Маны – полные карманы! (СИ) - Денисов Константин Владимирович - Страница 4

— Да, но этого надолго всё равно не хватит, сколько бы ни удалось запасти, — сказал я, — тем более зимы в городе без отопления переживать очень тяжело, хотя, с приходом магии в мир, они стали гораздо мягче… уж не знаю, связано это или нет. Поэтому из городов многие уезжают. Природа даёт больше возможностей для выживания, чем каменные джунгли.

— Да, я знаю, — вздохнула девочка, — у нас в подъезде все уехали. Кроме моей, было ещё три квартиры жилых, кто остался пока. Но последний месяц никого не видно.

— А где же мама? — спросил я, не уточняя про папу, потому что она про него не упомянула, следовательно, скорее всего, жила только с мамой.

— Ушла по делам, — сказала девочка, — она всё время что-то добывает. В последнее время главное — это еда.

Ответ девочки был понятным и нормальным, но в какой-то момент мне показалось, что голос у неё дрогнул, и в груди у меня зашевелился неприятный червячок.

— А как давно она ушла? — спросил я осторожно.

Девочка подняла на меня грустные глаза, и там совсем чуть-чуть, но что-то блеснуло.

— Почти три недели, — нехотя сказала девочка.

У меня в груди червячок тут же исчез, вместо него всё рухнуло в пропасть, и там образовалась звенящая пустота. Мамы у девочки больше нет! Она одна, наедине с этим недружелюбным миром, и что она будет делать, когда закончатся все запасы, одному богу известно.

— Она жива! — тут же сказала девочка, хотя я ничего не успел сказать. Она, видимо, прочитала всё в моём взгляде.

— Меня Алик зовут, кстати! — вдруг спохватился я, найдя способ свернуть с неудобной темы разговора, где мне сейчас пришлось бы убеждать девочку, что её мама умерла, — а тебя как?

— Аня, — охотно ответила она. Вода закипела, она сняла кастрюльку с примуса и бросила в неё пучок заварки, — только вот сахара больше нет!

— А я как раз пью без сахара, — улыбнулся я.

Она налила чай в кружки.

— Ань, — с трудом начал я.

— Не надо! — быстро сказала Аня, не давая мне развить мысль, — я знаю, что ты скажешь! Что если мама до сих пор не вернулась, она не вернётся никогда! Но ты пойми, если я отсюда уйду, то это будет значить, что я её точно никогда больше не увижу… а так, есть надежда. Наверняка случилось что-то плохое, но я верю что она жива, преодолеет все трудности и вернётся ко мне!

Говорить что-либо было не нужно. Аня всё понимала лучше меня, и переубеждать её смысла не имело. Но и оставлять всё как есть, тоже было нельзя.

— Мама знала про мою способность, — после продолжительной паузы сказала Аня, — и мы её много раз проверяли, чтобы понять, как это работает.

— Поняли? — спросил я.

— Да, — кивнула Аня, — как говорила мама, на сто процентов!

— Ну и как же это работает?

— Я воспринимаю людей в связи с каким-то цветом, — сказала Аня.

— Это как? — спросил я, — вот, например, что именно у меня зелёное? Я весь? Аура вокруг меня? Или что-то другое?

— Это трудно объяснить, — сказала Аня, — я не то чтобы вижу цвет, но в то же время он как бы и есть. Как будто лёгкое свечение вокруг, но не яркое. Но в своей голове я представляю это очень отчётливо. Я сразу вижу, красный человек, жёлтый или зелёный.

— Ну, следуя не сложной логике, красный это значит плохой, верно? — спросил я.

— Да, красным доверять не стоит ни в коем случае. Такой обязательно обманет, предаст или что-нибудь ещё плохое сделает, — сказала Аня, — жёлтый будет вести себя в зависимости от ситуации. Будет поступать, как ему выгодно. Может ничего плохого и не сделать, если ему не будет в этом интереса. А вот зелёным можно верить. Зелёные честные и надёжные.

— Вот так вот всё просто? Все люди делятся на три категории? — поднял я брови, — мне такая картина мира кажется слишком упрощённой.

— Нет, конечно! — охотно согласилась Аня, — цветов гораздо больше. Да и между красным, жёлтым и зелёным много находится. Обычно цвета не чистые, а какие-то средние. Может быть, средний между красным и жёлтым, например.

— Оранжевый?

— Ну да, оранжевый. Но может быть ближе к красному или к жёлтому, всегда по-разному. То же самое и с зелёным, — сказала Аня, редко бывает чистый цвет. Есть ещё и другие, но их значение мы с мамой не успели выяснить. Они встречаются редко, а людей постоянно становилось вокруг всё меньше и меньше. Да и потом, увидеть цвет мало, нужно ещё понять, что именно он означает, а для этого нужно пообщаться с человеком. Как-то раз видела чёрный, несколько раз синий, фиолетовый тоже был. Розовый пару раз.

— Понятно! — сказал я.

Подмывало спросить, насколько у меня чистый зелёный, но я не решился, посчитав вопрос не очень корректным. Однако Аня снова будто бы прочитала мои мысли и ответила на незаданный вопрос.

— У тебя чистый зелёный! — сказала она, улыбнувшись, — почти самый чистый из всех, которые я видела.

— Приятно слышать, — я улыбнулся ей в ответ, — но всё-таки не самый чистый, да?

— У мамы был чище, — ничуть не смутилась Аня, — только у неё!

У меня вдруг возникла интересная мысль, которой я поспешил поделиться:

— Послушай, а я зелёный для тебя, или для всех? То есть, это именно ты можешь мне доверять, или любой человек может?

Аня уставилась на меня, вытаращив глаза.

— Я не знаю! — сказала она, переварив мою мысль, — нам с мамой такое в голову никогда не приходило. Мы думали, что для всех… точнее, мы об этом не думали, но, наверное, так должно было быть… но теперь, когда ты спросил, я уже начала сомневаться. Только вот проверить это никак нельзя, я не знаю других людей, которые видят как я, значит, и сравнить мы не можем!

— В данном случае главное, какой человек для тебя, — успокоил я Аню, потому что мой вопрос её не на шутку растревожил, — и можешь ли ты ему доверять! Какое тебе дело до остальных?

Аня задумчиво кивнула. Снова повисла пауза.

— Я хочу тебе кое в чём признаться, — сказала Аня.

— Давай, — сказал я и, честно говоря, немного напрягся.

— Я помогла тебе, потому что так мне мама наказывала делать, — сказала Аня.

— Помогать людям? Ну, это она зря! Толкать на такое ребёнка, это с большой вероятностью ввергнуть его в неприятности, — я покачал головой.

— Нет, не людям… точнее, не всем людям… только зелёненьким, — сказала Аня, — мама говорила, что если вдруг с ней что-то случиться, чтобы я искала таких людей и входила с ними в контакт. Ты прав, она предупреждала, чтобы я никому о своём даре не рассказывала. Но я решила от тебя ничего не скрывать. Так же лучше, правда? — Аня посмотрела на меня с надеждой.

— В данном случае, возможно. Но наперёд делай так, как говорила твоя мама. Никому не рассказывай про свои способности. Вообще, лучше помалкивай, что они у тебя есть! У детей вообще они пробуждаются нечасто, обычно только годам к шестнадцати. Так что тебя, скорее всего, никто и не заподозрит. Твой дар, это твоё преимущество! Многие хотели бы заранее знать, кому можно доверять, а кому нет. Ты можешь это видеть. Но твоё преимущество будет работать гораздо лучше, если о нём никто не будет знать, — сказал я и строго добавил, — усвоила?

— Усвоила! — тяжело вздохнула Аня.

Мы опять помолчали.

— Сколько ты ещё планируешь ждать маму? — спросил я у неё.

Она удивлённо подняла на меня глаза.

— Пока она не вернётся!

— Ладно, сформулирую вопрос по-другому, — сказал я, — если её долго не будет, насколько тебе ещё хватит еды, воды и других припасов?

— Может быть, на месяц, — неуверенно сказала Аня, — я мало ем. Воды ещё два ведра, тоже хватит не меньше чем на месяц. Я экономная!

— Два ведра? — возмутился я, — и ты одно из них дала мне, чтобы я помылся?

— Ты был очень грязный, — смутилась Аня.

Я с сожалением вспомнил про два израсходованных ковшика воды. Если бы я знал, что у неё такая тяжёлая ситуация, то я бы и их не стал расходовать. Да и чай пить у девочки, которой больше негде взять воду, тоже было не самой лучшей идеей.

И Аня снова, как будто прочитала мои мысли. Конечно, она этого не делала, наверное, просто была очень проницательной. Или у меня на лице отражалось всё, что я думал. Такое тоже не исключено.