Я вернулся. Том 5 (СИ) - Байяр А. - Страница 17

— Зачем?.. — наконец-то сипло выдавила из себя девушка, и глаза ее заблестели от слез. — Зачем ты говоришь так?..

— Но я ведь хочу, чтобы дорогой мне человек был счастлив, — пожал я плечами. — Это естественно. И если я не могу быть рядом с тобой, разве… имею я право удерживать тебя рядом с собой? Это было бы эгоистично с моей стороны. Ты так не думаешь?

— Я думала, что если тебе небезразлична, то ты первым подойдешь ко мне, и мы поговорим…

— Поговорим о чем? — изогнул я бровь.

— Не знаю! — сжала Харин кулаки и вытянула руки вдоль туловища, как обиженная первоклассница. — Да о чем угодно! Вообще без разницы! А ты посчитал, что будет лучше просто взять и отдать меня кому-то другому?.. Но это не сделало бы меня счастливой. Я же люблю тебя, Алекс. Как бы тогда это сделало меня счастливой?..

Слезы теперь уже градом катились по ее щекам, а фразы обрывались короткими всхлипами.

— Мне всё равно, Алекс… — яростно замотала девушка головой. — Мне всё равно, кто там мне может нож к горлу приставить всего лишь за то, что мы вместе! Наплевать… Я просто хочу быть рядом с тобой. С тобой… и ни с кем другим.

Ох, Харин… Это та самая женщина, которая упорно обвиняла меня во лжи, при этом всего лишь делая вид, что ни знать, ни видеть меня не хочет? Какое коварство.

И всё же она не отвернулась от меня. Даже после всего того, что узнала, продолжает твердить, что хочет быть рядом. Вот же неугомонная девчонка…

— Я предложу тебе еще один раз, — утерла она слезы тыльной стороной ладони и устремила на меня покрасневшие глаза. — Но я хочу, чтобы сейчас ты отбросил эту излишнюю осторожность, заботу о моей жизни и прочие вещи, которые могут тебя сдерживать. Давай… давай встречаться?

Даже сейчас Харин больше напоминала школьницу, вручающую однокласснику любовную записку и нетерпеливо ожидающую ответа на свое признание. Лучик света в темном царстве. Детская непосредственность, граничащая с безрассудством.

Мы были настолько противоположны, что нас непреодолимо тянуло друг к другу.

За несколько шагов я преодолел разделяющее нас расстояние и мягко приобнял девушку за талию. Она же притянула меня к себе еще крепче, поднявшись на цыпочки и обвив мою шею руками.

Мы стояли так в тишине посреди гостиной до тех пор, пока я не сдался на милость победителя.

— Давай, — сорвалось с моих губ это слово, и на лице девушки, заключенной в объятья, расцвела теплая улыбка.

Глава 11

Особняк семьи Чен.

Девятнадцать лет назад…

Игрушечный динозавр с жутким ревом набросился на сидящих за столиком кукол и плюшевого медведя. Цветастые пластиковые чашки с невидимым чаем полетели в разные стороны под аккомпанемент рыданий маленькой девочки.

— Не на-а-адо! Переста-а-ань! — взмолилась она, наблюдая за тем, как Алексей превращает спокойное чаепитие в настоящее поле боя.

— Гра-а-а! — не собирался униматься мальчишка, у которого на уме была собственная игра. — Динозавры не пьют чай! Р-р-р-р!.. Они едят людей и медведей!

Никто из взрослых не спешил бросаться на помощь малютке Харин в игровой комнате, и она просто уселась на пол, продолжая реветь.

Лишь когда мальчику удалось скинуть со столика всё, а игрушечных гостей повалить на пол, он успокоился и высокомерно взглянул на девочку сверху вниз.

— Меня заставили играть тут с тобой, пока мой папа занят там чем-то с твоим, — холодно заявил он. — Но я не говорил, что играть буду по твоим девчачьим правилам. Динозавры не пьют чай, а если бы у тебя был свой, то мы бы поборолись. Узнали бы, чей круче. И перестань уже плакать. У меня уже уши болят…

— А-а-а!..

— Сказал же — перестань!

— А-а-а-а-а!..

Настроение сегодня у сына профессора Волкова было самым что ни на есть отвратительным. Мало того, что с этой девчонкой заставили нянчиться, так еще и поход в парк развлечений в очередной раз отложили из-за неотложных дел отца.

Что может быть важнее парка развлечений⁈ Если Алексей когда-нибудь станет таким же скучным взрослым, с утра до ночи пропадающим в своем кабинете и перебирающим бумажки, то он вообще отказывается расти…

Это воспоминание стало первым, что вернулось ко мне после ночи, проведенной в особняке семьи Чен, и, привстав с кровати в гостевой спальне, я не удержался от усмешки. Какие же бывают дети все же…

В конечном итоге я стал тем самым скучным взрослым, которым ни в коем случае не хотел становиться, а в парке развлечений впервые оказался в компании Харин и ее друзей. И то в качестве телохранителя. Судьба — воистину интересная штука…

Но, справедливости ради, будучи еще несмышленым пятилетним ребенком, я понятия не имел, чем обернется моя дальнейшая жизнь. К числу чеболей Хвангапура я так и не примкнул, а желание посетить парк развлечений угасло, как только мне пришлось слишком уж резко повзрослеть.

Нет, как-то я упоминал в разговоре с Хоку свои детские мечты, но наставник быстро спустил меня с небес на землю. Сказал, что вся жизнь, по своей сути — карусель с ослабленными болтами. Спуститься с нее невозможно, и приходится чуть ли не двадцать четыре на семь сидеть на ней в напряжении и надеяться, что тебя не сбросит вниз. Тогда я не понял, что старик имеет в виду, но вот сейчас… На моей карусели болты ослабились сильнее некуда, и она уже трещала по швам.

Разговор с председателем мне сегодня предстоял серьезный. Снова придется работать дистанционно, пока Чхоль продолжает переманивать моих подчиненных на свою сторону. Но этот парень даже представить себе не мог, насколько я втайне завидовал ему. Если у него нет никаких проблем, помимо продвижения по карьерной лестнице, то он один из самых счастливых людей, которых я знаю.

Наскоро приняв душ, оделся и вышел из комнаты, всё еще не до конца осознавая произошедшие в моей жизни перемены.

Чен Джи-Хун вспомнил и принял меня, дал возможность примириться с Харин, а еще наше с Джинхёком расследование наконец-то могло сдвинуться с мертвой точки. Я не надеялся, что нам удастся переговорить с поставщиком на аукционе. Не надеялся, что слухи окажутся правдивы и что он вообще наберется смелости, чтобы посетить этот аукцион. Всегда нужно было иметь при себе запасной план. А еще лучше — запасной план для запасного плана. Так, без сомнений, еще надежнее.

Я спустился вниз, до сих пор чувствуя себя немного не в своей тарелке, и прошел в столовую, из которой уже доносились приятные ароматы свежеприготовленного завтрака. Горничные сервировали стол к приходу семьи, а вот самих хозяев видно еще не было.

Неужели я проснулся первым? Даже предварительно не заведя будильник, чисто по привычке…

Стоило мне переступить порог столовой, работницы особняка, все как одна, удивленно уставились на меня. Видимо, о гостях их не предупредили, и видеть в этих стенах чужого человека, причем настолько рано, было для них крайне редким явлением.

— Я подожду, — первым нарушил я воцарившееся между нами молчание и, развернувшись, направился в гостиную.

Такую же пустую с раннего утра, но уютную и залитую солнцем, лучи которого проникали сюда сквозь высокие панорамные окна.

Прошелся по ней со сложенными за спиной руками, и ноги сами привели меня к книжному шкафу. Вернее, к шахматной доске, лежащей поверх книг на одной из полок.

Председатель, кажется, говорил, что эта доска досталась ему в подарок от моего отца. Интересный выбор для подарка, и я никогда не видел, чтобы отец сам когда-либо играл в шахматы. Он в принципе почти всё время проводил наедине со своими исследованиями. При таком образе жизни времени на развлечения у него попросту не оставалось.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что в гостиной я всё еще один, взял доску в руки и внимательно осмотрел со всех сторон.

Глупо было бы предполагать, что он оставил на ней какие-нибудь пометки и подсказки, которые помогли бы нам в текущем расследовании. В конце концов, профессор Волков в тот период своей жизни вряд ли догадывался о предателе. О человеке, похитившем из-под самого носа выведенные им формулы. Мне теперь кажется, что он вообще вряд ли такое предполагал в своем высокомерии.