Граф Брюс (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 30

А что? Это и для репутации полезно, дворяне часто строят больницы своего имени или дома призрения. И для дела. Будем честно помогать людям освободиться от пагубной зависимости, а тем, кого уже не спасти, давать новую жизнь. Полный контроль за внутренней отчётностью будет у меня, так что можно будет без подозрений работать. А высокий процент — каким ещё ему быть с моим-то способом лечения! — исцелённых, ещё и позволит новых клиентов привлечь с минимумом рекламы.

Чёрт, да Насте это можно не как социальный, а инвестиционный проект продать! Весьма и весьма доходный! Мало ли в среде аристократов серьёзно зависимых людей. Особенно, подозреваю, это утверждение верно для их «золотых» деток. Родители которых, способны отвалить кучу денег, чтобы их чадо ненаглядное вернулось к нормальной жизни. Причём сделать это анонимно!

А возможности внедрения? Это же просто золотое дно! В безнадёжного, умирающего от наркоты птенца дворянского гнезда, можно перенести своего соотечественника. И вот тебе, пожалуйста — возросшие возможности, расширение горизонтальных связей и агентов влияния, а также доступ к финансовым потокам богатых семей!

Нужно только придумать какую-то фишку для моего «уникального метода лечения» от наркотической зависимости придумать. Что-нибудь такое, что местному населению зайдёт. А то ведь они здесь маги всё поголовно, могут и начать проверять на наличие способностей к целительству, которых у меня нет. И буду я выглядеть бледно.

Секту, что ли, организовать? С точки зрения закона с этим проблем не будет, но с этической — более чем. К тому же Российская империя хоть и светское государство, но в отношении к господствующей конфессии весьма консервативное. И ортодоксальное. Так что не стоит с клиром в конфликт вступать — это небезопасно.

Но сама по себе идея с религией — неплоха. Нужно её хорошенько обдумать. Может, место где-нибудь неподалёку есть намоленное, какой-нибудь древний монастырь или что-нибудь в этом роде. Это бы все объяснило…

Движение я скорее почувствовал, нежели увидел. Инстинктивно вскинул правую руку, прикрывая голову. От локтя до предплечья она тут же вспыхнула жуткой болью — к сожалению, на рефлексах призывать магию для защиты я ещё не умел. Подавил боль на энергетическом уровне, отскочил назад, разрывая дистанцию с нападавшим, и лишь после этого зрение донесло до мозга, что произошло. С запозданием на несколько миллисекунд.

Трое парней. Незнакомых. Даже, кажется, не с нашей школы — слишком взрослые. У одного даже бородка куцая имеется — минимум лет двадцать. У каждого в руке бита для лапты — от одной из них я, похоже, и защитился, повредив руку. Я что, задумавшись, забрёл на тренировку команды? Да нет вроде. Вон мусорные баки, я как раз к ним тележку подкатил.

— Привет от тайного поклонника, говновоз! — выкрикнул один из них, подтверждая мои выводы.

И не тратя больше времени на разговоры, вся троица бросилась на меня. С очень очевидными намерениями — выбить из меня дух тяжёлыми и крепкими битами. Да кто они такие, вообще⁈ И как оказались на закрытой школьной территории?

Пока сознательный уровень разума ещё возмущался немотивированной агрессии и пытался понять кто эти люди и что им от меня надо, вбитые ещё в родном мире рефлексы сделали все сами. Увели меня с линии атаки по хитрой траектории, заставив нападающих столкнуться друг с другом, и дали занять более выгодную позицию для схватки.

Боль в руке не мешала — блокировка сигналов тревоги на уровне центральной нервной системы давала мне примерно две-три минуты, чтобы разобраться с противниками. Потом она возьмёт своё — сдерживать долго сигналы нервных окончаний не получится — и будет раза в полтора-два сильнее. Но пока отбитая или даже сломанная рука никак не отвлекала. Кроме того неприятного факта, что шевелить ею ниже локтя я не мог.

Но для того чтобы справиться с троицей неодарённых (иначе, на кой бы им понадобились биты?) придурков она была не нужна. Сперва активировал «пылевой щит», только окружил им не себя, а нападавших. Убедившись, что поднявшиеся в воздух микрочастицы земли серьёзно затруднили им обзор и дезориентировали, атаковал уже сам. Тоже без особых затей — «ядром». Без жалости отправив по одному снаряду в ногу каждому из противников.

А когда их крики ярости сменились на вопли боли и стоны, опустил взвесь, и, приложив руку к земле, создал «ловушку». Эта техника из арсенала Брюсов была немного похожа на «распад», который я демонстрировал Унию. С той лишь разницей, что не разрушала кристаллическую решётку объекта, а слегка изменяла его структуру. Делала её менее плотной. Настолько, что она уже не могла выдерживать на себе груз трёх человеческих тел.

Мимолётно скользнула мысль, что из-за этих уродов мне ещё с администрацией школы придётся объясняться. Круг в пару метров изменённой почвы, в которую по колено провалились неудачливые нападавшие, будет довольно сложно скрыть. И хотя я ни в чём не виноват, пенять на разрушение покрытия будут мне.

— Сука, ты мне колено раздробил! — благим матом верещал заводила этой компании, тот, что с бородкой. Его товарищи деликатно стонали — сразу видно, воспитанные молодые люди. — Хана тебе, тварь! Засужу!

— Упс… — без выражения отозвался я, не желая комментировать это тупейшее заявление. Да, применение магии в обществе, особенно в общественных местах, жёстко регламентируется законом, но вполне попадает под необходимую оборону. — Давайте лучше обсудим, кто вас, дебилов, на меня натравил. И провёл на школьную территорию. Советую, кстати, побыстрее отвечать. Я пока лишь на ранге Подмастерья, мне плотность «ловушки» долго держать не получится. А откапывать вас, когда вы в землю с головой уйдёте, точно не собираюсь!

Говорить они начали сразу же. Откуда им было знать, что глубже, чем по колено, им в раскисшей почве не увязнуть?

Глава 31

— Спаситель мне свидетель — я этого не хотел! — устало выдохнул Гром Михалыч. — Пусть меня и называют чёрствым чурбаном, но я, Брюс, ваши особые обстоятельства всегда принимал в расчёт! Однако же теперь моему терпению пришёл конец! Я знаю, что с вами делать!

Особые обстоятельства — это, видимо, тот факт, что до недавнего времени Роман Брюс считался смертником. Точнее, неизлечимо больным. Соответственно, к нему после столь чудесного исцеления, с общей меркой не лезли. Бедный мальчик, столько всего пережил и тому подобное. Но теперь лафа закончилась. Более того, с этого дня ко мне в школе будет уделяться самое пристальное внимание. Вот как следовало понимать речь нашего завуча.

— Вообще-то, пострадавшая сторона — это я, — без надрыва, просто напомнив, сказал я. — И произошло это в процессе отработки, которую вы, Георгий Михайлович, мне назначили.

— Пострадавших увезли на карете скорой помощи! С переломами! А вы, Брюс, стоите тут как ни в чём не бывало! Да ещё и дерзить пытаетесь!

— У меня, между прочим, тоже трещина в кости! — в качестве доказательства я даже продемонстрировал лангету, которую наложили прибывшие на вызов медики. — И ушиб мягких тканей!

— Хватит. — тихо, но властно прервал нашу перепалку директор школы, Самсон Викторович Левской. — Это не зал суда, чтобы я выслушивал ваши прения, господа. Георгий Михайлович, потрудитесь уже сказать, что вы предлагаете?

— Если у юного графа так бурлит кровь, и ему хочется драться, то пусть это делает в рамках турнира, — немедленно ответил завуч. — Там, по крайней мере, никто не сможет обвинить администрацию школы в том, что она не следит за дисциплиной!

Самсон Викторович на некоторое время погрузился в молчание, обдумывая предложение своего зама.

Разговор этот, как уже любой бы понял, происходил в кабинете директора. Сразу после неудачной попытки нанесения тяжких телесных повреждений группой лиц по предварительному сговору. Именно так полиция, вызванная, кстати, мной, классифицировала произошедшее. Приняв во внимание, что злоумышленники проникли в школу без разрешения и напали на одного из учеников.