ключевое испытание. Я должен был балансировать между истиной (RCA рухнет в 1929-м) и ожиданиями Харрисона.

— Технологические компании подобны выращиванию экзотических культур, — ответил я с улыбкой. — Потенциальная прибыль действительно впечатляет, но и риски выше. Для сбалансированного портфеля я бы рекомендовал около двадцати процентов в такие активы, но не больше. Точно так же, как вы бы отвели часть земли под экспериментальные культуры, но основную площадь оставили бы под проверенные, надежные культуры.

Я ощутил на себе внимательный взгляд Харрисона, но продолжил:

— Сейчас мы наблюдаем удивительный период экономического роста. Можно сказать, самый плодородный «сезон» для рынка за долгое время, — здесь я сделал паузу для оптимистичной ноты, которую ожидал Харрисон. — И это создает уникальные возможности. Но даже в самое благоприятное лето мудрый фермер не забывает, что за ним неизбежно последует осень, а затем и зима.

К концу презентации я видел, что фермеры полностью вовлечены в обсуждение. Они задавали конкретные вопросы, делали пометки в материалах и обменивались между собой одобрительными взглядами.

Затем я перешел к специальной презентации для Фуллертона. Переключился с сельскохозяйственных аналогий на язык розничной торговли. Сезонность продаж, товарооборот, управление запасами.

— Розничная торговля и инвестиции имеют удивительно много общего, мистер Фуллертон. В обоих случаях необходимо точно прогнозировать спрос, управлять ресурсами и адаптироваться к меняющимся условиям.

Я продемонстрировал график, показывающий корреляцию между потребительскими расходами и биржевыми индексами за последние десять лет.

— Заметьте, рост потребления обычно опережает рост фондового рынка на два-три месяца. Это означает, что владелец универмагов обладает уникальным преимуществом. Вы видите изменения в экономике раньше, чем они отражаются в биржевых котировках.

Фуллертон оживился:

— Интересное наблюдение, мистер Стерлинг. Никогда не рассматривал наши данные по продажам с этой точки зрения.

— Именно поэтому я предлагаю стратегию, разделенную на два этапа. — Я перевернул страницу презентации. — Первый этап, до следующего лета, использует текущий рыночный оптимизм для расширения вашего бизнеса и инвестиций в быстрорастущие сектора. — Я сделал паузу. — Второй этап, начиная с осени следующего года, предполагает более консервативный подход с «плановой консолидацией активов» и «подготовкой к возможной коррекции рынка».

Это самое прямое предупреждение о грядущем крахе, какое я мог себе позволить. Взглянув на Харрисона, я увидел, что его брови слегка нахмурились, но он не перебивал.

— Почему такая осторожность во второй фазе? — спросил Фуллертон, не упустив этот нюанс.

— Историческая закономерность, сэр, — ответил я. — За последние сто лет каждый период быстрого экономического роста продолжительностью более семи лет сменялся периодом консолидации или коррекции. К осени следующего года текущий бум достигнет именно этой отметки.

Ответ был технически верным, хотя и не раскрывал масштаба грядущей катастрофы.

Когда презентация завершилась, в конференц-зале воцарилась тишина. Затем один из фермеров, самый старший, кивнул, словно принимая решение:

— Мне нравится ваш подход, молодой человек. Вы говорите с нами как с равными, а не как с деревенщинами, которые не отличат акцию от облигации.

— Я солидарен с коллегой, — добавил Фуллертон. — Мистер Харрисон, ваш молодой специалист впечатляет. Я готов перевести два миллиона долларов под управление вашей фирмы уже сегодня, — он повернулся ко мне, — при условии, что мистер Стерлинг будет непосредственно участвовать в управлении этими средствами.

Фермеры тоже выразили согласие инвестировать через «Харрисон Партнеры». В совокупности на сумму около четырех с половиной миллионов долларов.

Харрисон, сохраняя внешнее спокойствие, был явно доволен. После того как клиенты подписали предварительные договоры и их проводили в холл, где организовали легкий фуршет, он задержал меня в конференц-зале.

— Превосходная работа, Стерлинг, — сказал он, не сдерживая улыбки. — Шесть с половиной миллионов новых инвестиций для фирмы. В комиссионных это даст нам не менее трехсот тысяч долларов в год.

Я скромно кивнул:

— Рад, что смог помочь фирме, сэр.

— Помочь? — он усмехнулся. — Вы только что обеспечили один из крупнейших притоков капитала за последний квартал. — Харрисон сделал паузу. — Я принял решение повысить вас до младшего аналитика, минуя обычную процедуру. Ваша зарплата увеличивается до трех тысяч долларов в год, плюс один процент комиссионных от привлеченных вами средств.

Я быстро подсчитал в уме. Один процент от шести с половиной миллионов — это шестьдесят пять тысяч долларов. Огромная сумма по меркам 1928 года.

— Подождите, — добавил Харрисон, заметив мое изумление. — Комиссионные вы получите по итогам года, при условии сохранения и приумножения этих средств. Пока же вас ждет премия в размере трех тысяч долларов.

— Благодарю вас, сэр, — ответил я, стараясь скрыть восторг. — Я не подведу.

— Не сомневаюсь, — кивнул он. — А теперь пойдемте, присоединимся к нашим клиентам.

В холле нас ждал сюрприз. Фуллертон отделился от группы и подошел ко мне:

— Мистер Стерлинг, у меня есть к вам предложение. Помимо инвестиций через фирму, я хотел бы получать ваши персональные консультации по управлению финансами моей торговой сети. Разумеется, с соответствующей компенсацией.

Я взглянул на Харрисона. Босс слегка нахмурился:

— Мистер Фуллертон, все консультации наших специалистов обычно проходят через фирму…

— Разумеется, Роберт, — перебил Фуллертон. — Я говорю о дополнительных услугах. Специфический анализ потребительских тенденций, который поможет мне в оперативном управлении моими магазинами. Это больше розничная стратегия, чем чистые инвестиции.

Харрисон, помедлив, кивнул:

— В таком случае, это приемлемо, если не будет конфликтовать с основной работой мистера Стерлинга.

— Прекрасно! — Фуллертон достал чековую книжку. — Позвольте выписать аванс за первый квартал консультаций. Скажем, две тысячи долларов?

Эта сумма соответствовала годовому жалованью среднего служащего. За квартальные консультации.

— Вы очень щедры, сэр, — ответил я, принимая чек. — Обещаю, вы не пожалеете об этом решении.

Когда клиенты наконец покинули офис, Харрисон собрал всех сотрудников в торговом зале.

— Господа, я хочу объявить о важном событии. Сегодня наша фирма привлекла новые средства в управление на сумму более шести миллионов долларов, — по залу прокатился одобрительный гул. — Особую роль в этом сыграл мистер Стерлинг, которого я с сегодняшнего дня повышаю до позиции младшего аналитика.

Я почувствовал на себе взгляды коллег. Удивленные, завистливые, оценивающие. Ван Дорен выглядел так, словно проглотил лимон. Бейкер, напротив, показал мне поднятый большой палец.