Мечников. Избранник бога (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 12

Вот только три спазма сонных артерий подряд заставили мой обратный виток истощиться почти до нуля. И это сразу же дало отдачу.

Я сильно облегчил ситуацию, заранее улучшив кровоток в сердце, однако я всё равно почувствовал, как кровообращение головного мозга полетело к чёртовой матери.

Но как только мои противники рухнули на пол, я сразу же рванул к барону Синицыну. Думать о том, как проходит дуэль Ильи, времени уже не было. Он и сам сможет за себя постоять. А вот если умрёт его отец — мы оба проблем не оберёмся.

— Тише, тише, — произнёс я Синицыну. — Сейчас я приведу вас в порядок. Успокойтесь, старайтесь дышать размеренно.

Барон последовал моему совету, однако дыхание от этого не нормализовалось. Я, не обращая внимание на дискомфорт в груди, скинул с себя сумку, достал фонендоскоп и принялся прослушивать его лёгкие. Однако уже при осмотре грудной клетки понял, что на самом деле случилось с Андреем Синицыным.

Его никто не отравил.

Просто его рёбра, начиная от третьего и заканчивая шестым, почему-то переломились и вонзились в грудь. И судя по всему, пронзили лёгкие. Барон сплёвывал кровь, судорожно кашляя. А фонендоскоп передавал мне звуки, которые намекали сразу на две патологии.

Гемоторакс и пневмоторакс. В первом случае в повреждённую плевральную полость и ткань лёгких попала кровь из-за травмы, которую создали сломанные рёбра. А во втором — воздух. Он проник туда, где ему не место. Из-за этого давление в лёгких упало, и они начали спадаться. А это — прямой путь к удушью.

Ведь само дыхание во многом завязано на разнице в давлении разных полостей грудной клетки. Если я сейчас же не стабилизирую его состояние, глава рода Синицыных умрёт. Либо захлебнется кровью, либо погибнет из-за острой кислородной недостаточности. Ведь мозг без крови, насыщенной кислородом, может прожить максимум семь минут.

А сердце вновь сокращается нестабильно, пульс гулко бьётся в висках. Моё давление сначала повысилось, а потом начало стремительно падать. Чёрт его знает, что со мной случилось на самом деле. Какая аритмия запустилась на этот раз?

Неважно! Сначала пациент, потом уже я сам.

Я направил лекарскую магию в грудную клетку, заставил рёбра вернуться на место. В этот момент Андрей Синицын закричал. Говорить он не мог, зато орать от боли ему удавалось очень неплохо. Могу представить, что он сейчас чувствует. Но анестезии у меня с собой нет. Придётся терпеть.

Хотя такой человек, как он, должен справиться с этой болью.

Я срастил костную ткань и сразу же перешёл к лёгким. В первую очередь пришлось восстановить герметичность плевральной полости — тонкой прослойки между двумя листками серозной оболочки, которая выстилала лёгкие с одной стороны и грудную клетку с другой.

Четыре витка позволяли мне легко справиться с этой задачей. Вот только восстановления целостности плевральной полости было недостаточно.

Ведь там уже успела скопиться кровь. Через полчаса она свернётся и образуются спайки. В итоге дыхание всё равно не восстановится.

Тогда я перешёл к рассасыванию крови. К уничтожению всех клеток, которые успели там скопиться. А это — процесс не простой. Мало убрать тромбоциты, эритроциты и лейкоциты. В плазме крови содержится фибрин, который и лежит в основе спаек. А чтобы убрать его, нужно сильно увеличить интенсивность кровообращения.

Поднять уровень артериального притока и венозного оттока. Тогда образуется что-то вроде реки с бешеным течением. При таких обстоятельствах всё лишнее вернётся назад в кровь.

— Спасибо… — прошипел барон, громко кашляя. — Спасибо…

— Рано! — ответил я и закашлялся сам.

Судя по стуку моего сердца, пульс уже перевалил за сто пятьдесят ударов в минуту. Это прекрасный показатель, если человек бежит стометровку или длинную дистанцию на протяжении часа.

Но в моём случае — это отвратительная цифра. Такого быть не должно.

Однако сдаваться рано, я ещё не вернул барону шанс на продолжение жизни. Пока что он может умереть в любой момент банально из-за того, что мягкая, нежная ткань лёгких разрушена острыми концами сломанных рёбер.

Кстати, а из-за чего же они, чёрт подери, сломались? Я даже в самых смелых своих фантазиях не могу придумать, что послужило причиной столь серьёзных переломов.

Может, какой-то яд? Или проклятье?

Нет… Точно, как же я сразу не догадался! Это точно такая же ситуация, которую я наблюдал у Андрея Бахмутова и Леонида Рокотова.

Первый — аэромант. И перегрузка магией воздуха вызывала у него спазм бронхов. Второй был электромантом, и излишний выброс электрической магии заставлял его нервную систему сойти с ума. Что в итоге привело к эпилептическому припадку.

А барон Синицын — могущественный геомант. Логично предположить, что геомантия при частом использовании влияет на твёрдые структуры организма. Скорее всего, на опорно-двигательный аппарат. Чем кости — не камни? Обыкновенные органические камни, состоящие из кальция, фосфатов и других минеральных веществ. Похоже, этот летающий валун не так-то просто дался аткарскому барону. Видимо, он вызвал перенапряжение магических каналов, что и привело к развитию такого заболевания.

Зря он это сделал. Видимо, хотел произвести впечатление на вернувшегося сына, хотя сам уже давно не в том возрасте, чтобы пользоваться столь мощными заклятьями геомантии.

— Осталось совсем немного, — уверил его я. — Осталось зарастить ткани лёгких.

Я приступил к последнему этапу лечения, и как только весь организм Андрея Синицына был восстановлен, я сразу же отпрянул от барона и принялся рыскать рукой по содержимому сумки в поисках порошка, который может восстановить мой сердечный ритм.

Вынудили меня снова использовать обратный виток! Хоть и вправду отдавай его Кириллу Мечникову. Хотя это решение будет мне дорого стоить. Если бы сейчас у меня не оказалось обратного витка, я бы погиб. Да, мне и с ним живётся нелегко, но без этой силы будет ещё хуже. Нужно только найти способ обуздать её побочные эффекты.

От принятого порошка, содержащего в себе химический аналог «бета-блокаторов», я быстро почувствовал облегчение. Затем взглянул на медленно поднимающегося барона. Ему хватило сил сесть, но дальше он пока сдвинуться не мог.

— Ну как? — произнёс я. — Лучше стало?

Он медленно кивнул и, кажется, заснул. Ещё бы! Пришлось пережить столько боли, а организм уже не молодой. По крайней мере, мне удалось ему помочь хотя бы немного.

Я собрался с силами, встал на ноги, перешагнул через лежащих на полу солдат и спустился на первый этаж. А там, между тем, все солдаты уже на протяжении десятка минут наблюдали за схваткой Ильи и Дмитрия.

Нашли на что уставиться! Их барон чуть не помер на втором этаже, а они стоят и смотрят на то, как два брата пытаются пролить родную кровь.

Я протиснулся между бойцами, вышел вперёд и остановился буквально в одном метре от сражающихся братьев.

— Остановитесь! — собрав последние силы, прокричал я.

Дмитрий и Илья замерли. И, что примечательно, в тот момент, когда их клинки перестали мелькать и остановились вместе с руками сражающихся, я заметил, что острия лезвие уткнулись сразу в две шеи. Илья почти поразил Дмитрия, а брат — его.

Хорошие у них навыки — ничего не скажешь. Вот только сейчас не время заниматься подобным.

— Ну что ж вы медлите? Вспорите друг другу глотки, пока ваш отец загибается в своём кабинете, — развёл руками я.

В этот же момент несколько солдат достали клинки из своих ножен и окружили меня со всех сторон.

Дмитрий и Илья удивлённо взглянули на меня.

— Что ты сказал? — прошептал Дмитрий.

— Сказал, что ваш отец чуть не погиб из-за перегрузки магических каналов. Однако я его спас, — ответил я. — И если вы сейчас же не прикажете своим солдатам убрать оружие, есть риск, что они убьют человека, который спас жизнь правителю Аткарска. Вас такой расклад устраивает?

— Делай, как он велит, если, конечно, не хочешь стать новым бароном уже сегодня! — крикнул Илья своему брату.