Возрождение (СИ) - Рави Ивар - Страница 23

— Герр Ульрих, — от волнения Ната перешла на официальный тон, — ваше недоверие оскорбительно.

— Прошу вас без патетики, — немец развел руками, — если я не пленник, пусть меня отвезут на берег. Я понимаю, что вам нужно обсудить некоторые моменты. Если вы готовы к честному сотрудничеству — буду ждать вас на берегу, покажу свое поселение, отвечу на любые ваши вопросы. Если вы посчитаете, что вам это не нужно — воля ваша, но имейте в виду, что Ранаати весьма воинственное племя, обученное мной некоторым уловкам современного ведения битв. Думаю, что пролитие крови вам абсолютно не нужно. Даже победив, вы получите поселение каменного века да пару десятков пленников. А теперь, с вашего позволения, я бы хотел успокоить своих людей, боюсь они посчитают что мой визит затянулся.

— Мы вас услышали, ждите, — перевела Ната мои слова. Немец спустился в шлюпку, и гребцы взялись за весла.

— Жду вас, — крикнул на прощание Ульрих, садясь между гребцами. Проводив его взглядом, я обернулся к растерянным друзьям:

— Отдаю ему должное, он буквально сделал из нас дураков.

— А мы сделаем его и остальных мертвыми, — Бер кипел от негодования, таким разгневанным я его редко видел.

— Он умен и тактичен, — Тиландер погладил бородку, — насколько не люблю немцев, но этот произвел хорошее впечатление.

Я перевел взгляд на Нату, которая молчала, но на лице играла гамма чувств.

— Что скажешь?

— Надо было сказать ему правду, но я не могу забыть, что их звездолет сбил нас, — наконец выдавила из себя девушка.

В душе я был согласен с ней — немец был откровенен с самого начала. Но моя беспечность и пренебрежение осторожностью много раз подводило нас, и я решил перестраховаться. Особой потери в том, что мы не станем друзьями, не видел: на следующий год мы вернемся в Европу, оставив этих недобитых фрицев в Африке. Но с другой стороны наличие вооруженных новейшим оружием потенциальных врагов могло аукнуться в будущем.

— А ты что скажешь, Макс? — вопрос Тиландера вырвал меня из раздумий.

— Есть два варианта, — я говорил медленно, сама мысль не успела сформироваться до конца, — мы принимаем предложение и заключаем типа торгового соглашения. В этом есть свой плюс и от этого выиграют все. И второй вариант — мы просто разнесем к чертовой матери все поселение, заберем женщин и вернемся домой.

— Есть и третий вариант, — голос Наты был напряжен. Убедившись, что ее слушают, она продолжила:

— Мы объединим усилия с Ульрихом, установим контакты с оставшимися немцами из экипажа крейсера и захватим звездолет.

— Зачем? — синхронно вырвалось у меня и Тиландера.

— Как зачем? — Ната смотрела на нас как на клинических идиотов, — звездолет это возможность вернуться домой.

Эта мысль у меня мелькнула сразу, но показалась неосуществимой, о чем в категорической форме возразил жене.

— Нельзя так сразу опускать руки! — Ната вошла в азарт, — даже если рубиннада разрушена и нам не вернуться, наличие звездолета это неисчислимые преимущества во всем. Там полипринтеры, дезинтеграторы, плазмотроны и еще масса полезных вещей, — не сдавалась Ната.

— Что тебе непонятно в словах «звездолет упал»? — Меня начинала выводить из себя ее настойчивость.

— Он сказал «мы сели», да, это была аварийная посадка, но они сели. А погибшие были в момент взрыва, когда их размазало компрессией. Теоретически я допускаю, что звездолет может быть исправен или требует небольшого ремонта, — слова Наты поколебали мою уверенность. Не то чтобы я не хотел домой, никакой звездолет меня не сможет вернуть в мою эпоху. В лучшем случае, если на небе сойдутся все звезды, и монетка зависнет в воздухе, я попаду в будущее Наты. Если выбирать — предпочту каменный век, чем мир, где детей выращивают в пробирках, а мужчины бесправны.

Минут десять мы спорили до хрипоты и наконец сошлись на том, что следует склониться к первому варианту с возможность последующего рассмотрения предложения Наты.

— Плывем на берег? — Тиландер поднялся, чтобы отдать распоряжение.

— Не так быстро, Герман, пусть немец подождет, помучается, — остановил товарища, — если слишком быстро согласимся, решит, что выбор у нас был невелик. Неспешно пообедали, обсудили разные варианты развития событий в случае если на берегу ждет засада.

Бер и четверо лучших воинов уселись в шлюпку, которую спустили с противоположного от поселения борта «Руси». Им предстояло отплыть на середину реки, пока плохая видимость не скроет их с глаз наблюдателей на берегу. После, спустившись немного ниже, пристать к берегу и занять позиции у самого поселения, чтобы прийти нам на помощь, если Ульрих замыслил недоброе. Через час, когда Бер со своей группой уже должен был находиться на месте, вместе с Санчо и Натой в сопровождении пятерки Русов, поплыли к берегу. Тиландера пришлось оставить на корабле: ему предстояло немного подплыть к берегу и взять поселение на прицел пушки.

В глубине души у меня не было сомнений в искренности намерений Ульриха — он даже не сделал вид, что поверил нашей лжи. Замысли он недоброе, вряд ли стал бы раскрывать карты, но жизнь иногда преподносила немыслимые сюрпризы. Санчо и пятеро вооруженных Русов представляли грозную силу, не считая Бера в засаде. Да и пистолет за моим поясом придавал мне уверенности: вряд ли дикари способны противостоять граду пуль и огромному неандертальцу. Санчо не раз доказывал, что в рукопашной стоит пяти лучших воинов. И напоследок пушка «Руси» не для красоты будет нацелена на стойбище дикарей.

Ульрих встречал нас на причале, сколоченном из стволов молодых деревьев. Несмотря на кажущуюся простоту, причал был удобен и достаточно прочен.

— Рад приветствовать вас в Мингартене, — немец подал мне руку, а я помог выбраться Нате.

— Миргартен? — Переспросила Ната, едва оказалась на твердой поверхности.

— Так я назвал наше поселение, — Ульрих вполголоса отдал команду и дикари, окружавшие его, демонстративно побросали луки со стрелами и копья на землю.

— Вам ничего не грозит, слово чести, — немного пафосно прокомментировал эти действия немец, — я ждал вас, надеясь, что мы вместе отобедаем.

— Мы сыты, спасибо, — поблагодарила Ната, но Ульрих, не слушая возражений, чуть ли не силой потащил нас к хижине, перед которой сновали несколько молодых туземок.

Чтобы не обидеть хозяина, пришлось отведать его яства — жаренную рыбу и запеченное на углях мясо животного. Было приготовлено вкусно, а главное, с солью здесь были знакомы.

Очередь рассказывать была за нами: Ната старательно переводила мои слова в полной тишине со стороны немца. Свое появление на планете я описал очень коротко, дойдя до места, где нас атаковал «Романо», передал нить разговора Нате. В этом месте в глазах Ульриха мелькнул то ли страх, то ли сожаление. Он даже покачал головой и опустил глаза. Когда Ната закончила рассказ, немец минуты три молчал.

— Не думаю, что мои искренние извинения могут нивелировать зло, причиненное нашей командой…

— Не могут, — перебила Ната, — но лично вы как инженер не несете ответственности за действия вашего капитана.

— Тем не менее, от всего сердца прошу прощения, что действия нашего командира повлекли за собой такие последствия и разрушили привычный образ вашей жизни, — Ульрих склонил голову.

— Ульрих, — Ната впервые обратилась к немцу по имени, — вы знаете какие повреждения получил ваш крейсер при аварийной посадке?

— Была разгерметизацию ядра подпространственного двигателя, полетела система навигации, — немец вперил взгляд в мою жену, — но почему вы спросили об этом?

Ната встретилась со мной взглядом и получив разрешение выпалила:

— Мы могли бы вернуться домой на вашем крейсере, если он не получил критических повреждений.

— Исключено, — Ульрих даже вскочил с места, — система навигации полетела и все навигаторы мертвы. Это, не говоря уже о том, что капитан Штиблет мертва, и когда я покидал «Романо» второй пилот лягушатник Эммануель Сакрони получил тяжелую травму головы с амнезией.