Мечников. Избранник бога (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 3

— Но всё же мы попробуем, — настоял я. — А вы, Александр Анатольевич, на всякий случай поспрашивайте в Саратове. Может, через кого-нибудь всё же выйдете на военных.

На этом наше маленькое заседание подошло к концу. Остаток дня мы упаковывали пенициллин и сульфаниламид в ампулы. И лишь две из них отправили вместе с Щеблетовым в Саратов.

Оставалось только ждать весточки из ордена. Ведь для начала им нужно проверить действие этого препарата. Вот только я уверен, что они сделают это быстро, поскольку совсем недавно прошумела статья про микроскоп и мир бактерий, которую выпустили мы с Ярославом от лица Санкт-Петербургской лекарской академии.

Возможность убивать бактерий заставит Саратов как можно скорее проверить работоспособность антибиотика.

Я впервые вышел на работу после недолгого «отпуска», взятого для отъезда в Санкт-Петербург. В ожидании ответа от Саратовского ордена лекарей я и не заметил, как пролетела целая неделя. Писать Бахмутову и своему старшему брату пока не стал. Для начала должны подтвердить регистрацию патента, а уже после этого можно будет и решать вопрос со следующим этапом производства.

Кроме того, за эту неделю я обсудил вопрос с кузнецом на тему регистрации патента ещё и на его изобретения. Всё-таки химический реактор, кристаллизатор и остальные элементы системы пока что никто не создал. Как только появятся кристаллы, мы сразу же вызовем сюда членов бюро регистрации интеллектуальной собственности в области химии и производства. Они — более сговорчивые, чем те же лекари, поэтому готовы выезжать в отдалённые уголки губернии самостоятельно. А доход мы с Петровичем поделим пополам.

Всё-таки концепцию ему объяснил я, но всё остальное он делал и додумывал сам. Кузнец заслужил свои деньги.

За неделю до конца февраля нам пришла весточка из ордена. Препарат предварительно одобрили. Синицын сразу же поехал вместо меня представлять формулу и регистрировать патент, а я в этот день провёл собрание школы среднего лекарского персонала, а после отправился в госпиталь на ночное дежурство.

И тут началось…

— Господин лекарь, пожалуйста, помогите! У него же нога скоро отвалится! — молила крупная громоздкая женщина, которая буквально на своих плечах дотащила до госпиталя своего мужа.

А нога у того распухла так, что, казалось, может лопнуть в любой момент. Гноя внутри скопилось немало. Судя по всему, это — флегмона. Разлитое гнойное воспаление кожи и подкожной жировой клетчатки. Если этот процесс не остановить, гной может расплавить нижележащие ткани — мышцы и даже кости.

— Что случилось? — принялся опрашивать пациента я. — Поранился?

— Да порезался две недели назад, — простонал он. — О какую-то железку. Не думал, что так худо станет. Всё терпел, терпел…

И дотерпелся. Теперь это состояние получится вылечить только обратным витком. Мы затащили больного в главный зал госпиталя, уложили на кушетку. Я принялся обрабатывать рану своими антисептическими растворами. Антибиотиков с собой у меня не было. Да и пользоваться ими я пока что не рисковал. Пусть сначала орден подтвердит их работоспособность.

Поэтому пришлось вжарить по бактериям приличной дозой своей антилекарской магии. После этой процедуры я ещё раз прошёлся прямым витком по сосудам, нормализовал их тонус, стабилизировал кровообращение, а затем дал больному обезболивающее и ушёл в свой кабинет.

Это был уже четвёртый пациент за ночь, которому мне пришлось истреблять бактерии обратным витком. Это дежурство сильно меня вымотало. Поскорее бы уже начать использовать пенициллин или тот же стрептоцид.

На этом мои мысли прервались. Я споткнулся и чуть не ударился виском о свой письменный стол. Повезло, что вовремя успел схватиться рукой за ручку двери.

Сердце жгло. Жутко жгло! Пульс подскочил так, будто я выпил десять кружек кофе.

А это ещё что такое? С утра же всё было нормально. Неужто меня проклял кто-то?

Как только сердечный ритм принялся выдавать нестабильную пляску, я понял, в чём на самом деле проблема. Отец ведь меня предупреждал…

Похоже, я сегодня переборщил с обратным витком, и он нанёс ущерб своему же организму. Я принялся стабилизировать ритм лекарской магией, но сердце отказывалось слушаться. Будто вокруг него образовалась стена, которая не пускала другое колдовство. Вот это я попал…

Стиснув зубы, я потянулся к своей сумке с лекарственными препаратами. Там у меня было несколько веществ, которые могли привести моё здоровье в порядок.

И ведь сходу и не скажешь, что там у меня в груди творится? То ли экстрасистолия, то ли фибрилляция — чёрт его знает!

Я проглотил пульсурежающий раствор, и мне стало чуть лучше.

— Всё, Мечников, — сказал сам себе я. — Завтра же берёмся за создание электрокардиографа.

И стоило мне об этом подумать, как сердце вновь вышло из-под контроля и заколотилось с удвоенной силой.

Глава 2

Да что ж такое! Неужели я нанёс сердцу настолько непоправимый ущерб? Не мог же обратный виток за один вечер вызвать у меня настолько устойчивую некупирующуюся аритмию?

Видимо, я убил слишком много бактерий, пытаясь спасти сегодняшних пациентов. И обратный виток дал отдачу. Нужно взять себя в руки и найти способ остановить этот приступ. Если аритмия разгонится, может произойти глобальное нарушение гемодинамики. А уже после этого мой головной мозг перестанет питаться и погибнет. Либо переживёт необратимые изменения.

Но электрокардиограф на коленке я не соберу. Для этого нужно много времени и материалов. Поэтому прямо сейчас нужно найти другой способ восстановить свой ритм. А для начала имеет смысл понять, что конкретно случилось с сердцем.

Точно! Чуть не допустил ошибку. Видимо, кровь отлила от мозга, и мысли перестали структурироваться, но я всё же силой воли заставил их встать на свои места.

Может, ЭКГ у меня и нет, зато я могу банально прощупать свой пульс и прослушать сердце с помощью фонендоскопа. Да, это не даст точной информации, но я, по крайней мере, буду понимать, куда бить. И чем.

Я поспешно надел фонендоскоп и начал выслушивать сердце. Затем сравнил полученные данные со своим пульсом.

Теперь всё понятно. Особенно на верхушке сердца в пятом межреберье прослушивается много внеочередных сокращений. То есть сердце сжимается лишний раз тогда, когда ему положено расслабляться.

И делает оно это очень часто. Судя по звуку — желудочками, камерами, которые лежат в основании нашего «мотора» и занимаются отправкой крови в другие органы через малый и большой круги кровообращения.

Другими словами, у меня развилась множественная желудочковая экстрасистолия. Чертовски опасное состояние! Людей с такими симптомами обычно сразу же госпитализируют в терапевтическое или кардиологическое отделения. Но я таким роскошным вариантом не обладаю.

Теперь понятно, почему принятый мной препарат дал лишь временное улучшение. Я только что использовал аналог дигоксина — яда, который замедляет сердечные сокращения и улучшает выброс крови из желудочков.

Вот только в этом случае он абсолютно бесполезен. Как раз наоборот, в каком-то смысле я сам себе этим навредил. Недаром говорят, что часто даже самый лучший врач сам себя лечить не может! Если бы передо мной был пациент с такими же симптомами, я бы обязательно это учёл.

А как только недуг коснулся меня, мышление начало работать не так, как надо.

В таких ситуациях обычно используют препараты «бета-блокаторы» или «калий». Благо аналог бета-блокаторов у меня уже есть. Вот только находится он в заначке, которую я оставил на складе госпиталя. Решил, что он может пригодиться, если у кого-то из пациентов разовьётся аритмия.

Что ж, значит, сейчас нужно собраться с силами, покинуть кабинет и добраться до склада. Принять бета-блокатор, который я извлёк из одного растения, проданного Ксанфием. И получить временное улучшение.

Да, именно временное. Полностью вылечить меня этот препарат не сможет. Аритмия купируется лекарствами, но излечивается только искоренением причины, которая и вызвала заболевание.