Меченый. Том 1. Второй шанс (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 59

— Бах-бах, бах! Бах-бах, бах! Бах-бах, бах! — Стандартное стрелковое упражнение — два в туловище один в голову. Вообще-то в идеале его делать с выхватыванием из кобуры и разворотом под левую руку, но такого авангардизма от генсека, наверное, тут совсем не ожидают. Когда я первый раз попросил парней из девятки отвести меня в их тир, пожелание это вызвало натуральный переполох. Как же охраняемое лицо в месте повышенной опасности, где много разного оружия, мало ли что может случиться. Пришлось настоять.

Подошедший сюда же в тир адмирал явно не знал, с чего начать разговор, поэтому стоял и переминался с ноги на ногу.

— Добрый день, Владимир Николаевич, — я протянул адмиралу ладонь, которую тот без промедления пожал. — Не хотите попробовать, вы поди последний в тире бывали еще в курсантские времена.

(Адмирал Чернавин В. Н.)

— Ну да, товарищ Горбачев, — усмехнулся главный флотоводец страны. — У нас калибры, знаете ли, все же побольше в основном. Из такого последний раз лет двадцать назад приходилось, наверное. Хотя пару раз из 12-ого все же по кабанам стрелять доводилось, большим охотником меня не назовешь, я, можно сказать, соответствуя цвету кителя как-то с удочкой все больше, но и на охоту случалось тоже…

— Из такого, уверен, вообще ни разу, — я привычным движением выщелкнул магазин, пару раз клацнул затвором и протянул пистолет собеседнику рукоятью вперед. — Австрийский «Глок-17», свежайшая разработка, отличный пистолет, можно сказать будущее данного типа оружия. Стоило бы перевооружить нашу милицию на что-то подобное, но у нас, к сожалению, лишних денег на это нет, так что пока придется погулять с привычными ПМами.

— Не уверен…

— Нет, вы попробуйте, смотрите какая интересная цацка, длина ствола на 4 сантиметра больше, чем у Макарова, и в магазине 17 патронов вместо 8-ми. А масса при этом такая же благодаря полимерной рамке. А как в ладони сидит… Шикарно. Очень удобно подобран угол наклона рукояти. Что вы думаете о состоянии наших Вооруженных Сил?

От последнего вопроса адмирал, как раз взявший в руки Глок, заметно дернулся. Я не просто так решил поговорить с ним в тире, ну во-первых, мне действительно нравилось стрелять, и совместить приятное с полезным виделось совсем не ошибкой. Во-вторых, тут нас практически невозможно было подслушать, советские микрофоны, конечно, были самыми лучшими и самыми большими, но вот на громкие звуки чувствительная аппаратура реагировала крайне плохо, поставить прослушку в тире из-за этого максимально проблемная задача. Ну и просто выбить немного собеседника из колеи — тоже старый, но оттого не менее действенный приём.

— Наши Вооруженные Силы, товарищ генеральный секретарь, всегда на страже и готовы отразить любую угрозу… — Адмирал развернулся ко мне и затараторил явно выученный когда-то текст, но я его быстро прервал.

— Я вас не учебник прошу цитировать, Владимир Николаевич. Я спрашиваю, что вы в самом деле думаете о силе наших армии, авиации и флота.

— Я действительно так думаю… — Уже чуть медленнее и осмысленнее ответил адмирал, — армия у нас просто самая сильная в мире. Авиация сравнимая, флот, конечно, американскому проигрывает, особенно если стратегическую компоненту за скобки вывести. Но мы работаем, «Баку» достраиваем, «Брежнева» спустим на воду в этом году, «Ригу» собираемся заложить в конце года. И по флоту капиталистов догоним рано или поздно.

(«Баку», он же «Адмирал Горшков»,)

— Не заложим Ригу в этом году, — покачал головой я.

— Почему, товарищ генеральный секретарь? Есть же планы все утвержденные, как же так?

— Во-первых, потому что авианосец без нормальной катапульты — это полнейшее угребище, и я думаю, вы это знаете не хуже меня. Так ведь? — Я взял из рук адмирала Глок, вставил в него запасной заряженный магазин и выпустил по висящей мишени все семнадцать пуль. Не идеально, все же моторики у этого тела нет, но в целом лучше, чем простой Вася с улицы. — Во-вторых, и именно по этому поводу я вас пригласил сегодня обменяться мнениями в такой вот неформальной обстановке, у нас нет денег.

— Нет денег? — Удивленно переспросил Чернавин.

— Да. В бюджете дыра, вы в магазин давно заходили? С полок пропадают простейшие продукты народного потребления. Нужно научиться экономить. В том числе и на флоте.

— В том числе?

— В том числе. А еще на армии. А те ресурсы, которые есть, научиться тратить… Разумно. С головой. Как вы считаете, СССР — богатая страна?

Вопрос был, мягко говоря, с подвохом. Сказать, что СССР — бедная страна было нельзя никак. Ну то есть в воспалённых мозгах либшизы будущего — которое надеюсь тут не настанет — в Советском Союзе люди поголовно жили в бараках, питались «синими» курами и проводили основную часть жизни сражаясь за палку колбасы. В не менее воспаленных мозгах патриотов-ватников, впрочем, страна была великой и могучей, с лучшей в мире медициной, образованием и наукой. Правда как обычно лежала где-то посередине, вот только с озвучиванием этой самой правды у нас были серьёзные проблемы. До меня, во всяком случае, и я собрался это изменить. Ведь признание наличия проблемы — это первый шаг к ее решению. Главное не скатиться тут в самобичевание с оплевыванием всего вокруг, как было в той истории, но этого я попытаюсь не допустить.

— Эмм…

— СССР, я вам открою тайну, товарищ адмирал, — бедная страна. Если взять любой параметр, по которому измеряется условное богатство, средний житель Союза — весьма беден. Начиная от потребления продуктов питания: мяса, молока, фруктов — заканчивая обеспеченностью автомобилями и квадратными метрами жилья. Нет, мы, конечно, гордимся, что у нас нет такого имущественного расслоения как в США, но и медианный житель СССР сильно беднее медианного американца. Зато знаете на что мы богаты?

— Хм… — Вновь не стал лезть с ответом Чернавин.

— На танки. Я понимаю, это не совсем ваша парафия, поэтому я вам расскажу. У нас на вооружении сейчас пять основных боевых танков, не считая их многочисленные модификации. Пять! Т-55, Т-62, Т-64, Т-72 и Т-80. Причем последние три — это танки условно одного поколения, которые как бы занимают одну нишу. Плюс тяжелый Т-10 и плавающий ПТ-76. Вот американцы на танки бедные, у них только одна модель танка производится. Был М-60, потом вместо него поставили «Абрамс» собирать. Вот скажите мне как опытный управленец, кто из нас богатый, а кто бедный. Кто умный, а кто — идиот, потому что у меня, когда в зеркало смотрю, есть большущие сомнения.

— Наверное, есть причины почему у нас разные танки производятся, — аккуратно произнес адмирал. Очевидно, он про сухопутные дела был не сильно в курсе.

— Конечно. Восьмидесятку в Ленинграде сделали, Шестьдесятчетверку — в Харькове, а семьдесят второй — на Уралвагонзаводе. Каждый тянул одеяло в свою сторону, военные не видели проблемы, в том, чтобы потратить лишний миллиард-другой советских денег, а в правительстве не нашлось человека способного стукнуть кулаком по столу, — я посмотрел в глаза собеседнику и спросил, — как думаете, при Сталине за это бы только посадили бы или к стенке сразу поставили?

И самое смешное, что так было буквально во всем. С авиацией например — стране нужно было два истребителя — легкий, читай простой и дешевый, а также тяжелый. Тяжелый, предположим, получился что надо, Су-27 со всеми модификациями и переработками простоял на вооружении больше полувека. А вот легкий, тот который МиГ-29 получился нихрена не легким, не простым и не дешевым, зато по всем характеристикам проигрывал «старшему брату». Казалось бы, признай очевидное, закрой программу, начни работать заново… Но нет, МиГи все равно пустили в работу и получили на выходе парк самолетов, которые совершенно непонятно, как применять, и кому продавать.