"Фантастика 2025-46". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Шкенев Сергей Николаевич - Страница 88

База в пустыне гораздо проще. И тут уже нет палаток, только однообразные одноэтажные постройки. И никакого бетонного забора — палки да проволока. Скорее всего от случайной живности.

После приземления Каритский тут же с восторгом просится порулить, получает порцию отборного мата, но остаётся довольным. Володя часто дышит носом, вроде ему это помогает. Богдан, кажется, успел поспать. Ну а Олег продолжает сверлить меня подозрительным взглядом.

— Сначала на учения! — бодро командует Забельский.

Учение проходят в паре километров, среди песчаных холмов и здоровенных камней. Тут даже какие-то остатки домов соорудили. Или, может, от местных осталось. Вокруг, насколько хватает глаз, сплошь песок. Солнце шпарит особенно зло.

Нас рассредотачивают по укрытиям, кого за развалинами, кого за камнями. Мне достается куча песка и скопление скелетов деревьев.

Откуда-то слева доносятся команды, на открытое место выбегает группа. Десять человек, все закутаны в камуфляж и вооружены, но я вижу шестерых одарённых по призванной силе.

Демонов изображают движущиеся мишени в виде разнообразных тварей. Явно не артефакт, но двигаются они очень резво и по ломанной траектории. Начинается световое и огненное шоу.

Группа разделяется и разбегается во все стороны. Я только и верчу головой, пытаясь уследить. Солнце ослепляет ярким бликом, сверкнувшим отражением от кого-то.

«Слышь, белобрысый, тебя сейчас, кажется, прибьют…» — задумчиво сообщает дух.

Боковым зрением улавливаю вспышку и направляющийся ко мне поток силы. Падаю на землю, откатываюсь в сторону. Что за? Второй поток попадает прямо в меня в следующий же миг.

Из меня вышибает воздух, сметает доспех. Я вижу огромное красное лезвие из силы, летящее на меня под углом. Защита сметена и времени увернуться у меня уже нет…

Глава 15

Мир взрывается шипящим треском и вспышкой. Я чувствую, как пылает песок вокруг. Дух, что-то неразборчиво крикнув, резко умолкает. Я не успеваю подумать, сила сама поднимается волной и устремляется в сторону напавшего.

Я ничего не вижу и не слышу, только чувствую поток и обжигающую лаву под руками. Лицо, щекой лежащее на земле, стреляет адской болью, приводя в чувства. И эти чувства мне не нравятся. Я сгораю в пламени противостояния сил, погружаясь в плавящийся песок.

Приподнимаюсь на руках, отталкиваюсь и откатываюсь в сторону. Пытаюсь стряхнуть с себя тягучую массу. Со всей дури леплю морозилкой, превращая всё вокруг в сверкающее стекло.

Половины лица я просто не чувствую, успокаиваю его холодом. Руки покрылись волдырями. Я с ужасом жду боль, но она не приходит, словно издеваясь. Со стоном поворачиваюсь.

В паре метров от меня, из-за валуна смутно видна чья-то нога. Ползу туда, боясь встать на ноги. Не уверен что они меня послушаются. Глухие звуки автоматных очередей и криков дают понять, что учения не прекращаются.

Слух работает странно, как эхолот под толщей воды. Похоже, оглушило. Как я вообще остался жив? То, что в меня летело, однозначно было смертельным. Доползаю до человека, тяну себя к нему, цепляясь за форму.

Добираюсь до лица и сдираю маску, чувствуя как трещит ткань под пальцами. Вот хтонь!

Эратский жив, просто оглушён, как и я. Он медленно моргает, блуждая невидящим взглядом. Его руки шарят по песку, тело дёргается в судорогах. С ног до головы его покрывает паутина красных нитей силы.

Проклятый ублюдок! Решил ударить исподтишка! Ярость накрывает в миг, взрываясь жаркой волной в голове, застилая глаза. Руки сами тянутся к его шее, прижимаясь большими пальцами к ложбинке.

Паутина вздрагивает и уплотняется, сдавливая его. Эратский сначала стонет, потом хрипит, я вижу как кровь отлынивает от его лица, а губы начинают синеть. Он хватается за мои руки и символы вгрызаются в его силу, начиная её поглощать.

Да твою ж мать, что я творю! Я отталкиваюсь, падая рядом. Наваливается холодный липкий ужас. Я был готов его убить. Что-то внутри меня так жаждало крови, так отчаянно хотело разорвать горло к демонам.

Я тру лицо, отгоняя мерзкое ощущение. С трудом отзываю силу от еле дышащего тела.

— Что… ты такое? — Эратский сипит, держась за горло.

— Ты какого хрена делаешь? — отвечаю, отползая чуть дальше и усаживаю себя, прислонившись спиной к камню.

— Что ты со мной сделал? — слышу в его голосе панику.

Нет, так мы ни до чего не договоримся, перекидываясь вопросами.

— Чуть не убил. Как и ты меня. Теперь повторяю, ты какого хрена на меня напал?

Чувствую, что снова начинаю злиться. И сила тянется обратно, обвивая Эратского. Он дёргается и смотрит со смесью ужаса и злости. С усилием отзываю, глубоко дыша.

— Ты псих! Я не нападал на тебя, Белаторский, ты попал на линию огня.

О как! То есть, никто не знал, где мы располагаемся, так я и поверил. И что-то на той линии я дальше себя целей не видел. Мы сверлим друг друга взглядом.

Вижу, он своей версии будет придерживаться до конца. Сам бы так сделал. Не напал со спины, сознаваться не стал бы. Тем более, что свидетелей нет. Моё слово против его.

А значит… Для начала надо разобраться, что со мной происходит. Я тщетно зову агрессивного духа. Ни просьбы, ни прямые оскорбления, ничего не дают. И эта тишина в моей голове добавляет вопросов.

— Дрищи! — слышу я знакомый ор неподалеку и поднимаю руку, не сводя взгляда с Эратского.

Командир прибегает, немного запыхавшись. Быстро осматривается, гаркает в рацию: «Нашёл, все живы».

— Что случилось? — хмурится на нас он и разглядывает мою щеку. — Как тебя угораздило-то получить ранение на учениях?

— Я сидел на указанной позиции, — пожимаю я плечами.

— Я виноват, — глухо признаётся Эратский. — Увлёкся и оказался у него в тылу, не заметил. Бил издалека по цели, поэтому переборщил с силой.

Я сдерживаю облегчённый вздох. До последнего сомневался, что он возьмёт вину на себя и меня не сдаст. Хотя что ему сдавать? Он и сам не понял «что я такое». Я — тем более. И тем более, что я с ним сделал.

— Понятно, — старлей сплевывает с явным недовольством и разгоняет нас. — Ты — в лазарет, а ты — докладывать своему командиру.

Он убегает, а мы поднимаемся на ноги. Меня немного шатает, а вот Эратский усаживается обратно.

— В следующий раз имей смелость напасть открыто, — рычу на него, сдерживая силу, прежде чем уйти. — Или старайся получше.

Он отвечает мне злобным прищуром и раздутыми ноздрями.

«Тебя ранили?» — тревожно спрашивает в голове Богдан. На фоне кто-то ухахатывается, вызывая и у меня улыбку. Глючный друг немного снимает гнев, который всё ещё плещется на поверхности сознания.

«Всё в порядке, просто царапина» — успокаиваю его, ощупывая щеку. Надеюсь целитель это сможет исправить, не хочется мне ходить с оплавленной рожей. Охлаждение снимает боль, кожа зудит и ноет, но больше не пылает.

В лазарете, центральном строении, на удивление прохладно. Небольшое помещение, всего на десяток мест, встречает тишиной и приятным цветочным запахом. Только у дальней стены, за занавеской, кто-то лежит.

— Великая девятка, кто тебя так? — целительница, совсем молодая девчонка, вместо приветствия тут же хватается за моё лицо, усаживая на свободную койку.

— Уснул на утюге, — улыбаюсь я ей, чувствуя, как сморщивается ожог.

— И как звали этот утюг? — она призывает силу и я понимаю, откуда этот аромат цветов.

Я только хмыкаю в ответ, следя за движениями её изящных тонких пальчиков. Она пробегается ими по коже, еле касаясь.

Это неожиданно настолько приятно, что чувствую, как мне неудобно становится сидеть. Я стараюсь незаметно поправить положение и вижу её быстрый взгляд вниз.

— Не смущайся, — а сама при этом румянится. — Это нормальный побочный эффект от моего дара. Вот уж мне повезло…

От усердия она высовывает язык и приходится прикрываться обеими руками, отводя взгляд. Он упирается в её грудь, делая только хуже. Я скашиваю глаза к дальней стене.