"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32 (СИ) - Ясный Дмитрий - Страница 108

— Понятно. Спасибо за предупреждение, мой Ли. Все, теперь уходи.

Ли исчез так же незаметно, как и появился. Замечательный он у меня, замечательный. Но так сейчас далек от меня! А так иногда хочется прижаться к его плечу и просто сидеть, молчать, ну может вздохнуть пару раз. Грустно и бессмысленно, просто вздохнуть. Но нельзя, нельзя ему сейчас находиться со мной рядом. Слишком много тут ненужных глаз. Ладно, забыл о несбыточных желаниях, будем лучше готовиться. Поправим кобуру с верным «люггером», чуть затянем ослабленную перевязь с бебутом, ну и так еще по мелочам — портянки перемотаем, другие, более подходящие к стрельбе перчатки, оденем. Так что, когда Гольба коротко переговорил с невысоким, сутулым и прячущим под башлыком лицо гостем и направился ко мне, я был уже готов.

— Елена Александровна, собирайтесь, мы спускаемся в аул.

— Хорошо, Саша — откликнулся я и пока он не успел уйти, спросил — Александр Олегович! Вы мне ничего не хотите сказать?

Гольба на секунду задумался, отрицательно качнул головой:

— Не сейчас, Елена Александровна.

— А когда?

— Чуть позже, там, в ауле.

Ну что ж, в ауле так, в ауле. Но еще один вопрос я все же задам:

— Убивать то в ауле будем всех, товарищ оперативный уполномоченный? Или там есть те, кого нужно оставить в живых? Например, с белыми повязками на ноге или лысые?

Гольба закашлялся, крутанул головой, настороженно посмотрел на меня, ответил, разделяя слова короткими паузами:

— Там. Убивать. Никого. Не нужно — он чуть помолчал и спросил — А почему повязка должна быть на ноге? И при чем тут лысые?

— Лысые тут совсем ни при чем. А повязка сползла — я равнодушно пожал плечами и зачем-то уточнил — С головы сползла. На ногу.

В этот раз Гольба ничего не сказал, только долго и без эмоций смотрел на меня. Наверное медитировал и искал в себе новые запасы терпения и прощения для такой суки, как я. Потом молча отвернулся и зашагал к лошадям, напряженно выпрямив спину. По-моему, я несколько перегнул с сарказмом. Или с юмором. Или еще с чем-то. Похоже, заигрался и переигрываю.

Моя кобыла Тучка неожиданно прихватила мягкими губами мне плечо и громко фыркнула в ухо. Я испуганно взвизгнул и бешенным зайцем отскочил на метр или полтора, в полете разворачиваясь и выхватывая «люггер» из кобуры. Оступился, упал, больно ударившись локтем, с чувством выругался:

— Тварь ты! Животное! Сука четырехногая! Да я тебя! На колбасу! Живьем! Да я…

Я резко оборвал сам себя, заткнулся, закусил губу, стараясь не смотреть по сторонам и не слышать приглушаемых и совсем не приглушаемых, откровенных смешков, неловко двигая отбитой рукой, вернул ствол на место.

Тучка переступила передними ногами, еще раз фыркнула, неодобрительно помотала головой, поблескивая из-под челки выпуклым смеющимся глазом.

М-да, действительно, перегибаю я что-то… Совсем нету меня никакого контроля! Одни, мать их, эмоции и импульсы. Взбалмошная дура.

Глава пятая

Ехали мы по улочкам аула почти в мертвой тишине. По извилистым, узким, пыльным, местами размесенными до глухо чавкающей под копытами лошадей черной жижи, захламленным вязанками хвороста, поломанной повозкой, остатками выломанного и брошенного тут же, на месте, плетня. На одном из поворотов валялись чьи-то стоптанные чувяки, и висела на заборе рванная и прожжённая шинель с темными бордовыми пятнами на спине. Ни хрена ведь не боятся, горные демоны, расспросов и допросов с последующими революционными выводами. Вслед нам не брехали собаки, не провожали протяжным мычанием коровы, не звенели дужки ведер или колодезная цепь, не было слышно людских голосов. Аул словно вымер, будто был заброшен и покинут людьми, но это только так казалось. Мелькали в глубине дворов смутные тени, еле слышно скрипела приоткрываемая дверь хижины, дергалась на окне занавеска. И еще ощущение взглядов в спину. Недружелюбных, изучающих, холодных, злых, испуганных. Разных. Взрослых, детских, мужских, женских. Но ни одного дружелюбного или хотя бы равнодушного. Это хорошо ощущалось замерзшей кожей затылка, напряженно сведенными лопатками. Как будто толстой, ржавой иглой кололи в спину. Сильно хотелось ткнуть в ответ, не сдерживаясь, и вовсе не иглой.

Впереди, на выделенной ему заводной лошади, двигался сутулый связник, по-прежнему скрывающий свое лицо под башлыком, скупыми жестами показывая направление. Следом за ним, настороже, бойцы ОСНАЗа. Карабины поперек седел, поводья отпущены, кобуры расстёгнуты, шашки передвинуты поближе, под ладонь. Фигуры напряженные, взгляды внимательные, пальцы на спусковых крючках. Стилет и остальные бойцы замыкали колонну. Я, Ли и барон в середине. Двигаемся тоже молча, не переговариваясь, только барон курит и держит на лице маску полнейшего равнодушия пополам с легкой скукой. Неуместная бравада «белой кости, голубой крови» и плохой выбор демонстрируемых эмоций. На его месте я бы демонстрировал брезгливое презрение, а не скуку. Так как мы, судя по всему, сейчас скорее конвоируемые, чем члены отряда. Пленные с оружием и не связанными руками, но под присмотром и прицелом. Двое бойцов сзади нас контролируют только наши спины и совершенно не смотрят по сторонам. У одного из них ручной пулемет «льюис», «сэвидж армсовский», еще не модифицированный, со стальным кожухом на стволе. Диск на пулемете большой, на девяносто шесть патронов. Бандура весьма тяжелая и неухватистая, даже при наличии ручки для переноски перед диском. Боец постоянно поправляет заваливающийся стволом вперед пулемет и глаза его становятся все злее и злее. Плевать, он обыкновенный пес, без команды не укусит и не зарычит. Ну, а то, что пес скалит зубы… Так работа у него такая, собачья, и обращать на него внимание и нервничать глупо. Меня вот гораздо более интригует загадочная причина, по которой наши артиллеристы остались на гряде, в аул спускаться не стали. Остались одни, без пехотного прикрытия, чеченцы из Первого Революционного сейчас уже в километрах полста от нас. Тактически неверно и безграмотно. Перебить их там дело нескольких минут, пехотное отделение справится с ними не утруждаясь, а если с пулеметом, то и пять человек отстреляют приникших к прицелам наводчиков и взмыленных заряжающих без особого напряжения. Но, тем не менее, когда въезжали в селение, я оборачивался назад и видел блеск линз бинокля с гряды. Остались прикрывать? От кого? Если же прикрывать, то от такого прикрытия будет больше проблем, чем пользы — рассеивания и неправильно взятые поправки еще никто не отменял. И как корректировать стрельбу, если тебя самого прижмут к земле огнем? Флажками, ракетницами? Не видел я у нас в снаряжении ни флажков, ни ракетниц. Про рацию молчу, нынешние рации требуют для себя телегу с парой битюгов, а не широкую спину одного бойца. Размышляя об очередных странностях нашего похода, я едва не просмотрел, что наша колонна начала замедляться, а впереди беззвучно открываются ворота в чей-то двор, масла в петлях налито щедро, даже отсюда потеки по полотну ворот видны. Богато живут граждане горцы. Судя по всему, мы прибыли к назначенному месту.

Гольба послал коня в галоп с места, обошел с боку нашу троицу, обдал порывом воздуха, внесся в раскрытые ворота, в последний момент пригнувшись к гриве скакуна перед надвратной балкой. Мощной, с прибитым посередине медным полумесяцем. М-да, небедный человек тут живет, совсем не бедный. Забор высокий, деревянный, ворота из толстых, плотно пригнанных друг к другу плах, а не из тонких досочек, петель ровно по три на каждую воротину. Такое фортикационное сооружение броневиком устанешь выносить, проще будет сжечь. И это в горах, где вязанка хвороста за богатство великое идет. Сам дом двухэтажный, на мощном фундаменте, крыша покрыта выкрашенной зеленой краской черепицей, окна широкие, застекленные. Сбоку массивные приземистые постройки, наверное, амбары и конюшня, для овечьей отары будет слишком роскошно. Не вяжется как-то такой достаток с общей нищетой аула, бельмом на глазу смотрится. Местный наркобарон какой-нибудь? Нет, рано, еще не их время, кокаин нынче в аптеках продают, вместе с морфием. Интересно, очень интересно. Источник дохода контрабанда или что-то подобное, уголовно наказуемое? Работорговля? Возможно, возможно. Вон то строение идеально подходит и для содержания рабов и хранения товаров. Длинное, стены толстые, окон нет. Колодец во дворе дома, с водой проблем нет. Ночью выпустить собак во двор, пару аскеров в патруль…