Газонокосильщик (СИ) - Морале А. - Страница 32

— Хм… — задумчиво хмыкнула юристка.

— Вы… Вы мне не верите⁈ — резко взглянула девушка в лицо Мишель и перевела разъярённый взгляд на меня, стоящего за спиной блондинки.

— Я просто задаю вопросы, Мария, — спокойным тоном произнесла юристка. — Я просто хочу докопаться до правды…

Девушка зло стиснула зубы, нахмурилась и снова отвернулась в сторону окна.

— Последний вопрос, и мы уходим, — вздохнула Мишель и закрыла свой блокнот. — Мария… Возможно ли, что ты сама выразили ему симпатию и делала какие-то намеки?

— Что⁈ Вы хотите сказать, я сама виновата? Ну конечно!

— Нет, я не это хотела сказать, — нахмурилась Мишель. — Возможно, вы просто не так поняли друг друга. Намеки они иногда такие… Непрозрачные…

— Я всё прекрасно понимаю! И я не намекала ему ни о чем! Меня парень дома ждал!

— Хорошо. А вино… В твоей крови не нашли никаких следов наркотиков или снотворного…

— Это уже вопрос не ко мне, а к врачам, — упрямо помотала брюнетка головой. — Тем более, кровь у меня взяли только на следующей день.

— На следующий? — удивилась молодая юристка.

— Да.

— Хм… Странно. В отчёте этого нет… — Мишель снова раскрыла свой блокнот, сделала пометки и спрятала его в сумочку, поднимаясь с кресла. — Ну что ж, Мария… Спасибо за потраченное на нас время. Я действительно искренне сочувствую тебе. Надеюсь, всё у тебя будет хорошо.

— Спасибо… — с облегчение буркнула брюнетка, заметно выдохнув.

— Всего доброго, — попрощалась юристка, развернулась и кивком головы указала мне в сторону выхода.

— А такси ты сама себе вызвала? — решил всё же задать я парочку уточняющих вопросов, стараясь не смотреть на прожигающую меня гневным взглядом Мишель.

— Я просила бармена.

— А друзья или подруги видели, как ты садилась в машину?

— Я не понимаю, к чему эти вопросы, — нахмурилась девушка. — Друзья видели — да! Они меня провожали и всё могут подтвердить.

— Алекс! Мы уходим! — сквозь зубы поцедила Мишель.

— Сейчас, — отмахнулся я. — А куда делись трусики, кстати?

— Трусики? — недоумённо повторила за мной брюнетка.

— Ну да, — кивнул я, краем глаза заметив не предвещающий мне ничего хорошего, разъярённый взгляд Мишель.

Похоже, на этом моя карьера в юридической конторе и закончится…

— Вы же с вечеринки в трусиках ушли, наверное… — озадаченно нахмурился я. — А дома оказались уже без них…

— Ну… Может водитель их выкинул. Откуда мне знать⁈

— А парень, который вас сажал в такси… Это ваш коллега?

— Парень? — удивилась Мария.

— На камерах было видно, как вас провожал парень, — терпеливо повторил я. — Это ваш коллега?

— На парковке были камеры? — пробормотала хозяйка дома.

— Да. И на парковке, и в клубе… — перечислил я, заметив слегка расширившиеся в панике глаза брюнетки.

— В клубе не было камер, — нерешительно помотала головой Мария.

— Были, — не согласился я, — и не одна. На танцплощадке, на парковке, несколько камер в общем зале и даже парочка на выходе из туалета. Время сейчас неспокойное — владельцы заведений тыкают эти камеры, где только могут.

— Но в туалете ведь нельзя снимать! — возмутилась Мария.

— Нельзя. Поэтому они и стоят только на выходе — фиксируют всё. Например, если парочка решила уединиться в туалете и потрахаться. На камерах этого не будет, но как они входят и выходят — это увидеть можно. Мишель, мы же сделали запрос на записи с камер у туалета? — обратился я к своей работодательнице.

— Ещё утром, — подтвердила блондинка, включившись в игру. — Вечером записи должны быть у нас в офисе…

Мария нервно сглотнула и забегала глазками, словно ища выход из сложившейся ситуации.

Мы с Мишель многозначительно переглянулись, и блондинка взяла инициативу на себя, через секунду перехватив разговор с «жертвой» изнасилования.

— Послушайте, мисс Родригес, — теперь голос юристки был гораздо жёстче. — Если вы ложно обвинили человека — это уже уголовная статья. Таксист потерял работу, его репутация разрушена. Если вы врёте, сейчас самое время сказать об этом.

— Он не насиловал меня… — едва слышно пробормотала девушка, опустив голову. — Я переспала с Гектором на вечеринке. Это мой босс. И трусики… Кажется он забрал их с собой, в качестве трофея. Сказал, что будет хранить их и вспоминать обо мне… Это было всего только раз! Я боялась, что Эмилио узнает. Что я ещё могла сказать, когда он увидел, что я без этих сраных трусов вернулась домой⁈ — вспылила брюнетка.

— Например, правду, — хмыкнул я, удостоившись ещё одного гневного взгляда от Мишель.

— Только не говорите ничего моему парню! Пожалуйста! — взмолилась девушка.

— Он всё равно узнает, — вздохнула Мишель. — Но лучше, если ты признаешься ему во всем сама. Изменять некрасиво! Это предательство!

Блондинка недовольно нахмурилась, взглянула в сторону девушки с лёгким пренебрежением, развернулась и двинулась на выход…

Мы вышли из дома на бетонную потрескавшуюся дорожку, дошли до авто в полном молчании, я предупредительно распахнул перед Мишель заднюю пассажирскую дверь, пропуская её вперёд, и занял место водителя, посмотрев на девушку в зеркало заднего вида.

— Откуда ты знаешь про камеры, Алекс? — нарушила молчание блондинка, впившись в меня подозрительным взглядом. — Ты бывал в том клубе раньше?

— Первый раз вообще слышу об этом клубе, — пожал я плечами. — Так, брякнул наугад.

— Но ты ведь догадался, что она врёт! — не сдавалась девушка. — Как?

— Из-за того, что ты подсознательно была на её стороне, ты упустила одну деталь, — терпеливо пояснил я.

— Какую? — нахмурилась Мишель.

— То, что таксист может быть невиновен, а она просто оговорила его.

— Но ты… Как? Как ты вообще догадался спросить о камерах и почему именно о них?

— Да просто случайно ляпнул, — усмехнулся я. — У меня такое часто бывает. Сначала говорю — потом думаю.

— Да уж… Случайно… — покачала головой Мишель.

— Куда сейчас? — поинтересовался я у своей работодательницы.

— Отвези меня обратно в офис… И на этом можешь быть свободен, — равнодушно проронила девушка, отвернувшись к окну.

— Я уволен? — понимающе вздохнул я.

— Что? Нет! — покачала блондинка головой. — Считай, твой пробный день закончился. Завтра жду тебя в семь тридцать в офисе. Придёшь без костюма — уволю! И документы прихвати, нужно будет оформить тебя официально. И ещё…

— Да?

— В семь тридцать на моём столе должен стоять горячий кофе. Чёрный, без сахара. Если этого не будет…

— Я — уволен, — хмыкнул я. — Я понял…

— О! Ты схватываешь на лету! — язвительно усмехнулась девушка. — Убрать бы ещё этот твой раздражающий акцент… Ладно, поехали! — распорядилась молодая юристка и через секунду потеряла ко мне всякий интерес, погрузившись в изучение бумаг…

Да уж… Чувствую, с ней будет непросто…

* * *

Домой я вернулся после шести. Завёз Мишель в офис, пересел на маршрутный автобус, насладился поездкой по кочкам и светофорам, вспотел, как свинья, выслушал вой сумасшедших, песни попрошаек, лицезрел ломку парочки наркоманов и терпеливо перенёс крик обосранных афроамериканских детишек, измазанных в соплях с ног до головы…

Счастливый, но уставший, со слегка подёргивающим от нервного тика глазом, я вломился в свою тихую и прохладную квартирку и облегчённо выдохнул.

Фух! Первый рабочий день закончился! Ну, вроде, всё прошло не так уж и плохо. По крайней мере, если смотреть на всё со стороны моего биологического тела. Мне девятнадцать — а я уже ассистент юриста. Правда, всего лишь младшего юриста, но это уже детали. Неплохо… Хотя…

Я на секунду задумался, вспомнив об Энджи… Это что получается — я получил работу через постель? Да уж…

Чёрт! А ведь мне ещё нужно заехать в бар к Джимми… Была у меня одна идейка, связанная с байкерами… И бросать общение с ними пока не входило в мои планы…

Я устало присел на край кровати и тяжело вздохнул. Как-то силы закончились разом… То ли потратил всё на сегодняшнюю работу в офисе, то ли просто приболел… Да и знобит что-то, и кости ломят… Ладно, вернусь пораньше, выпью горячего чая и завалюсь спать… Авось, к утру буду как огурчик…