Бывшие. Соври, что любишь (СИ) - Черничная Даша - Страница 32

— Прости, — говорю холодно. — У меня сейчас сложное время, сама понимаешь.

— Понимаю, — отвечает тихо.

Мы обе замолкаем. Видимо, Ольга думает, что я выдам ей больше информации, а я молчу, боясь лишний раз открыть рот.

— Тогда я пойду, — выходит из-за парты.

— Давай.

Не останавливаю ее.

В конце концов, для откровенных бесед у меня есть Настя.

Через несколько минут звонит радостный Леша и сообщает — выписку отдадут ближе к трем часам и его можно будет забрать. Это значит, что до обозначенного времени почти два часа.

Последний урок веду в отличном настроении. Видимо, дети все чувствуют, потому что сидят тихо, работают прилежно, активно участвуют в обсуждениях и даже шутят.

После урока я направляюсь в учительскую — не собираюсь отсиживаться в окопе, я ни в чем не виновата. И даже если я трахаюсь с Никоновым, никого, кроме нас, это волновать не должно. Мы взрослые люди, которые могут делать то, что им хочется.

В учительской ожидаемо я встречаю косые взгляды. Ни с кем не разговариваю — к чему лебезить? Я не хочу играть в эти игры.

Потихоньку учителя расходятся. Нас остается всего трое, когда в учительскую залетает Ольга:

— Там драка возле спортзала! — и почему-то обращается ко мне: — Глеба бьют, Уль.

Глава 45

Ульяна

Голос Ольги дрожит. А до меня не сразу доходит информация. Секунда, и я срываюсь. Глеба бьют...

Все вместе, раздетые, мы с учителями вылетаем на улицу. Тут и вправду драка.

Правда, я не могу сказать, что бьют Глеба, скорее это он наступает. И кто второй драчун? Конечно, бессменный Олег Резник.

До того как мы подбегаем к дерущимся, их успевают разнять учителя и старшеклассники.

— Глеб, ты как? — беру его за плечо и пытаюсь заглянуть в лицо, чтобы убедиться, что ничего серьезного нет.

Но Глеб реагирует странно. Вырывает плечо, дергая им, и бросает со злостью:

— Нормально у меня все.

Парней уводят, а я остаюсь смотреть в спину Глеба. Это что сейчас было? Что произошло?

— Уль, пойдем в школу. На улице минус, а ты раздетая, — зовет Ольга, и я иду за ней на автомате, не чувствуя холода. — Я позвонила отцу Глеба. Он должен вот-вот приехать.

— Я тоже пойду к директору, — выдаю на полном серьезе.

— Зачем? — удивляется Ольга. — Ты же никто Глебу.

И то верно.

— Ладно, — киваю растерянно.

Оставшись в классе одна, звоню Максиму. Тот отвечает, что подъезжает к школе и просит подождать его.

— Максим, я лучше поеду к Леше, помогу ему собрать вещи. А вы приедете, как получится со всем разобраться.

— Да, скорее всего, так будет лучше. Непонятно, как надолго это все затянется. Ты ничего не слышала о причинах?

— Нет.

Может ли быть причиной сегодняшнее перемывание мне костей?

Как и договаривались, я уезжаю в больницу. С гипсовой повязкой Лешке непросто, так что я собираю его вещи.

— Ма, а где Глеб и дядя Максим?

— Вот-вот должны быть.

Пока дожидаемся выписки, Максим с Глебом действительно приезжают к школе и заходят в палату.

— Привет, Леш, — устало улыбается Максим.

— Здрасте, дядь Максим, — а сам подходит к Глебу и жмет тому руку.

Глеб и Лешка о чем-то переговариваются, толкаются, хохочут.

Выходим в коридор, мальчики впереди, а мы с Максимом позади.

— Из-за чего подрались? — спрашиваю тихо.

— Не признались, — хмурится Макс. — Ни один, ни второй правду не сказали. Молчали как партизаны. Нихера не понятно, Уль. Ты точно ничего не знаешь?

Отвечаю не сразу, подбираю слова.

— Сегодня в школе обсуждали меня и тебя. Кто-то увидел, как я выхожу из твоей машины, — и понеслось.

— Думаешь, это могло дойти до детей? — смотрит на меня внимательно.

— Могло, конечно. Только я не понимаю, что такого нужно было сказать, чтобы вывести Глеба из себя. Он же в курсе, что я живу с вами. Все видит, от него никто ничего не скрывает.

— Я постараюсь сегодня узнать у него, что же там произошло на самом деле. Возможно, он не захотел признаваться при посторонних.

Едем домой к Никоновым.

Мальчишки бесятся на заднем сидении. У обоих эмоции зашкаливают, а я думаю о том, будет ли так же, когда правда откроется.

В квартире Глеб сразу же уводит Лешу, показывает свою комнату и его тоже.

Я иду на кухню, Максим присоединятся, помогает мне накрыть на стол и как бы между прочим заявляет:

— Уль, у меня есть еще одна тачка. Предлагаю тебе взять ее.

— Что? — замираю с ножом в руке.

Макс косится на него, подходит ближе и мягко отбирает нож, принимается сам резать хлеб.

— Ты не подумай, мне несложно отвезти вас и встретить, но как я понял, тебе не хватает машины, ты привыкла на колесах. Ни от кого не зависишь, и все такое. Возьмешь? У нее неограниченная страховка. Пришлю ее тебе и катайся на здоровье.

Я даже моргаю несколько раз, пытаясь понять смысл его слов.

— Нет. Не могу. — Ощущение, будто меня покупают.

— Уль, твоя тачка — металлолом. После того как закончится расследование, ее даже восстановить не получится. Максимум продать на запчасти.

— Все равно нет, Максим.

Предложение, конечно, заманчивое. Но гордость не позволит взять машину. Не хочу быть обязанной Максиму. Хватит и того, что он нас жить к себе привел.

— Кстати, в доме включили отопление. Я поеду через пару дней, наведу там порядок и заберу Лешу.

Максим зависает на некоторое время, видно, что эта идея не нравится ему.

— Останьтесь, Ульяна, — произносит настойчиво.

— Нет. Так будет лучше.

— Кому?

— Леше. Мне. Так будет правильно, Максим.

— Разве я давлю на тебя, Уль? — срывается, подходит вплотную. — Или чувствуешь себя обязанной? Живите тут спокойно, в тепле и уюте.

Кладу руку ему на грудь и мягко отталкиваю от себя.

— Сейчас ты давишь, Максим.

Мы прерываемся, когда в комнату входят мальчики.

— Все готово, мамуль? — спрашивает Леша.

— Почти. Садитесь, — улыбаюсь и смотрю на Глеба.

Тот старательно делает вид, что меня тут нет. Макс тоже замечает это, один Лешка трещит без умолку.

Обедаем относительно спокойно.

Ближе к вечеру звонит Денис. Я даже немного теряюсь, потому что он не разговаривал со мной с той самой нашей размолвки в доме у отца.

Я выхожу на террасу и отвечаю:

— Привет, Денис.

— Привет, — голос подавленный, — Лешку выписали?

— Да.

Возникает странная, неуютная пауза.

— Можно я приеду, Уль? — спрашивает Денис с болью в голосе.

— Нельзя, Денис.

Боюсь, что, если он узнает, где мы живем, будет очередной скандал.

— Мне нужно поговорить с тобой, — настаивает на своем. — Прошу.

— Я готова встретиться с тобой через час у парка Победы.

— Я буду.

Иду к себе, чтобы переодеться. По дороге заглядываю в комнату к Глебу, сказать, что отъеду на часик. Мальчики играют в приставку, поэтому кивают, наверняка даже не поняв, что я сказала.

— Ты куда? -— спрашивает Макс, когда я надеваю куртку у входной двери.

— Мне нужно отойти по делам.

Замираем. Вижу, что ему не по душе мой уход, но он и сам понимает, что права удерживать меня не имеет.

Несколько секунд молчим, пока Максим, поборов себя, не спрашивает:

— Подвезти?

— Нет.

Я жду какого-то разбора полетов, который выведет меня из себя, — и тогда я просто сегодня же соберу вещи и заберу сына отсюда, но Макс берет себя в руки, взгляд перестает метать молнии:

— Если нужно будет заехать за тобой, позвони.

— Не нужно.

— Ульяна!

— Хорошо. Если мне понадобится твоя помощь, я позвоню.

Максим так и не уходит, провожая меня. А я покидаю его дом со странным ощущением, которое тут же давлю в себе.

Я. Никому. И ничего. Не должна. Все.

До назначенного места добираюсь быстро. Денис уже ждет у ворот парка.

— Привет, — замирает неловко напротив.

Киваю в знак приветствия.

— О чем ты хотел поговорить?