Генеральный попаданец 2 (СИ) - Коруд Ал - Страница 44

После зажигательной речи не стал докучать ученым и отправился на берег Днепра пить кофе, а остальные разбрелись по залам и аудиториям. Началась конкретная работа. Знакомство, доклады, обсуждения, диспуты и подведение первоначальных итогов. Первый день чисто научный, завтра в бой вступят суровые организации. Будем обсуждать проблемы создания ЭВМ и микроэлектроники.

Предвижу много скандалов.

Удобно на свежем воздухе встречаться с «деловыми» партнерами. Из офиса Генерального прокурора. Умеют тут работать, когда захотят. Представленный мне список лиц откровенно впечатлял. И это еще не задействованы местные структуры. Нет, правильно сделал, что пока их не привлекал. Это же сколько народу они наверх уже пропихнули! Пройдет лет 25, именно эти кадры устроят ползучую самостийную контрреволюцию. Вспомним хотя бы бывшего бандеровца Кравчука. Да-да, в «сотне отважных юношей» при отделе особого назначения начинал свою «трудовую деятельность» в качестве разведчика будущий президент Украины Леонид Кравчук. Спрашивается, каким образом этот упырь попал наверх?

Вспомним с вами перестройку. Кто задавал тон? Национальные элитки вместе с национальной интеллигенцией. Как будто ждали момента, когда можно страну на части рвать. Сколько в них было лжи и гонора! России для разгона настроений хватило продажной московской публики. Сама партноменклатура была слишком тупа, чтобы идеологически провернуть подобное. Ей ожидаемо помогла недалекая местечковость местной культурной элитки.

Скажете: а что же Москва? Там перестроечное брожение было не меньше. Туда ведь собирались лучшие из лучших. Конкуренция жесткая, потому качество отбросов наисовершеннейшее. И под заботливым присмотром КГБ те выжили и затем знатно нагадили. Это они на всю страну кричали: так жить нельзя! Россия, которую мы потеряли! И ведь ни одна падла не встала за Имперскость, за величие и державность, что их выкормила. Это ведь не просто слова. Это экономика, безопасность и будущее. Но большинству крикунов было плевать. Самые умные, как Коротич, уже имели запасные аэродромы на Западе. Тупые остались с пустыми тарелками и битыми стаканами. Но их розовые мечты никуда не делись и процветали до бегства через перевалы Ларса.

Мне же предстоит пройти через узкий штормящий пролив между Сциллой и Харибдой. Не устроить чистки а ля 37, и в тоже время хотя бы убрать из важнейших протоков кучи накопившихся говен. На Украине, как ни странно, с этим проще. Восточная ее промышленная часть будет целиком за меня. Они еще помнят те годы, когда молодых девчонок, врачей и учителей из Донбасса зверски убивали на Западе той же республики. Просто за то, что они русские и приехали помогать советской кацапской власти. В мрачной ночи только начинающих жизнь девушек зверски пытали и резали на куски. А все местное сообщество до сих пор этим упырям люто аплодирует. Сволочи!

Видимо, это были не только мои эмоции. Повидал Ильич после войны последствия зверств ОУП, или даже самолично сталкивался. Он же все-таки политработник.

— Леонид Ильич, вам плохо?

Прокурорский работник не успел произнести слова, как Федор, мой личник уже подбежал со стаканом воды. После хорошего глотка выдавливаю:

— Сссука, давить сволочей надо!

— Кого конкретно, товарищ Первый секретарь?

Следователь по особо важным смотрит совершенно искренне. Он ознакомился с материалом и горит не менее меня желанием навести в украинских областях законность. Прихожу в себя и еще раз осматриваю список. Директора, начальники, ответственные совработники. Перевожу взгляд на важняка.

— Сами как считаете?

Работник прокуратуры от прямого, как лезвие вопроса уходить не стал:

— Думаю, что сначала тех, за кем потянется цепочка.

Отодвигаю документы:

— Хорошо, поступайте, как считаете нужным. Не мне вас учить.

Важняк кивает, затем задает важный для него вопрос:

— Если будет сопротивление…

Смотрю прямо ему в глаза:

— Берите покрывающих на заметку и не обращайте внимание на давление. Будут настаивать, ссылайтесь на меня. Больше вас ничего волновать не должно. Идите, работайте!

Важняк встает, одергивает пиджак и отвечает по-военному:

— Так точно!

Сам момент инцидента я прозевал. После кафе я решился пройтись по ближайшим кварталам украинской столицы. Мы поднимались по одной из узких улочек, когда позади раздался шум и грохот. Не успел я обернуться, как вокруг меня мигом сгруппировались телохранители и потащили куда-то, прикрывая со всех сторон раздвинутыми «щитами» и щетинившись оружием. Наверное, со стороны это смотрелось невиданно. Перед тем как подали автомобиль, успел заметить, что метрах в пятидесяти ниже два дюжих личника кого-то придавили к земле. Рядом стояли растерянные милиционеры. Один так и застыл со свистком во рту.

— Леонид Ильич, голову!

Согласно протоколу, я в такие моменты не должен отсвечивать и повиноваться командам. Как только упал на заднее кресло, рядом плюхнулся охранник, и машина рванула вперед, вскоре резко повернув налево. За ней следом двинулась вторая, из окна которой наружу торчали стволы пистолет-пулеметов. Картина маслом!

Через минуту, отдышавшись, я повернулся к сидевшему рядом Медведеву, что-то бубнящего в рацию. Он командует парадом. Рябенко координирует все органы Киева и находится в другом месте.

— Что случилось?

— На вас чуть не произошло покушение. Его заметили, когда начал быстро приближаться по улице. Затем увидели, что он держит руку за пазухой, и решили действовать.

Обдумываю новость, киваю.

— Правильно и сделали. И что там было?

Медведев прислушивается к ведущимся радиопереговорам:

— Немецкий пистолет. С патронами

Перевожу дыхание. А ведь смерть ходила рядом, пока я благоденствовал. По спине пробежал ручеек пота.

— Куда сейчас?

Руководитель моей охраны поворачивается и строго вещает:

— По протоколу мы должны увезти вас в охраняемое помещение.

— Думаю. Как не вовремя!

— Хорошо. Но… после обеда все равно буду на симпозиуме. Усильте там охрану! Никому не сообщать о задержании!

— Товарищ…

— И не спорить! Вы же его задержали! Значит, рубежи охраны работают грамотно, — Медведеву нечего возразить. — Тогда давай работай, и мне надо принять душ и сменить рубашку. Интересно, кто это был?

— Пока передыхаете, узнаем, Леонид Ильич.

Рябенко был категорически против, но я настоял на своем и после обеда вернулся в здание, где проводили симпозиум. Имя нападавшего уже установили, как и его место рождения. Ничего нового: очередной западенец и обученный советской властью интеллигент. По нему уже работают люди из Генпрокуратуры и ГСО. У бывшей «девятки» благодаря мне есть собственная оперативная служба. Из Москвы вызвали людей Грибанова. Так пущай работают, зачем мне им мешать?

На симпозиуме публика уже растеклась по аудиториям. Я даже поначалу растерялся, куда идти, но меня тут же перехватил Келдыш, уведя дальше. Он был так занят происходящим, рассказывая мне новости, что не удивился обилию охраны. Николая Байбакова, руководителя Госплана, было откровенно жалко. Он оказался зажат между двумя гениями и пытался хоть как-то разобраться с их опередившими время идеями. Глушков уже выглядел несколько уставшим, но стоящий рядом с ним Анатолий Иванович Китов, пионер отечественной кибернетики и информатики продолжал в чем-то горячо убежать госплановщика. В той версии истории убедить того не удалось, но сейчас решать мне.

Китов, неизвестный массам выдающийся ученый, намного опередивший время. Еще в мае 1954 года Анатолий Иванович возглавил созданный им головной вычислительный центр Министерства обороны ВЦ № 1, позднее ставший ЦНИИ-27 МО СССР. Именно он убедил Хрущева издать Постановление ЦК КПСС и СМ СССР «Об ускорении и расширении производства вычислительных машин и их внедрении в народное хозяйство». Но его главная идея, о перестройке управления национальной экономикой СССР на основе создания Единой государственной сети вычислительных центров (ЕГСВЦ), руководством страны воспринята не была. Он наткнулся на откровенное непонимание как со стороны военного руководства, так и политического. Потому что он покушался на самое святое.