"Фантастика 2025-46". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Шкенев Сергей Николаевич - Страница 69

Он вдруг разворачивается и припускает в сторону здания аэропорта.

— За мной, прошу. Вас ждёт машина. Все подробности по пути, — стихает в отдалении его торопливая речь.

— А вы кто вообще? — запоздало спрашиваю я, но мужик меня уже не слышит.

Толстяк оказывается распорядителем чего-то там. От жары он плавится и бормочет нечленораздельно. Но, как только мы садимся в комфортный минивен с включенным на всю катушку кондиционером, он оживает.

— Роман, зовите меня просто Роман, — мужчина растекается на сидении, обмахиваясь измочаленным листом бумаги. — У нас нет таких длинных имен. А фамилию всё равно исковеркаете. Тут у меня, — он открывает портфель, лежащий рядом, — все данные для вас. Адреса, телефоны с нужными номерами, расписание.

Нам вручают пухлые конверты и я с удивлением достаю оттуда мобильный телефон, о существовании которых я вообще забыл. Этот же очень древний — хоть и тонкий, но раскладной и с кнопками.

— Так-то я не умею, — стучит Роман себе по виску. — Я на быстром наборе, на единичке. Что случится — сразу мне звоните. Вопросы если возникнут, тоже не стесняйтесь. Лучше я на них отвечу, чем потом вытаскивать вас из…

Он умолкает, с опаской глядя на нас. Боится подать интересную идею для досуга?

— И, раз никто из вас, кроме господина Володи не знает языков, что тут в ходу, советую на улицу лишний раз не выходить. До ритуала есть большой риск попасть в неприятности. Константинополь — город, населённый слишком разными людьми. Тут особого отношения, — мужик указывается на мой браслет, — к вам не будет. Не все знают, что это значит.

Мы согласно киваем, но я вижу, как у Каритского загораются глаза. Конечно, будет он сидеть взаперти, главный столичный весельчак.

Меня сильно отвлекает от его наставлений происходящее за окном. Разномастные узкие дома, надстроенные и перестроенные. Яркие вывески, путаница улочек. И много, очень много машин и людей.

Мы проносимся по набережной, мимо сверкающей глади воды, проезжаем мост с сотней летающих над ним чаек и углубляемся в старый город, медленно пробираясь по улицам.

Судя по карте, лежащей в конверте, отмеченное место нашего жилья почти в центре по левую сторону пролива. До храма всех богов минут десять пешком.

Саша возмущенно осматривает тротуар, шириной сантиметров тридцать и жирного кота, дрыхнувшего на ступеньке входа в пятиэтажный облезлый дом.

Я задираю голову наверх и вижу крошечные балконы по всему фасаду. От одного из них на другую сторону улицы протянуты верёвки и на них развиваются какие-то тряпки и огромный семейные труселя ярко-красного цвета.

— Мы тут будем жить? — брезгливо спрашивает Каритский и вздрагивает, тоже замечая главный флаг улицы.

— Не обращайте внимания, — отмахивается Роман, опять начинающий потеть и тяжело дышать. — Место спокойное и приличное. Внутри всё гораздо лучше, чем снаружи. Тут это нормально.

Нас располагают на третьем этаже, в конце длинного узкого коридора, друг напротив друга. Мне достается жилище с видом на улочку и труселя.

Но распорядитель оказывается прав. Внутри обстановка приличная, я даже сказал бы шикарная. Хотя возникает чувство, что здесь просто накидали шикарных ковров и развесили вычурные картины, для галочки.

Главное, что есть кондиционер, просторная ванная комната с душем и огромная кровать. Я только это и замечаю, намереваясь воспользоваться всеми тремя.

Но сначала ко мне нагло врывается Саша. Вихрем проносится по квартирке, пристраивается на кровати, выглядывает в окно и уходит. Из коридора слышится настойчивый стук и возмущённый крик Олега.

Потом приходит Богдан и просит поменяться с ним жильём, потому что число тридцать пять его всегда «угнетало». А именно под этим номером его и поселили. Я даже спрашивать не хочу об этой фобии, просто молча переношу свои вещи туда, оказываясь ещё ближе к бельевой верёвке.

Не успеваю я взяться за ремень, опять врывается Каритский и несколько секунд подозрительно на меня смотрит. Встряхивает головой и повторяет странные действия по тщательному досмотру.

Когда в мою дверь стучит Володя, я распахиваю её так резко, что отрываю ручку.

— Что? — рычу я на него.

— Извини, Игорь, — он пятится. — Я позже зайду.

— Что случилось? — успокаиваюсь я и озадаченно верчу в руках оторванную фурнитуру.

Не хотелось бы звонить Роману через полчаса после заселения и сразу с порчей имущества.

— У меня опять было видение просто, — прорицатель краснеет. — Про тебя, ну и про… Такое же. Мне наша Верховная сказала, что нужно обязательно говорить людям о том, что видел. Когда повторяется одно и то же.

Боги, серьёзно? Опять влажные фантазии. Рыжая за несколько тысяч километров, а он всё туда же. Ну какая, мать его, принцесса в этой дыре? Тем более, в пустыне. Я гашу злость и вздыхаю:

— Спасибо, Володя. Надо так надо. Только прошу, остальным этого не говори. Ещё что увидишь, приходи обязательно.

Я захлопываю дверь и смотрю на неё. Потом на дверную ручку в своей руке. Отлично, теперь я тут ещё и заперт. Но зато могу никому больше не открывать.

Выглядываю с балкончика, оцениваю состояние труб и выступов. Ладно, если что вооружусь красным парашютом и спикирую.

И только я с огромным облегчением стягиваю с себя одежду и берусь за дверную ручку ванной комнаты, как дом встряхивает. Мне на голову сыпется штукатурка под пронзительный визг откуда-то с улицы.

— Демоны! — надрывно орут снаружи и резко затыкаются.

Глава 6

В одних трусах и Белом доспехе я вылетаю на балкон, еле удерживаясь за перила, чтобы не вывалится наружу. Краем глаза замечаю, что на соседних балконах тоже суета.

Откуда-то справа, в сторону крика, пролетает сгусток мерцающей бледно-голубой силы. И я, бросив взгляд вниз, в последний миг успеваю бросить наперерез защиту. Две силы сталкиваются и с треском рассеиваются.

По центру улочки, вжав голову в плечи, стоит бабка. На создание хаоса она, может и похожа, но это точно не демон.

Старушка одета в невозможно пестрое цветастое платье, с чёрным платком на голове. Фигура — глаз не оторвать. Узкие тощие плечи переходят грушей в широченные бедра. Грудь висит где-то в районе талии, где она должна быть по правилам анатомии. Маленькое черепашье лицо всё покрыто складками морщин. И только чёрные глаза злобно сверкают.

— Вы, бабуля, не кричали бы такое под носом у одарённых, — слышу спокойный голос сбоку. — Зашибить ненароком могут.

Я поворачиваюсь, рассматривая его хозяина, через один балкон от меня. Высокий, светловолосый, с хищным острым лицом. Слабое остаточное сияние силы дает понять, что это именно он и шарахнул. Реакция, конечно, хорошая, но не среди же оживлённого города…

— Пидрилы! — вдруг заводится и верещит на всю округу бабка, отмирая и распрямляясь. — Убить меня хотели?! Вот вам!

Она резво сгибает одну руку в локте, бьет второй по сгибу и показывает средний палец. Понятно, городская сумасшедшая. Спокойное и приличное место, как же.

Но что так громыхнуло? Я кручу головой во все стороны — почти все выскочили на балконы, в основном полуголые. Но виноватого вида ни у кого не наблюдаю. Кто бы не встряхнул здание, теперь он будет сидеть тихо.

Бабка, тем временем, повторяет жест для нескольких балконов персонально. Грудь её возмущённо бьётся о живот. Закончив, она удовлетворенно кивает и бодро скрывается в доме напротив.

— И что это было? — задаю я риторический вопрос.

— Бакия, — неожиданно получаю я ответ от атаковавшего. — Она безобидная, только шумная очень. Живет тут с эпохи битв богов. Только приехал?

Я киваю, на что парень обводит рукой притихшую улочку и усмехается:

— Ну, тогда добро пожаловать в Константинополь! — и, не дожидаясь ответа, уходит с балкона.

Перевешиваюсь через перила и вижу по-прежнему невозмутимо дрыхнувшего кота на ступеньке. Только морду отвернул в другую сторону.

Тут верёвки начинают перемещаться, унося развешенное белье. Из окна напротив высовывается сморщенная рука и хватает красное знамя. Плююсь, отгоняя новый яркий образ бабки и наконец-то иду в душ.