"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32 (СИ) - Ясный Дмитрий - Страница 102

Гадал минут пять и так ничего и не поняв, задал в темное пространство вагона вопрос:

— Это очень маленькая пушка, эта зеленая штука? Ручная?

На звук моего голоса из боковой ниши показалась голова военинженера Кудинова, мотнулась в сторону, отталкивая занавесь из брезента, осмотрела мою фигуру, покачивающуюся в такт движения вагона, негромко откашлялась:

— К-ха! Утро, гм, доброе, Елена Александровна!

— Нет, ночь еще, Константин Дорофеевич. Что это за агрегат?

— Простите, какой, хм, агрегат, Елена Александровна? К сожалению, мне отсюда не видно, а встать, прошу прощения, не могу — я неодет.

— Вот тут, в углу, три зеленые трубы на станинах. Большие. И ящички с ними рядом, маленькие. Патронные напоминают.

— А… Это… Гм, как бы сформулировать-то, без излишних специфических…

— Говорите как есть.

— М-да? Хорошо. Это ампулометатель станковый, калибра сто двадцать пять миллиметров. Стреляет он жестяными АЖ-2 или стеклянными АК-1, наполненными смесью КС. Однозарядный. Используется для уничтожения дотов, техники или живой силы врага. Вот, это вкратце. Надеюсь, что я удовлетворил ваше любопытство, Елена Александровна?

— Угу, тащвоенженер.

— Замечательно. Тогда, Елена Александровна, с вашего разрешения я продолжу свой сон — чуть слышно щелкнула крышка часов — Да и вам советую, хм, третий час ночи, как ни как. А вы сами говорили, что крепкий сон способствует выздоровлению.

Ну да, говорил. Я в последнее время много что говорю, не подумав. «Говорите как есть». Сказали. Вот сейчас думай и гадай, что это за звери такие неведомые; жестяные да стеклянные «АЖ-2» и «АК-1», ну и «КС». И кем им приходится этот пугающий своей непонятностью ампуломет — папой или мамой?

Утром четвертого дня, после уже стандартной, первой половины стакана, мое хранилище всех знаний человечества, выдало справку — данное загадочное устройство, является простейшим ампулометом, снятым с вооружения Красной армии в каком-то году. Предназначен для стрельбы жестяными или стеклянными круглыми ампулами с начинкой из сгущенного керосина, КС, оснащенными взрывателями УВУД. Выстрел производится с помощью вышибного заряда, роль которого играет охотничий патрон двенадцатого калибра. В общем, ничего фантастического и замудренного, за исключением одного — начинку ампул, этот «русский напалм», изобрел в тысяча девятьсот тридцать восьмом году некий товарищ Ионов, а на дворе у нас тысяча девятьсот двадцать пятый. По-моему, есть повод задуматься о возможном присутствии здесь моего «коллеги» или о том, что эта реальность, не совсем та. Сумбурно, кто спорит, но меня оправдывает некое волнение и уже принятая внутрь утренняя доза «лекарства».

Повертел я это неожиданное предположение в голове, приложил разными сторонами к чему-то внутри себя, не приложилось, принял решение, пока об этом забыть. Слишком мало информации для точных выводов. Вариантов, то получается два. А если убрать их взаимное исключение, то есть допустить и другую реальность, и «коллегу» в одном континууме времени и пространства, то и три. А это значит, что возможно…

Если, конечно… Черт, а ведь… Так, мне необходимо срочно выпить.

Да, я тоже пришел к этому решению — без нее, родимой, не разберешься. Никак. Поэтому встал, добрался кое-как до стола, выпил еще и неожиданно вырубился. Затем очнулся уже у сломанного мотоцикла, где и принял горячее участие в его ремонте. Хм, автопилот у меня весьма неплохой, пусть и базовой комплектации. Только маршрут произвольно избирается. Или я на запах бензина пришел?

Чей-то скрипучий и неприятный голос отвлек меня от глубокомысленных размышлений о причинах моего появления здесь:

— Товарищ младший сотрудник Овечкина, вот слушал я вас и думаю, что плохо вы относитесь к нашему пролетариату, не верите в его энтузиазм, в его способность работать хорошо и делать ладные, качественные вещи. А вот Владимир Ильич Ленин говорил: «Не надо бояться признавать своих ошибок, не надо бояться многократного, повторного труда исправления их — и мы будем на самой вершине».

— Да? А вы у товарища Сизифа по этому поводу высказываниями не интересовались?

— У кого?

— Неважно. Вы сами кто есть, товарищ?

Сухой и блеклый, весь какой-то вытянуто-сплющенный, гражданин в пенсне со стертой позолотой, принял позу, подчеркивающую его неоспоримую значимость, и сухо произнес:

— Я военинженер третьего ранга Сипельгас Олег Германович.

Мне показалось, в конце фразы в его рту что-то щелкнуло или скрежетнуло. Неприятно так, аж мурашки по коже.

— Как? Сипельгас? Муравей? — я удивленно поглядел на военинженера третьего ранга, капитана, если перевести его звание на привычные ранги.

— Да, Сипельгас. Сиречь муравей в переводе с латыни. Вас что-то удивляет?

— Нет, ничего, товарищ военинженер третьего ранга. Муравьи, это всегда хорошо. Они умные и трудолюбивые. Только сахар воруют.

Ох, зря я это ляпнул, врага нажил, вон, как человека с муравьиной фамилией перекосило. И мочки ушей покраснели, негодует. А, плевать! Видимся-то, первый и последний раз, надеюсь и детей мне с ним не крестить.

— Так чем вы аргументируете свои слова, товарищ младший сотрудник?

А вот это он зря, у нас ведомства разные, и тянуться перед этим муравьиным капитанам я не обязан.

— Отсутствием школы, товарищ военинженер. Грубо все делается. Не спорю, надежно, но тяжеловесно и трудоемко. Нет у нас культуры производства, к сожалению. А один из основных параметров культуры производства — это технологическая дисциплина. Работник должен и обязан сделать все в строгом соответствии с техническими требованиями. И именно теми инструментами, на том оборудовании, теми приемами, которые записаны в технологическом процессе. Так работают там, на родине проклятых буржуинов. А не кувалдой с ломом и такой-то матерью, подгоняют деталь, выполненную по размерам «два лаптя туда — два лаптя сюда». Да, кстати, вам такое понятие, как культура производства, знакомо? Немецкие товарищи не упоминали?

Сипельгас хитро прищурился, привычно поправил пенсне:

— Мне это знакомо, и не от немецких товарищей, с ними я не пересекался. А вы можете привести примеры отсутствия у нас этой культуры? Наглядные, зримые, а не ваши голословные утверждения. Вот тут, сейчас, на месте.

— Примеры? На месте? Пожалуйста — я усмехнулся, приглашающе махнул рукой — идите вот сюда!

Шагнул к вагону, вытащил из кобуры свою любимую стреляющую игрушку, аккуратно ковырнул мушкой «люггера» на стыках бронелиста краску.

— Вот вам и пример.

Сипельгас практически вплотную наклонился к царапнутому месту, долго разглядывал, затем недоуменно оглянулся на меня:

— И что? Где ваш пример?

— Там.

— Где?

Эх, а еще военинженер, человек с высшим техническим образованием. Самый обыкновенный муравей на деле.

— Видите, краска от металла отстала? Скоро проступит ржавчина, краска запузырится, пойдет лохмотьями и работа, получается, выполнена напрасно. И все из-за простой, элементарной причины — разметки мелом.

— Э… Мелом? Но при чем здесь мел?

— При том. Смывать его надо, после разделки листа, краска на мел не ложиться. А у нас на это все плюют. Пролетариат наш плюет. Хотя для кого он свою работу делает? Для нашей легендарной Красной Армии! Для армии… Вот, насчет армии. Пример… Хороший такой.

Я крутанул рукой, неловко покачнулся, еле успел удержаться на ногах, икнул и громко спросил:

— Вот у кого какой ствол? Какой длины и размера? Калибра, то есть?

Стоящие рядом хмыкнули, гыкнули, хрюкнули, даже интеллигентный Федя не удержался, прорычал что-то сдавленное, тщетно стараясь скрыть улыбку. Сипельгас, с чувством собственного превосходства, раздвинул тонкие бледные губы в снисходительной улыбке.

У, кретины, мля, жеребцы стоялые! Одно на уме. Ну, что ж, сейчас я вам устрою вынос остатков вашего мозга! Хотя, потом, каяться буду.

Я медленно стянул гимнастерку и предстал перед этим «табуном» в майке. Да, в майке. Реализовал я все-таки свою идею о сногсшибательном виде. «Лонгслив», то есть майку, сделал мне портной по призванию, сотрудник ОГПУ по месту работы, на оценку «отлично». Не бесформенный балахон с лямками, а по фигуре сшитая вещь черного цвета с добавочным слоем ткани в районе груди. Не зачем смущать товарищей красноармейцев видом возбужденно напрягшихся сосков, за просмотр деньги платят, но этого здесь пока не понимают. Не шагнул еще стриптиз широким шагом в народные массы, да и вообще, в СССР секса нет, тут почкованием размножаются.