Трафальгар. Люди, сражение, шторм (ЛП) - Клейтон Тим - Страница 3

В свои пятьдесят семь лет Коллингвуд имел изрядный опыт путешествий, и, по его обоснованному мнению, теплый и ветреный Кадис имел "преимущество обладать великолепнейшим климатом в мире". В семь утра вторника 20 августа 1805 года он находился на борту своего флагмана «Дредноут», как обычно крейсировавшего в нескольких милях мористее Кадиса; при нем была его собака Баунс (Задавака). У Коллингвуда было всего лишь три линейных корабля, так как основная часть испанского флота была вне Кадиса. Один из линейных кораблей, «Колосс», в данный момент проверял судно под шведским флагом; многие испанские купцы пытались прорваться через блокаду, используя флаги третьих стран.

Адмирал осмотрел гавань своей подзорной трубой и привычно насчитал восемь высоких мачт в ней. Еще четыре корабля стояли у входа в бухту. Коллингвуд отлично знал Кадис. Он блокировал его в военное время  и посещал в мирное. На пути домой из Средиземного моря британские корабли часто останавливались здесь, чтобы принять груз серебра для безопасной доставки в Англию. Комиссионные составляли приличный дополнительный доход для британских капитанов. Подобные приработки редко выпадали в дни блокадной службы.

          Самопожертвование и долг были лозунгом флота того времени, мощного, но раскиданного по миру, настолько переполненного амбициозными талантами, что он больше не обещал столбовой дороги от способностей к богатству, как это было пятьдесят лет назад. Однако успех все еще мог принести достаток. Коллингвуд был сыном обанкротившегося ньюкаслского купца, но благодаря своей удачной морской карьере он женился на дочери лорд-мэра в 1791 году. Периоды времени, проведенные вместе с Сарой, были короткими. В течение долгих лет, проведенных в блокаде французского флота в Бресте, он приучал своих капитанов быть такими же самоотверженными и дисциплинированными стоиками, каким и был он сам. Он был образованным и тонко чувствующим, суховатым, но с чувством юмора. Его письма временами были по-озорному забавны. Но он был суров: ненавидел пьянство и относился с недоверием к романам, особенно для девочек, которое усиливалось тем, что его старшей дочери, тоже Саре, исполнилось тринадцать. Он очень хотел попасть домой.

Будучи командиром корабля, он был сострадателен, гуманен и справедлив, неохотно применял физические наказания. Он любил свои экипажи, и те отвечали ему признательностью и уважением. Но мнения его братьев-офицеров были противоречивы. Многим он был непонятен из-за его сдержанности. Один молодой офицер написал о нем позже как "о самовлюбленном старом медведе. Все признавали, что он был храбр, непреклонен, упорен и решителен, но у него было мало друзей и совсем не было почитателей. Телом и душой он был железом, и очень холодным железом".

Каковы бы ни были его недостатки, Коллингвуд, без сомнения, был умен и хладнокровен, и именно эти качества проявились, когда поздним утром 20 августа на горизонте были замечены незнакомые паруса — сначала шесть, затем двадцать шесть, затем тридцать шесть. Коллингвуд не ожидал прибытия друзей. Единственным объяснением такой значительной силы было появление объединенного франко-испанского флота, о котором было известно, что он вышел в море под командованием вице-адмирала Пьера Вильнёва. Британский флот охотился за этими кораблями шесть месяцев, и хотя Коллингвуд был предупрежден об их выходе из Эль-Ферроля в северной Испании, он никак не ожидал, что они пойдут на юг. Однако, несомненно, у Кадиса были именно они, быстро приближаясь к крохотной эскадре Коллингвуда. Его пять кораблей — «Дредноут», «Колосс» и «Ахилл», с приданными эскадре фрегатом «Найджер» и бомбардирским кораблем «Тандер» — оказались в большой опасности, будучи застигнутыми между головными кораблями Объединенного флота и небольшой испанской эскадрой в Кадисской бухте.

Офицеры «Дредноута» вновь направили свои подзорные трубы на Кадис. Пока никакой активности. Корабли Вильнёва также не прибавляли парусов. Вероятно, они не сообразили, что корабли Коллингвуда — британские. Главная проблема Коллингвуда заключалась в том, что тихоходный «Тандер» находился ближе всех к надвигающемуся врагу, и необходимо было выиграть время для его отступления. Удаляясь очень медленно, как будто не существовало никакой опасности, адмирал пытался обмануть врага, чтобы дать возможность уйти «Тандеру». Уловка удавалась в течение двух часов, но затем часть сил отделилась от Объединенного флота и приступила к погоне. «Тандер» был бы неминуемо захвачен, если бы его капитан не догадался укрыться на мелководье трафальгарских отмелей, куда более крупные вражеские суда последовать не осмелились. Остальные корабли Коллингвуда имели достаточно преимущества в ходе, чтобы опередить своих преследователей и пройти Гибралтарский пролив. Обезопасив отход в Средиземное море, Коллингвуд послал на разведку свой самый быстроходный корабль — «Колосс». Когда несколько вражеских кораблей попытались его атаковать, Коллингвуд изменил галс для поддержки «Колосса». Французы и испанцы ретировались в Кадис.

На следующий день прибыл фрегат с предупреждением Коллингвуду о подходе Вильнёва. Он отослал фрегат в Лондон с донесением о том, что французы уже в Кадисе.

Карикатура Джорджа Вудварда «Испанский комфорт», опубликованная в начале 1805 года, лаконично показывала дилемму, стоявшую перед Испанией. На карикатуре Наполеон Бонапарт, угрожая испанцу, восклицает: "Клянусь императорским достоинством, я выбью из тебя дух, если не будешь сражаться", в то время как воинственный Джон Булль в одежде моряка парирует: "Клянусь синей курткой и штанами, я поколочу тебя, если ты будешь (сражаться)". Испания находилась между двумя забияками, опасаясь их обоих. Сухопутная граница делала страну уязвимой перед наполеоновской армией, крупнейшей в мире, в то время как ее морская торговля находилась во власти британского флота. Кадис ощущал это давление более, чем какой-либо другой город Испании.

Население числом около 72 000 человек, из которых десятая часть иностранцы, продавало и покупало андалузские, южноамериканские  и американские товары. Три четверти всей торговли громадной испанской империи проходила через этот порт. Именно в Кадис всегда приходил флот, доставлявший сокровища Нового Света, и почти все серебро оседало здесь. Каждая европейская страна, ведущая торговлю с Азией, имела свои офисы в этом городе, так как восточная торговля осуществлялась наличными, а серебряную монету можно было получить в Кадисе. Имелись близкие связи с Францией, которая экспортировала ткани и другую мануфактуру через Кадис в Латинскую Америку, но крупнейшим экспортным рынком для Испании была, безусловно, Великобритания.

Лондонским представителем в Кадисе был Джеймс Дафф, торговец хересом, который прожил в Андалузии так долго, что даже англичане называли его доном Диего. Он поселился в Испании в 1765 году в возрасте двадцати девяти лет. До сих пор неженатый, он постарел, но не потерял проницательности и остроты ума. Он обладал значительным состоянием — британцы покупали больше вина из Испании, нежели из Франции, — а его лондонским агентом был Джордж Сандеман, компания которого процветает до сих пор. Дафф контролировал взлеты и падения в британских отношениях с Испанией и пытался по возможности сглаживать противоречия.

В перерывах между войнами, вторжениями и блокадами Испания старалась модернизировать и лучше эксплуатировать свои южноамериканские провинции. Серебряные шахты Новой Испании, Перу и Ла-Платы восстанавливались, а Куба становилась соперником британским и французским «сахарным» островам Карибского бассейна. Для защиты этих владений и охраны морского пути к ним Испания вкладывала значительные инвестиции в свой военно-морской флот; к 1790 году она обладала таким же числом кораблей, как и Франция. Наиболее обещающих молодых офицеров обучали математике, астрономии, навигации и картографии, в то время как Армада Эспаньола, то есть испанский флот, прикладывал усилия к исследованию, описанию и картографированию громадных ресурсов Империи.