Олегархат районного масштаба (СИ) - Номен Квинтус - Страница 52

Однако про эту экспедицию я узнала лишь благодаря сообщению по радио, у меня других дел было невпроворот и за космическими достижениями я вообще не следила. Тем более, что после моих пояснений Совмин выделил Челомею нужные средства на строительство и «грузовиков», и пилотируемых кораблей (пока у Королева испытания не закончатся, других пилотируемых кораблей в Союзе просто не было), так что мне «выжимать бюджет Комитета» не пришлось. Но, хотя финансовый поток в казну Комитета заметно вырос, денег на все новые программы все равно не хватало и мне пришлось очень серьезно закопаться в новые проекты, стараясь распределять поступающую копеечку так, чтобы никакие программы не тормозились. То есть мне очень хотелось, чтобы не тормозились — но получалось это неважно.

А денег стало больше благодаря итальянцам. Все же у «Оливетти» инженерный состав был довольно неплохой, и они на основе наших микросхем разработали очень удобный «бухгалтерский» калькулятор. От тех, что на заводах Комитета производились, он отличался «принципиально»: циферки не только на дисплее показывались, но еще и печатались на бумажной ленте. Там вообще все печаталось: то, что операторы на клавиатуре набирали, промежуточные результаты, весь ход вычислений — и именно бухгалтерам это позволяло в случае какой-то ошибки (люди же, бывает, просто не те кнопки нажимают) глазками проверить все расчеты и пересчитывать все не с самого начала, а с того места, где ошибка возникла.

Ну а чтобы наводнить рынок такими удобными машинками, они подписали контракт с Внешторгом на поставку им ежемесячно по сотне тысяч комплектов всех необходимых микросхем и вообще всех полупроводников, а там суммы набегали свыше двенадцати миллионов. И я тихо радовалась, что они заказывали только комплектующие: с производством нужного им количества тех же печатных плат советская промышленность просто не справилась бы. На имеющихся мощностях не справилась бы — и поэтому довольно много средств уходило на создание новых «мощностей».

И не только по печатным платам: Брянский телевизионный уже окончательно зашивался, не успевая ни план по ТНП выполнить, ни программу по производству мониторов для вычислительных систем. Чтобы все же в обозримые сроки выйти на плановые показатели, завод начал строительство сразу двух филиалов, в Почепе и в Карачеве, а филиал — это новые рабочие, новое жилье для них, новая городская инфраструктура. То есть создание нового филиала — это очень немаленькие деньги, даже если не считать стоимости самих заводов. Хотя последние должны были строиться все же за счет союзного бюджета, бюджет этот выделили исключительно на строительство, а все оборудование почему-то нужно было Комитету за свой счет доставать. То есть понятно почему: кто-то решил, что на новые заводы (то есть в филиалы старых) оборудование со старых и переставят. Наверное, чтобы «освободить площади для расширения производства», но каким образом свободные площади это обеспечат, никто и не подумал. Я, когда увидела в бюджетах на постройку двух филиалов телезавода сметы на перевоз оборудования, не выдержала и поехала за объяснениями к товарищу Струмилину в Госплан. Ну что, узнала, что Станислав Густавович Великим и Могучим владеет в совершенстве, а если самую могучую часть из его объяснений удалить, то выяснила, что и в Госплане идиотов хватает, а за каждым ведь не уследишь — однако после утверждения очередного плана быстро в него корректировки внести невозможно, и особенно невозможно, если требуется дополнительное финансирование потому, что и без того везде постоянно идут перерасходы средств.

После этого мы с ним примерно час обсуждали тезис о том, что за каждым уследить не только можно, но и нужно — причем больше по технической части прения шли. И в конце беседы Станислав Густавович открыл мне «страшную тайну»:

— Светлана Владимировна, я могу вам подсказать одну лазейку, и, надеюсь, вы сможете ей грамотно воспользоваться. У нас по отраслям, занимающимся производством ТНП, цикл учета финансов составляет примерно девять месяцев, это кроме сельского хозяйства, где финансовый цикл в среднем чуть меньше года. Но вот, скажем, в ряде артелей, например в кооперативных заводах по выпуску мебели — это я строго для примера говорю — полный денежный оборот составляет меньше полугода, и они за год успевают деньги обернуть дважды или даже больше, и получают таким образом двойной общий доход. Конечно, при установленной для кооперативов норме доходности богатеями они не становятся, главным образом из-за низкой производительности труда, но на ваших-то предприятиях производительность, как я понимаю, высочайшая! К тому же, если учесть, что у вас и норматив накладных расходов такой высокий…

Я, конечно, Струмилина горячо поблагодарила за полезный совет, мы дополнительно обговорили, за чей счет и когда будем (вместе, поскольку и ему, и мне это очень выгодно) автоматизировать систему управления в Госплане — а затем не спеша поехала домой. В принципе, Станислав Густавович совет-то дал полезный, но пользы от него именно для себя я заметить не смогла. Потому что когда-то и я считала, что сто процентов накладных — это много, но по факту в быстроразвивающихся отраслях вроде полупроводниковой и четыреста процентов было бы маловато. Там же оборудование приходится менять на новое чуть ли не каждые полгода! А это оборудование сначала нужно еще придумать и изготовить…

Впрочем, и из его советов определенную пользу извлечь можно, вот только нужно очень качественно продумать систему отчетности в Комитете. Не Комитета перед высшим руководством, а именно внутри комитета. Просто потому, что внутри Комитета уже имелось несколько довольно больших предприятий, выпускающих именно товары народного потребления, и через них, если использовать все те же сто процентов накладных, будет несложно обеспечить нужное финансирование кучи программ — но для этого необходимо, в полном соответствии с «заветами товарища Струмилина», там создать такую скорость оборота средств, которая при нынешних приемах управления недостижима в принципе. Но я-то точно знаю, какие приемы этого самого управления это могут обеспечить!

Срочный (максимум до начала осени) запуск филиалов Брянского телевизионного был вызван внезапным (хотя мною и ожидаемым) «повышенным спросом на графические станции», под которыми сейчас понимался комп с графическим монитором. Простым, с разрешением шестьсот на восемьсот пикселей — но вот как раз мониторов-то и не хватало. В Брянске даже прекратили выпуск простеньких черно-белых алфавитно-цифровых, но особо легче от этого не стало. И не стало в том числе и потому, что в Госплане уже подсчитали, сколько таких графических станций нужно советским инженерам. Очень ценные сведения, я и без Госплана прекрасно знала, что их нужно минимум по одному на каждого советского инженера — но выше головы прыгнуть не удавалось. В правительстве придумали, как дефицит срочно побороть и перевели на производство таких мониторов Новосибирский телевизионный завод, Но в результате стало только хуже: в торговле исчезли новосибирские телевизоры для народа, а мониторов отнюдь не прибавилось. Впрочем, наверное нельзя сказать, что стало именно хуже: исчезли исключительно паршивые телевизоры (и я думаю, что завод и перепрофилировать решили, потому что он выпускал полное… вот именно, оно самое), но если там не научились нормальный телевизор изготовить, глупо было бы ожидать от них качественной продукции куда как более сложной.

А взрывной рост спроса на эти компы обеспечил, к моему огромному удивлению, Сережа. Я, конечно же, понимаю, что матлингвистика — это важная наука, вот только из того, что мне муж о своей работе рассказывал, я понимала далеко не все. То есть понимала всё, что состояло из простых русских слов — а как только в его словах встречалась какая-то математическая терминология, у меня мозг мгновенно отключался и на этом я просто прекращала воспринимать хоть что-то из того, что он мне говорил. Но все же русские слова я понимала прекрасно — и поняла, что он с кучей своих учеников придумал язык, описывающий способы построения чертежей. Или графиков, или диаграмм — в общем, всего того художественного творчества, которое народом в качестве искусства не воспринимается.