Лекарство против застоя - Михайловский Александр Борисович - Страница 14

Вот тут-то и встретились две версии одного и того же человека из разных миров – один тут на стажировке, другой будет лично исполнять все нормативы десантной операции галактического стандарта. Впрочем, и от Маргелова-младшего главкомство над ВДВ не уйдет, просто эта десантная операция с самого начала даст ему понимание хорошего стиля. Так что тот, кто думает, что товарищ Сталин не умеет шутить, жестоко ошибается: просто его юмор не всем понятен и не всем от него смешно, а еще у таких шуток долгоиграющие последствия. Вот в мире Старших Братьев товарищ Сталин пошутил над генералом Бережным, прислав тому в комиссары Просто Леню, а потом, через множество лет, с отскоком через посмертие, в мире семьдесят шестого года у меня завелся суперБрежнев, от которого благим матом воют как позднесоветские «илиты», так и заокеанские «партнеры».

И вот в воздухе над Лондоном под оглушительный вой сирен воздушной тревоги еще свирепствуют кровожадные «Шершни», а в голубых разрывах между облаками уже показались массивные клиновидные туши «Святогоров». Из двадцати больших десантных челноков, выделенных мною на эту операцию, на первом этапе шестнадцать единиц задействовано именно на лондонском направлении. И тут надо сказать, что Лондон к обороне не готовили, поскольку это считалось преждевременным. Заняться этим предполагалось после того, как разведка доложит, что в портах Голландии, Бельгии и Франции накапливаются транспортно-десантные суда новой Великой Армады. Британские специалисты посчитали, что на одних средствах воздушного десантирования подобную операцию не вытянуть, и успокоились, ну а теперь уже поздно пить «Боржом».

На местности все происходило точно так же, как во время операции «Судный день» в Лондоне мира Мизогинистов, когда я спасал от неправедной смерти несчастных британских колдуний, только масштаб действия был во много раз большим. Впрочем, и эту операцию тоже можно назвать «Судный день», ведь это расплата Британии за несколько столетий политики по соблюдению только своих интересов. Между прочим, внезапность операции тоже имеет свои издержки: в полдень среды на улицах в центре Лондона полно как праздношатающейся публики с благосостоянием выше среднего на тротуарах, так и легковых автомобилей на проезжей части.

И вот над головами перепуганных лондонцев бесшумно (и это страшнее всего) на бреющей высоте скользят покрытые бугристыми плитками брони атмосферные флаеры огневой поддержки десанта, беспощадно подавляя все, что имеет отношение к британским вооруженным силам или хотя бы просто окрашено в защитные цвета. От пульсирующего воя ведущих огонь магнитоимпульсных пушек закладывает уши, рубиновые с дымком трассы очередей рассекают воздух, и там, куда пришлись попадания, все с грохотом обращается в дым и прах. У входа в Букингемский дворец пылают два танка «Центурион», под ударами сверхскоростных снарядов превратившиеся в дуршлаги. Ставили их там не столько для защиты, сколько для успокоения членов королевской семьи, хотя окна жилой части дворца обращены в противоположную сторону, к садам, а не на площадь с памятником королеве Виктории (его, кстати, тоже спилили очередью из магнитоимпульсной пушки, ибо эта старая стерва как раз и олицетворяет все плохое, что было в британской политике). И теперь еще живые шотландские гвардейцы с ужасом смотрят на буйство огня, пожирающего их товарищей, и на разбросанные по площади обломки былого величия. И мнится им, что битва за Лондон будет короткой, страшной и безнадежной для защитников, ибо враг не просто могущественен, но и непостижим обычным человеческим умом.

А из-за крыш домов в небо поднимается густой столб черного дыма с искрами и проблесками пламени – это «Шершни» расстреляли триалинитовыми НАРами казармы королевской конной гвардии, расположенные в непосредственной близости к резиденции премьер-министра. По счастью, конюшни этой части находятся в другом месте, так что невинные лошадки не должны пострадать никаким образом. Скорее всего, я их конфискую и оберну на пополнение своего конского поголовья, ведь развитие технологий всего лишь сужает, но не отменяет применение лошадей ни в народном хозяйстве, ни на войне. Советское руководство, стремившееся к стопроцентной механизации и моторизации, этого не поняло, а потому построило экономическую систему, далекую от оптимальной эффективности.

Тем временем в центре Лондона без всяких предупреждающих сигналов, распихивая машины и людей в стороны своими защитными полями, на проезжую часть откуда-то сверху (лондонцы не имеют привычки смотреть на вечно затянутое смогом небо) опустились массивные десантные челноки, шириной почти не уступающие проезжей части улицы. В их кормовой части широко распахиваются транспортные ворота, опускаются аппарели, и из необъятных утроб в четыре колонны выезжают советские бронеавтомобили БТР–152 – частично в обыкновенной комплектации с пулеметом СГМБ на штыревом креплении, частично вооруженные установкой ЗПУ–2 (зенитная спарка пулеметов КПВТ). В кузовах машин рядами сидят злые советские десантники, в большинстве своем вооруженные «калашниковыми» первых моделей, и только у водил, пулеметчиков и командиров легкие и компактные ППС–43.

Установки ЗПУ–2 на БТРах требовались десантникам не столько для противодействия британской авиации, которой в небе над Лондоном не могло быть по определению, сколько для подавления огневых точек на верхних этажах зданий и борьбы с легкой бронетехникой. Недаром же этот пулемет еще называется «противотанковым». Баррикада из мешков с песком в окне для него не препятствие, а лишь повод устроить небольшой песчаный самум, разбрызгав тех, кто вздумал прятаться за этим «укрытием», по стенам и потолку. Это устройство, конечно, не идет ни в какое сравнение ни с магнитоимпульсной пушкой «Шершня», ни даже со спаркой ЗУ–23–2, но на местном уровне это вполне убийственное изделие, компактное и скорострельное. Впрочем, Лондон к обороне не готовили, а потому данное устройство, за редчайшим исключением, так и осталось невостребованным.

Переход от Войны Миров к советскому вторжению оказался таким шокирующим, что многие лондонские джентльмены, и особенно леди, восприняли его на грани истерики. Если почтенную даму не держат ноги, то она начинает уползать из этого страшного места на карачках. Однако никакого секрета в такой удивительной пугливости представителей и представительниц британского имущего класса нет. Те места, где работяги из доков или заводов могли оказаться только случайно, я распорядился обработать слабым депрессионным излучением, чтобы привить местному бомонду безусловный рефлекс повиновения советскому солдату-победителю. И я этими солдатами горжусь, потому что ни у кого из уже спешившихся бойцов товарища Маргелова не поднялась нога, чтобы пнуть шнурованным сапогом в толстый или, наоборот, тощий британский зад. А вот коренной европеец обязательно бы пнул, и не один раз.

Впрочем, не везде высадка осуществлялась исключительно на технике. Возле Вестминстерского дворца бронетранспортеры с ЗПУ–2 играли роль средства огневой поддержки и устрашения, а основная часть десантников, ворвавшаяся в святая святых британского парламентаризма, сделала это на своих двоих. И в первых рядах доблестного советского воинства шагал худой штатский с простым крестьянским лицом. Это был посол Советского Союза в Великобритании, а также личный спецпосланник товарища Сталина Андрей Андреевич Громыко, буквально за пару дней до начала боевых действий отозванный в Москву «для консультаций». И вот теперь он вернулся, чтобы с парламентской трибуны зачитать британским власть имущим условия капитуляции их злокозненного государства. Последний раз нечто подобное случилось почти девятьсот лет назад, когда после победы при Гастингсе Вильгельм-Завоеватель низверг архаическое уже на тот момент англосаксонское королевство, в управлении которым не последнюю роль играли пережитки эпохи военной демократии[5], и установил нормальный для средневековья военно-феодальный режим. Вот и мы с товарищем Сталиным сносим архаического на данный момент феодально-буржуазного мутанта, чтобы дать возможность британцам пожить при советской демократии.