Доктор Крюк 2 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 19

— Великий пират мечется, как крыса в трюме, — хмыкнула Изабелла, и ее голос был ближе, чем я ожидал.

Она стояла почти рядом, глядя на меня с улыбкой, которая балансировала между насмешкой и чем-то еще — то ли восхищением, то ли ожиданием. Я стиснул зубы, не отвечая. Времени не было на болтовню. Я схватил еще одну карту с полки, развернул — острова, заливы, но не джунгли.

Черт! Я швырнул ее в сторону и замер, пытаясь собраться с мыслями. Вежа сказала «в комнате», но не уточнила где. Может, я ищу не так? Может, надо не глазами, а умом? Я оглядел стены еще раз, прищурившись. Карты висели неровно, некоторые перекрывали друг друга. А что, если вторая часть — под другой картой?

Я шагнул к стене, где карты громоздились плотнее всего, и начал снимать верхние листы. Первая — ничего, просто старый набросок Кариб. Вторая — опять мимо. Третья — тоже.

Изабелла молчала, но ее взгляд жег мне спину. Я сорвал еще одну карту, и под ней мелькнуло что-то — край листа, чуть темнее, чем остальные. Сердце екнуло. Я потянулся к нему, но в этот миг за окном раздался новый шум — топот ног, лай собак. Охрана? Или Морган снова что-то поджег? Я не успел понять.

— Помоги, если хочешь, — бросил я Изабелле, не оборачиваясь.

Она хмыкнула, но шагнула ближе, подняв свечу повыше. Свет упал на стену, и я увидел его яснее — потрепанный край, торчащий из-под очередной карты. Я сорвал верхний лист, и передо мной открылся кусок бумаги — старый, с выцветшими чернилами. Но линии… Я поднес свою карту ближе, сравнивая. Нет, не то.

Я выругался вслух, швырнув лист на пол.

— Проклятье! — рявкнул я, ударяя кулаком по столу. — Она должна быть здесь!

Изабелла звонко рассмеялась.

— Ты такой упрямый, Крюк, — сказала она, качая головой. — Может, стоит сдаться? Или ты готов перевернуть тут все?

Я обернулся, глядя на нее в упор. Ее глаза блестели в полумраке, и я не мог понять, играет она со мной или правда хочет увидеть, что будет дальше.

— Сдаться? — хмыкнул я, криво ухмыляясь. — Это не про меня, девочка. Я найду ее, даже если придется стены ломать.

Она пожала плечами, но улыбка не исчезла. Я вернулся к поискам. Карта была здесь — я знал это. Но где? Я метнулся к шкафу, хлопнул по дереву, проверяя, нет ли тайника. Ничего. Стол, стены, полки — ничего. Мысли путались, но я заставлял себя думать, как врач на операции: холодно, точно, без паники. Может, карта в книге? Или под полом? Я уже готов был опуститься на колени и простучать доски, когда за дверью раздался шум — тяжелые шаги, скрип дерева. Кто-то шел сюда.

— Поздно, — шепнул я себе, сжимая свою карту в кулаке.

Изабелла напряглась, но не двинулась с места. Свеча в ее руке дрогнула, бросив тень на стену. Я приготовился к худшему, но отступать не собирался. Карта была здесь, и я не уйду без нее — даже если придется драться.

Полумрак комнаты душил меня, как штормовой ветер, пока я метался меж стен, заваленных картами. Пыль лезла в глаза, но я срывал листы один за другим, сравнивая их со своей частью Дрейка.

Ничего. Линии не те, очертания чужие.

Я проверил шкаф, стол, полки — ни следа второй части. Мысли вились лихорадочно: тайник? Под полом? Пальцы скользнули по резьбе, ища щель. Щелчок раздался тихо, когда я надавил крюком на выступ. Полка дрогнула, и я потянулся к ней, надеясь, что вот оно — мое золото.

Но дверь с грохотом распахнулась. Я обернулся. В проеме стоял губернатор — высокий, с седыми висками и лицом, высеченным из камня. Я его видел как-то издали. Жан-Филипп де Лонвийе, хозяин Тортуги, чье имя гремело среди французов Кариб. За ним маячили двое охранников, мушкеты в их руках поблескивали в свете свечи. Его взгляд впился в меня.

— Изабелла! — строго произнес он, шагнув внутрь. — Что этот пират делает в моих архивах?

Голос его был как гром над палубой. Изабелла отступила к стене, и свеча в ее руке дрогнула. Ее глаза расширились, и улыбка исчезла с лица — она явно не ждала этого.

— Отец, я… — начала она, но осеклась, глядя на него. — Это шутка. Он хотел посмотреть карты.

Де Лонвийе фыркнул, не сводя с меня глаз. Он шагнул ближе, и я заметил, как его рука легла на рукоять шпаги.

— Шутка? — бросил он, и голос его стал тише. — Не ври мне, девочка. Я знаю, что он ищет. Карту Дрейка, да, Крюк?

Зашибись. Он знал все.

Глава 10

Губернатор Жан-Филипп де Лонвийе стоял в дверях. Высокий, с седыми висками, блестящими в свете свечи, которую все еще держала Изабелла. Его холодные глаза впились в меня.

Кажется, я влип. Не просто влип — провалился по самые уши в какую-то чертову интригу, о которой даже не подозревал. За его спиной маячили двое охранников, мушкеты в их руках зловеще поблескивали. Комната, заваленная картами, вдруг стала тесной.

Я сжал кулак, в котором все еще держал свою часть карты Дрейка, и бросил быстрый взгляд на Изабеллу. Она отступила к окну, свеча в ее руке дрогнула, и воск капнул на пол, шипя, как раскаленный уголь на мокрой палубе. Ее лицо побледнело, глаза расширились, а та насмешливая улыбка, которая играла на ее губах минуту назад, испарилась. Она явно не ждала, что папаша заявится сюда в такой момент. Да и я, признаться, тоже.

— Отец, я… — вновь начала она. — Это шутка. Правда.

Де Лонвийе шагнул внутрь, и его тяжелые сапоги прогрохотали по деревянному полу. Рука папаши погладила рукоять шпаги — не угрожающе, но так, чтобы я заметил.

А я заметил. Чтоб его акулы сожрали, еще бы не заметить.

— Не ври мне, девочка, — повторил он устало.

Он остановился в двух шагах от меня. Губернатор был не просто зол — он был в курсе всего.

Откуда? Как? Я лихорадочно перебирал в голове последние дни: прибытие на Тортугу, таверна «Пьяный Кракен», разговоры с Морганом, пожар… Неужели кто-то сдал? Или это Изабелла? Нет, она выглядела слишком растерянной, чтобы быть предательницей. Тогда кто?

— Ну что, Крюк? — продолжил он. — Молчишь? Или язык проглотил?

В горле пересохло, будто после недели без воды в открытом море. Надо было что-то сказать. Рука сама дернулась к поясу, где висел мой абордажный крюк, но я тут же одернул себя. Дурацкая привычка. Не время махать железом — тут нужен другой подход. Холодный, как скальпель в руке врача.

— Господин губернатор, — мой голос был елейным. — Не горячитесь. Кажется, мы оба попали в какое-то недоразумение. Давайте разберемся без лишнего шума.

Он прищурился, глядя на меня. Так смотрят на крыс, которые забрались в каюту и нагло жрут ваш ужин. А потом вдруг рассмеялся — коротко, хрипло, будто кашлянул. Смех его отразился от стен. Охранники за его спиной переглянулись, явно не ожидая такого поворота.

— Недоразумение? — переспросил он, все еще посмеиваясь. — Ты врываешься в мои кабинет, поджигаешь склад — да-да, я знаю про пожар, не строй невинное лицо, — и зовешь это недоразумением? Смелый ты, Крюк. Или глупый.

Я промолчал. А что говорить? Все по делу.

Да и пусть говорит. Чем больше он выложит, тем яснее станет, что он знает и чего хочет. А он, похоже, и сам был не прочь поболтать. Де Лонвийе шагнул к массивному столу, который стоял в углу, смахнул с него стопку карт, как будто это была ненужная рухлядь, и уселся на стул с высокой спинкой. Сел так, будто это был трон, а не скрипучая деревяшка. Руки он сложил на груди, а взгляд его стал спокойнее.

— Садись, — бросил он, кивнув на стул напротив. — Поговорим. Раз уж сам об этом заговорил.

Я покосился на Изабеллу. Она стояла у окна, сжимая свечу. Глаза ее метались от отца ко мне. Кажется, она в этой игре — не главная фигура. Может, вообще пешка. Но думать об этом было некогда. Я медленно шагнул к столу, чтобы не спровоцировать охранников, и сел. Стул скрипнул подо мной.

— Вот так-то лучше, — кивнул губернатор, откидываясь назад. — А ты, Изабелла, стой там и молчи.