Олегархат районного масштаба (СИ) - Номен Квинтус - Страница 1

Олегархат районного масштаба

Глава 1

Говоря откровенно, я не ожидала, что мне сразу предоставят возможность работать так, как хочется, но получилось именно то, о чем мечталось — и получилось только из-за того, что где-то в руководстве кто-то далеко не самый глупый смог оценить мою работу по созданию вычислительной техники и вообще нормальной полупроводниковой промышленности — при том, что я ни в том, ни в другом особо и не разбиралась. Но я разбиралась в том, как управлять производственными процессами, и это заметили. И оценили, а теперь у меня имелось даже свое «офисное здание». Не такое пафосное, как, скажем, знаменитый «Дом проектных институтов» на Волоколамке, но тоже здание очень даже приличное. И в чем-то здание архитекторов Рочагова и Резнеченко превосходящее. Конечно, оно не занимало целый квартал, но было не восьми, а десятиэтажное, а на крыше левого крыла даже вертолетную площадку обустроили. Очень мне лично нужную, особенно учитывая, что вертолетов Комитету не выделили. Да и строили это здание не четыре года, меньше чем за год управились, если некоторых мелочей не замечать. Но даже это здание мне досталось, вероятнее всего, с прицелом на то, что я с ним делать буду. А делать там было много чего…

Во-первых, только снаружи домик выглядел законченным, а внутри только три этажа в левом крыле были отделаны, а во всех остальных помещениях мы имели лишь неоштукатуренные кирпичные стены, голые бетонные полы и все же работающие батареи отопления. А лифты в здании даже не ставились еще — так как лифты вообще-то от электричества работают, а разводка проводов тоже только в трех готовых этажах одного крыла была выполнена, и в результате свалившееся мне на голову «богатство» имело несколько специфический привкус. Но на самом-то деле пока что мне и трех этажей хватало с избытком, а все прочее было делом наживным. Все можно было и отделать хорошо, и коммуникации провести в принципе было несложно — правда, если не учитывать такой мелкой мелочи, что на эту работу Комитету денег и фондов вообще не выделили. Да и выделили далеко не все, что мне изначально озвучил товарищ Патоличев.

А «выделял» мне все это именно Николай Семенович скорее всего потому, что под ним в стране была вообще вся внешняя торговля, а за последний год эта самая торговля резко выросла за счет всяких полупроводниковых изделий — и ему наверняка хотелось, чтобы этот поток импортных денежек продолжил свой быстрый рост. А раз уж некая Федорова С. В. этот поток и обеспечила, то пусть и дальше старается. И было понятно, почему финансирование мне досталось крайне скудное: на постройку нескольких новых заводов какую-то денежку страна изыскала, а дальше мне предлагалось, по сути, «расти на подножном корме» — хотя и тут Николай Семенович позаботился о том, чтобы такого корма хватало. Ну, если все же работать усердно.

И главным источником этого «корма» товарищ Патоличев явно считал заложенные предприятиям, подведомственным Комитету, высокие накладные расходы. Сто процентов — это было в разы выше, чем для подавляющего большинства предприятий, хотя на некоторых (например, на ракетостроительных) эти накладные расходы часто и триста процентов превышали. Ну так это было неизбежностью, проектные и исследовательские работы бесплатными вообще никогда не бывают, так что, если хорошенько подумать, даже назначенные мне сто процентов выглядели мелочью. Но только выглядели…

Главное, что я смогла выторговать у товарища Патоличева, было то, что десять процентов от валютной выручки от продажи полупроводников и приборов на их основе теперь отправлялось в распоряжение Комитета: кое-какие критически важные материалы пока что советская промышленность почти не производила. А сам Комитет — после недолгих споров — получил новое название и стал называться «Комитетом по перспективным технологиям». Просто потому, что перспективных технологий в мире много, но отечественная промышленность самостоятельно их потянуть не сможет просто потому, что у нее, у этой промышленности, на исследования и разработки денег нет, ведь в промышленности доля накладных расходов не превышает двадцати процентов, а наука — как отраслевая, так и академическая — почему-то нуждами промышленности озабочена не особо и сильно.

И это при том, что больше половины разных научных институтов и существовало исключительно за деньги предприятий «большой девятки», но деньги они радостно на исследования получали, а вот выхлоп с них удручал…

Мне же, то есть под управление Комитета, были переданы Брянский завод полупроводников и Брянский же телевизионный завод, недостроенный еще полупроводниковый завод в Ряжске и три завода в моем родном городке. Который получил, наконец, официальное название «Приозерный». Наверное, чтобы враги не догадались: ближайший водоем, который было бы не стыдно назвать озером, находился километрах в десяти от городка…

То есть заводов там было пока два, третий (полупроводниковый) только строился, но с ним все уже понятно было: деньги на его строительство были в бюджете (и не Комитетском) предусмотрены, большая часть зданий (в том числе и жилых домов) были уже заложены и к концу года на завод можно будет уже завозить оборудование. Если его, конечно, другие заводы успеют изготовить, в чем пока что вообще никто уверен не был. Особенно большие вопросы вызывали поставки из ЛОМО: ленинградцы брались за новые заказы только когда их кто-то уровня хотя бы Патоличева или Пономаренко пинал, да и то особо их выполнять не спешили. Так что для меня эти вопросы стали самыми важными — то есть должны были стать, но я решила нервы себе из-за недопоставок и срывов планов вообще не мотать, потому что это ни к чему привести все равно не сможет. Ведь даже штрафные санкции за срыв планов никакие советским законодательством не предусматривались, а «довоенные» меры воздействия на не выполняющих планы руководителей почему-то применять перестали…

Но я, еще раз обдумав доставшееся мне хозяйство, про себя порадовалась: размеры были соизмеримы с моими прежними заводами (по крайней мере, по финансовым показателям), а с такими объемами я справляться умею. Причем, думаю, и сейчас смогу справиться, даже без нарушения «социалистической законности». Хотя это будет и непросто…

Впрочем, и «тогда» было всё очень непросто, однако дед, творчески, как он сам говорил, «переосмыслив заветы товарища Сталина в применении к условиям дикого капитализма», сумел выстроить исключительно устойчивую бизнес-структуру, которую в городке все называли исключительно «олегархатом». Структуру, в которой каждый ее участник (и не обязательно работник дедовых предприятий) был кровно заинтересован в том, чтобы хорошо работать (и не менее хорошо за эту работу получать). Вот только для построения такой структуры были нужны три вещи, причем те же самые, о которых еще Людовику XII рассказал маршал Джан-Джакопо Тривульцио: деньги, деньги и еще раз деньги. А денег у Комитета не было, пока не было: выделенный бюджет был не с потолка взят, а высчитан, исходя из потребностей переданных Комитету предприятий. Один только Брянский телевизионный в год потреблял этих денег чуть больше семидесяти миллионов рублей, да и остальные требовали не меньше, и все эти деньги требовались только для того, чтобы заводы просто работали…

Вдобавок для Брянского телевизионного норматив накладных расходов был оставлен в размере лишь двадцать процентов, как для любого другого предприятия, выпускающего серийную продукцию — но с другой стороны, все же заводу была установлена фиксированная цена на телевизоры на следующие три года, до конца пятилетки — а это было уже интересно. Так что если снизить себестоимость тех же транзисторов, или еще каких-то комплектующих… И я засела за изучение работы завода.

Посидела, поизучала — и прикинула, где можно на производстве слегка так сэкономить, но для этого кое-что из получаемого с других заводов нужно было уже производить самостоятельно. На новых заводах, на строительство которых у меня денег не было. Но были два уже почти выстроенных завода — и я отправилась в поездку «по городам и весям», чтобы своими собственными глазами увидеть, в каком состоянии находятся эти стройки. Сразу после начала учебного года отправилась, когда Сережа погрузился в учебный процесс — и из поездки привезла много новой информации. Особенно много — из Приозерного…