Я вернулся. Том 5 (СИ) - Байяр А. - Страница 10

Неважно, нападут они на меня в лобовую или исподтишка. Неважно, насколько серьезно их вооружили для очередной встречи со мной. Независимо от условий я готов был убить каждого из них прямо на месте без суда и следствия за то, на что они обрекли Хакамаду и заодно всех его воспитанников.

Наконец мы остановились напротив брошенного дома, из окон которого на меня ранее глазела удивленная и напуганная приездом незнакомца детвора. Мотор я заглушил, вынул ключи зажигания и, скрепя сердце, вышел из машины вместе с Джинхёком. Снова ботинок увяз в грязной луже чуть ли не по самую щиколотку. Ностальгия.

— Это тот дом? — уперев руки в бока, огляделся детектив.

— Нет, на экскурсию тебя привез, местными «красотами» полюбоваться, — не удержался я от колкости. — Давай-ка быстрее всё осмотрим и вернемся к другим делам.

Калитка была не заперта — поддалась сразу же, и мы с лейтенантом прошли на территорию внутреннего дворика.

Здесь всё осталось практически без изменений за исключением давящей тишины и подсохших растений на грядках. Собака, прежде сидевшая на цепи возле будки и заливисто лаявшая на меня, лежала на земле с перерезанной глоткой. Вероятно, первым же делом лабораторные крысы избавились от нее, чтобы не подняла шум.

Хотя вот что странно. Местные жители, коих насчитывалось не так уж и много, должны были почуять неладное, когда Инхо и пара десятков детей неожиданно резко пропали с радаров. Неужели они не озаботились тем, чтобы навестить его и хотя бы из любопытства узнать, что здесь произошло? В местах, подобных Химану, редко творятся из ряда вон выходящие вещи.

Джинхёк изучил труп собаки особенно внимательно, предварительно натянув перчатки.

— Она тут уже недели две лежит как минимум, — ввел меня мужчина в курс дела, немного погодя. — Разлагаться начала. Думаешь о том же, о чем и я? — обернулся он ко мне, не получив ответа.

— Сюда так никто и не пришел, — кивнул.

— Даже полицию не вызвал, иначе дом был бы оцеплен.

Ужасные догадки одна хуже другой стали возникать в моей голове, и их необходимо было проверить. Может, Джинхёк оказался прав, и мы вовсе не зря решили заехать сюда, чтобы осмотреться?

— Разделимся, — предложил я лейтенанту. — Я пойду в дом, а ты пройдись по округе. Если на улицах никого не увидишь, нанеси кому-нибудь визит вежливости, что ли. Нехорошие у меня предчувствия, честно говоря…

— Понял, — поднялся Джинхёк на ноги, стянул перчатки и небрежно бросил их неподалеку от будки. — Если что, я на связи.

Дождавшись, пока детектив выйдет за калитку, сам я поднялся на крыльцо и, тяжело вздохнув, вошел в дом.

Встретил меня в нем запах протухшей еды. Источник его определить было несложно — на кухне обнаружил кастрюлю с испорченным супом. Некогда свежие фрукты в вазе на столе покрылись темными пятнами и пушистой белой плесенью.

Недели две назад, значит?.. Может, и больше, но не меньше определенно.

Половицы жалобно поскрипывали под моими ногами, пока я осматривал первый этаж. Создавалось впечатление, что жильцы просто в спешке съехали из этого дома и со дня на день поставят его на продажу, настолько здесь было чисто и спокойно. Не считая, конечно же, сгнившей еды и тонкого слоя пыли на поверхностях. Во всем остальном Чи Ён порядок поддерживала исправно. Достойная опора для Инхо, обрекшего девчонку на мучительную смерть.

Как я и предполагал, ни одного следа ублюдки, проникшие сюда, после себя не оставили. Ни следов борьбы, ни отпечатков обуви. Даже детские кроватки и те были аккуратно застелены. Ничто не указывало на то, что ребят похитили из дома посреди ночи.

Лишь в главной спальне я обнаружил кое-что интересное — высокий запертый сейф. Наверное, модификанты так и сумели добраться до его содержимого из-за ограничения по времени, а я вот попробовать мог. Только если его код совпадал с паролем на телефоне Инхо, доступ к которому я получил во время одного из наших совместных заданий. Впрочем, ничего не мешало попробовать ввести эту комбинацию.

Состояла она из двенадцати цифр, и наверняка была продиктована мне с мыслью, что в уме у меня не отложится. Невдомек же было Хакамаде о природе модификанта, доставшемуся ему тогда в напарники.

К моему удивлению, сейф поддался, но из множества вариантов того, что могло бы находиться внутри, мне достался самый банальный — контейнеры из-под сыворотки. Не поленился заглянуть в каждый, но обнаружил в них лишь горстки использованных инъекционных шприцев. Ничего кроме.

Я и так знал, что сыворотка у него закончилась, и парень активно взялся за поиски новых доз. Его предположение о синдроме отмены не подтвердилось, а сиротам со временем становилось всё хуже и хуже. Представляю, в каком отчаянном положении он был, но рискованные методы, которые использовал Хакамада, одобрять не собирался.

В любом случае, с домом я закончил. Если Джинхёк захочет, сможет осмотреть здесь всё самостоятельно, прежде чем мы покинем это место. Дам ему еще немного времени, так уж и быть.

Когда я вышел на крыльцо, детектива всё еще не было видно. Бросил взгляд на разлагающийся труп сторожевого пса, покачивающуюся на ветру калитку, а после обратил его к затянутому тучами небу.

Очень тихо.

Настолько тихо, что тишина давит на барабанные перепонки, и даже для маленькой рыбацкой деревушки это слишком уж… неестественно.

Не знаю, сколько я так стоял, выкинув из головы все прочие мысли, но вот неподалеку от дома послышались чьи-то чавкающие шаги. Принадлежали они детективу Джинхёку, который вернулся ко мне после прогулки по окрестностям какой-то напряженный и побледневший.

— Ну что? Собрал показания свидетелей, детектив Кён? — насмешливо глянул я на лейтенанта, не решавшегося заговорить со мной первым.

— Тут… никого нет? — то ли спрашивал он, то ли констатировал факт. — Двери во всех домах не заперты, а внутри никого. Вообще… пусто. Никого, — повторил еще раз, как будто я мог не расслышать его в первый. — К-как… такое может быть?

— Неправильный вопрос задаешь, — ответил ему, выдержав небольшую паузу. — Скорее, как долго организатор всего этого готовил лаборатории к наплыву такого количества подопытных?..

Глава 7

Место неизвестно.

В то же время…

Свет хирургических ламп слепил парню глаза, но жалкие потуги высвободиться из крепких кожаных ремней были изначально обречены на провал.

Инхо понятия не имел, чем его накачали, но накачали конкретно. Настолько, что тело резко бросало то в жар, то в холод, в глазах троилось, а голова отказывалась соображать. Тем не менее, он понимал, в каком месте сейчас находится. А также понимал, что раз он здесь, то дети и Ён тоже в опасности.

Парень поклялся беречь их, но не смог сдержать своего слова. Поклялся, что доктор Сугахара никогда не доберется до них, но он смог. И сколько бы Хакамада ни трепыхался на хирургическом столе, словно рыба, выброшенная на берег, при всем желании он не сумел бы вызволить отсюда всех своих подопечных. Это невозможно, а значит, и смысла бежать из лаборатории у него нет.

— Ложный герой, которому изначально была уготована лишь второстепенная роль, — склонился над пациентом некто, чье лицо он разглядеть не мог из-за яркого света. — Занятно. Но стоило ли оно того, господин Хакамада? Знаете ли, — отошел неизвестный от стола, но голос его был всё так же отчетливо слышен, — мне всегда было интересно, способен ли человек даже в критической ситуации пойти против собственной природы и поставить на кон свою жизнь ради спасения чужой. Одно из исследований моего отца затрагивало именно эту тему. Я не говорю о банальном материнском инстинкте. Любящая мать в девяти случаях из десяти готова пожертвовать собой, если эта жертва поможет ее ребенку спастись. В остальных случаях, согласно исследованиям, инстинкт самосохранения преобладал в семи из десяти. Внушительный процент, не находите, господин Хакамада? Семьдесят человек из ста настаивали на том, что их жизнь в разы ценнее жизни того, кто стоял напротив них в ожидании приговора. Как думаете, вошли бы и вы в их число?