Возрождение (СИ) - Рави Ивар - Страница 2

— Я согласна с тем, что говорит Герман, надо перебираться в более теплые края, в Южную Америку или Африку, — Ната высказавшись, опустилась на свое место. Прошло два месяца с момента появление метеорита или астероида, прорвавшего черную блокаду планеты. Рваный лоскут чистого неба не становился больше, несмотря на все наши ожидания. Более девяноста процентов видимого небосвода, по-прежнему оставались под черным колпаком. Те несколько часов, пока солнечные лучи попадали на планету через появившийся просвет, дали свой результат — температура в начале августа прогрелась до появления первой капели.

Пользуясь возможностью передвигаться без риска замерзания насмерть, осмотрели город и его окрестности. Из почти семитысячного населения города, не считая нескольких тысяч беженцев Дойчей, выжило всего чуть двух тысяч. Что случилось с Будилихой и остальными городками, я не знал. Первая дальняя экспедиция была направлена в Берлин, возглавил ее Бер, захватив с собой большое количество продуктов и шкур. Перейдя по все еще скованной льдом Роне, вместе с двадцатью санями, Бер ушел на север, чтобы привезти выживших из Берлина.

В последнее общение с Терсом, указал ему на необходимость спасти в первую очередь мастеровых, ремесленников, кузнецов, ткачей. Основная промышленная база была размещена именно в Берлине, так как именно здесь поселились мастеровые Дойчей. К огромному сожалению, выжило в Берлине немного. Бер вернулся через десять дней — на санях лежали обессиленные люди, спотыкаясь и падая шагала небольшая колонна. Вместе с Бером пришло всего двести семьдесят три человека — в основном это были те, кто укрылся во дворце Терса и моей императорской резиденции. Оставалась надежда, что в Портбоу, общине Сан-Техе и поселениях южнее Макселя, должно было выжить больше людей.

Если Русы понесли тяжелейшие потери, то Дойчи, как отдельный народ, практически перестали существовать. Вместе с беженцами, что были в Макселе, выживший и сильно исхудавший Ганс имел в подчинении всего сто тридцать семь человек. Санчо связался с Панса, который после долго молчания сообщил, что они ушли «туда, где жарче и перед ними вода». По всем прикидкам, получалось, что неандертальцы в районе Гибралтара. Не обошлось без потерь и у них, со слов Панса, его людей «стало сильно меньше».

Первый пепел, смешанный с дождем, стал падать на землю десятого сентября. Пока это были наиболее крупные и тяжелые частицы — небо по-прежнему оставалось темным, за исключением одного лоскута, не увеличивающегося в размерах. Двадцатого сентября пошел снег, смешанный с пеплом, окончательно похоронив наши надежды на потепление. Температура снова стала падать, и я созвал экстренное совещание, чтобы определиться с дальнейшими планами.

Мои опасения основывались на все тех же теоретических данных ученых, прогнозировавших катастрофу в случае извержения Йеллоустоунского супервулкана. По их выкладкам, если затянутое пеленой небо не освободится в течении первого года, вторая зима может стать еще холодней. Обосновывалось такое утверждение тем, что, если первая зима относительно мягкая, потому что планета прогрелась и медленно отдает тепло, компенсируя перепад температур, вторая будет катастрофической. Именно по этой причине не тают льды Антарктиды — за короткое лето воздух не прогревается настолько, чтобы растопить льды. А до почвы тепло не доходит и вовсе.

Мою озабоченность поняли не все: Лайтфут, Бер, Терс, Ганс считали, что худшее позади.

— Переживем вторую зиму. За это время небо расчистится и станет теплее. У нас здесь все — города, порты, могилы, — убежденно доказывал Ганс, вновь обретя былую уверенность. Вопрос о его правлении ушел навсегда — едва окрепнув, вместе с остатком своего народа, Мольтке попросился в Русы. Такое прощение было одобрено сразу и бесповоротно, не откладывая в долгий ящик. Дойчи были толковыми людьми — Терс выполнил мое указание, позаботившись о ремесленниках и мастеровых.

Герман настаивал на немедленном переселении в более теплые места. Корабли по-прежнему были в ледовом плену, но у нас имелся порох, руки и смекалка. Море промерзло на несколько сот метров от берега, дальше начинали встречаться участки чистой воды. А чем южнее — тем их будет больше. Предложение Тиландера поддержали Ната и Богдан. Баск и Гуран, также присутствовавшие на Совете уклончиво ответили, что последуют за мной, и им неважно, где быть рядом — здесь в Макселе или в другом месте. Мои сыновья Мал и Урр, также перевели стрелки на меня — дескать ты наш отец, наше дело повиноваться.

Принимать решение следовало мне: было очень жаль оставлять насиженное место, после такого развития инфрастуктуры. Но если вторая зима окажется холоднее, а температура в начале сентября уже опускалась ниже нуля — мы просто не выживем.

— Мы уйдем из Макселя, уйдем на время, чтобы вернуться, — шум в тронном зале моментально стих. — Мывернемся, потому что здесь наш дом, потому что многие годы мы создавали это место. Мне трудно принять такое решение, но, если вторая зима будет такой же холодной — у нас просто не хватит сил. У нас погибло очень много людей, запасы овощей и семян не хватит на вторую зиму, а нам еще их надо сажать.

— Макс Са, — подал голос Ганс, — куда мы пойдем?

— Раньше я рассматривал два варианта — Южную Америку и Африку, это далеко и там очень жарко, — добавил я, видя, что эти названия ничего не говорят большинству. Из всех присутствующих, только Ната и американцы знали расположение этих континентов. — Африка перенаселена, там сейчас бум рождения и нам придется сражаться каждый день. А люди там не знают страха. Бер родом оттуда, может даже помнит жизнь на том месте.

— Помню, — улыбнулся Бер, — все время племена сражались племена между собой.

— Америка в этом плане предпочтительнее, но она находится далеко. Если мы уйдем туда, что само по себе нелегко, мы уже не вернемся назад. Поэтому, у меня появился третий вариант — мы пересечем море на юго-восток, высадимся южнее Плажа ближе к Нилу. Найдем такое место, чтобы сам Нил преграждал путь кроманьонцам, может даже подадимся в Междуречье.

— Оттуда можно вернуться? — Ганс не вытерпел.

— Можно, это не так далеко, да и места относительно знакомые. Где-то там еще обитают родичи твоей матери, — улыбнулся Малу, вспомнив виденное племя с красным цветом волос недалеко от Мертвого Моря. Изначально я поступил неправильно, поддавшись уговорам Александрова и решив основать империю в Западной Европе. Ведь знал же прекрасно, что древнейшие цивилизации зародились между реками Тигр и Ефрат, в дельте Нила, но этот сладкоголосый профессор меня переубедил.

В Макселе было холоднее, чем в Плаже и на Кипре, но я повелся на эти разговоры, что в Европе еще несколько тысяч лет не будет сильных племенных союзов. Теперь я знал наверняка почему за десять-двенадцать тысяч лет до нашей эры в Европе было так малолюдно. Потому что этот проклятый супервулкан вызвал настоящий малый ледниковый период. Третий день с неба шел снег, серо-грязного цвета с примесью вулканического пепла. И только на Востоке, туда куда я теперь стремился всей душой — проглядывал небольшой кусочек голубого неба.

С учетом того, что наше новое предполагаемое место жительства находится на десять градусов южнее Макселя — однозначно там не может быть такой суровой зимы, даже с учетом извержения. Да и голубой кусочек неба давал надежду на то, что небо там может быть куда чище. Даст Бог, если через пару лет все придет в норму — вернемся на свои обжитые места, но рисковать всем народом оставаясь здесь, было слишком глупо и самонадеянно. Я еще точно не определился, куда именно податься, имея в планах обследовать участок побережья между Плажом и Нилом. От мысли поселиться в Марокко или Алжире отказался сразу — там по прямой от Макселя меньше тысячи километров, а Панса, находясь на Гибралтаре говорил про «очень холодно».

— Решено, с утра начинаем подготовку к отплытию. Герман, возьми всех, кого посчитаешь нужным, пусть долбят лед, освобождая путь кораблям в море. Бер, Богдан, Терс и Гуран — за вами охота. Баск, ты со своими людьми обыщи все оставшиеся дома и хранилища — меня интересует ячмень, пшеница, бульба и все остальное, что можно сажать в землю. Ната, на тебе культурное наследие — все рукописи, чертежи, схемы — все, что может иметь ценность на новом месте. Время пошло, у нас около двух недель, чтобы успеть отплыть, прежде чем большая часть моря снова покроется льдом.