Меченый. Том 1. Второй шанс (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 17

Настропалил Лигачева — хотя это особо и не требовалось — по поводу национализма, именно эту заразу я видел самой большой угрозой для страны здесь и сейчас. С экономикой разберемся, а вот как сшивать воедино это лоскутное одеяло национальностей, я просто не знал. Договорились начать массовую кампанию по перемешиванию первых секретарей так, чтобы нацмены по минимуму занимали должности у себя в республиках. Пусть едут решать проблемы центральных областей и друг другу «в гости» плюс разбавить все это дело русскими хорошенько, глядишь, в нужный момент и легче принимать решения по месту будет.

Глава 7−2

От пленума до пленума

Март-апрель 1985 года, СССР

ИЗВЕСТИЯ: Новый лидер Албанской партии труда

11 апреля 1985 года на пленуме ЦК Албанской партии труда первым секретарём ЦК избран товарищ Рамиз Алия. Этот выбор стал важным шагом в укреплении руководства партии и продолжении курса на строительство социализма в Албании. Товарищ Алия, верный последователь идей Энвера Ходжи, пользуется заслуженным авторитетом среди трудящихся. Советский Союз выражает уверенность, что под руководством нового лидера албанский народ добьётся новых успехов в борьбе за социальный прогресс и мир. Мы желаем товарищу Рамизу Алии успехов в его ответственной работе на благо Албании и всего социалистического содружества.

С представителем — фактически голосом — этих самых неосталинстов кстати тоже довелось пересечься. Я имею ввиду Ричарда Косолапова, бывшего главреда «Правды», а ныне одного из составителей будущей новой программы КПСС. Интересный человек, но все же местами слишком «деревянный».

(Косолапов Р. И.)

— Вас называют представителем течения неосталинизма, это так? — Короткое совещание, посвящённое как раз программе КПСС закончились, и после него я попросил Косолапова остаться на пару слов у меня в кабинете.

— Возможно. Это как-то повлияет на мою дальнейшую работу?

— Хочу понять, что это такое. Можете объяснить в двух словах, интересно послушать теоретика.

Ричард Иванович поджал губы и устремил на меня прямой как лом взгляд. Я глаза не отвел, мне нужно было понять, могу ли я попираться на эту группу товарищей или лучше ее сразу зачистить и больше о них не вспоминать.

— В двух словах не расскажешь, боюсь, Михаил Сергеевич.

— Хорошо, давайте я попробую сформулировать. Сталинизм — это ограничение давления партии на народ. И контроль за партией, когда партийца могут в любой момент убрать. За дело или нет — тут уж как получится. В противовес хрущевской модели, когда партия и партийцы неподсудны и неприкосновенны.

— Очень грубо и поверхностно, товарищ Горбачев, — согласен ли Косолапов с моей оценкой, я так и не понял.

— Вы знаете Яковлева? Александра Николаевича?

— Нашего посла в Канаде? Знаю, работали шесть лет вместе.

— Уже нет, я отозвал его обратно в Москву, что можете о нем сказать?

В глазах сидящего напротив мужчины я увидел сомнение. Так-то Ричард Иванович был старше меня всего на год, так что ему еще было, что терять. Он хоть и старался создать себе образ такого себе коммунистического фундаменталиста, простым человеческим эмоциям тоже был не чужд. Тем не менее ответил.

— Не могу сказать ничего хорошего. Его не зря отправили послом в Канаду.

— Мы с ним одно время много общались, — протянул я задумчиво, — у меня сложилось впечатление, что этот человек не верит в социализм и ратует за контрреволюцию в стране. Я этого не могу понять и принять. Уже подписаны документы об отправке его на пенсию, сейчас на 1937 год, но и терпеть подобных людей в аппарате я не намерен.

Яковлев в этом варианте истории совершенно точно уже не станет «архитектором перестройки». Покопавшись в памяти Горби, я найти чего-то уж совсем однозначно определяющего его как предателя не смог, — наоборот Яковлев был важным звеном, через которое удалось установить неформальную связь с Громыко, что и стало во многом залогом моей победы, — но чтобы снять его со всех постов вспомнилось вполне достаточно. Как минимум наличие у посла в Канаде неучтенных сумм в валюте, которые тоже пошли в дело во время «предвыборной» кампании. Получалось, что я сливал людей, которые помогли мне залезть на вершину власти, но опять же, зная будущее, было очевидно, что мне в любом случае с ними не по пути. Лучше избавиться от балласта как можно быстрее и закрыть вопрос.

В итоге Косолапова я так и не раскусил. Мое решение не дергать прошлое и не пинать Сталина его вроде бы удовлетворило, а с другой стороны и полной реабилитацией Иосифа Виссарионовича я тоже заниматься был не готов. Не потому, что считал его злодеем, просто мне казалось, что любые действия способные расколоть общество, стоит совершать только подумав сто раз.

Провел заседание с Атомщиками. Поставил на вид недостаточный уровень соблюдения безопасности на объектах, строго-настрого, под страхом уголовной ответственности запретил любые эксперименты на действующих реакторах. Не факт, что это поможет от Чернобыля, но глобально хуже не будет, нужно будет потом через год еще раз это дело проконтролировать для верности.

Поставил вопрос о строительстве новых реакторов исключительно в защищенных бетонных конструкциях, так чтобы даже при аварии наружу бы ничего не прорвалось. Ввел в оборот термин «ловушка расплава», поручил посчитать насколько дороже будут выходить такие защищенные реакторы. Где-то в будущем встречал информацию о том, что там примерно половина стоимости энергоблока — это в том или ином виде затраты на безопасность.

Вообще-то при всей трагичности Чернобыльской аварии, она на длинной дистанции поразительным образом сослужила России хорошую службу, став причиной роста антиядерных настроений на западе. Французы, англичане, немцы, американцы практически перестали на долгие двадцать лет строить реакторы, утратив все компетенции и фактически потеряв отрасль как таковую. Для примера можно взять тех же французов, если с 1978 по 1988 год они подключили к сети 47 реакторов — даже в СССР темпы были заметно скромнее — то за следующие 40(!) лет всего было запущено только 11. И только один из них после 2000 года, а эпопеи со строительством AREVA ректоров Олкилуото в Финляндии и Фламенвиль-3 у себя дома — это просто отдельная комедия. Когда сроки и бюджеты вырастают в три раза от первоначально запланированных — это не серьезно.

Конечно в 2011 году рванет Фукусима, но ждать ее еще двадцать лет… А с другой стороны, не взрывать же действительно свой реактор, чтобы убить атомную промышленность на западе, мне еще нужно будет придумать, как напарить амерам наш уран по схеме ВОУ-НОУ, с теми же целями… В общем, тут есть о чем думать.

Зарезал строительство новых энергоблоков в УССР. Ну действительно, какого, стесняюсь спросить хрена, все новые реакторы строятся именно там. Давайте считать: Чернобыльская, Запорожская, Южноукраинская, Хмельницкая и Ровенская. Плюс уже строится Крымская и планируются атомные ТЭЦ в Харькове и Одессе. Это что шутка такая? Украина у нас теперь отдельное атомное королевство? Короче говоря, обрезал атомщикам планы, ограничил Запорожскую четырьмя блоками, остальные — по два. Только на Чернобыльской АЭС пятый и шестой блок разрешил достраивать, благо там готовность была уже сильно за 50%. И еще Крымскую тормозить не стал, все равно полуостров планировал вернуть в РСФСР, так что пусть строят.

Переориентировал атомщиков на строительство АЭС на юге РСФСР, за Уралом и на Дальнем Востоке, нам те области развивать нужно как можно быстрее, а уж на западных границах и так все будет нормально. Ну а если СССР все же развалится — я держал в уме и такой вариант — то России больше достанется общего наследства.