Новая жизнь Джей - Жукова Юлия Борисовна - Страница 1

Юлия Жукова

Новая жизнь Джей

Глава 1 Приобретение

Эдна подавила зевок и наконец накрасила второй глаз. В тот же момент под локтем неожиданно возник официант, и Эдна чуть не расчертила себе лицо кисточкой от туши. Но невозмутимый юноша просто поставил ей на столик картонный стакан с кофе высотой с небоскрёб, в котором Эдна завтракала.

Ну как завтракала – почти литр кофе считается завтраком? Впрочем, не важно, есть всё равно некогда, а это ведро можно взять с собой на встречу. Эдна проводила мутным с недосыпа взглядом идеально мускулистую спину официанта, подчёркнутую пояском от фартучка на тонкой талии. Сколько же тут платят, подумала она, что такие кадры работают? Ещё и кошачьи уши на голове носить заставляют, а на это не всякий согласится.

Но тут леденец у неё на запястье засветился, оповестив о сообщении. Эдна глянула на магическую приблуду: её леденец был флагманской модели, квадратный со скруглёнными углами и по-пижонски тонкий, так что синеватого оттенка самого кристалла почти не было видно на фоне светлой кожи Эдны. Официально они назывались кристаггелос, то бишь, кристальными связными, но в народе за карамельный блеск получили прозвище «леденцы».

"Жду на проходной" – гласило сообщение. Эдна последний раз проверила свой вид в зеркальце, подхватила кофе и поскакала к магической завесе, отделявшей фудкорт бизнес-центра от офисов. Мимо рамки уже нервно вышагивал туда-сюда молодой мужчина в деловом костюме, седой щетине на щеках и игривом галстуке в незабудках.

– Веальда Халиг! – воскликнул он при приближении Эдны. – Сюда, пожалуйста. Я – Леоф Сноттор.

Эдна аккуратно расправила на губах заготовленную улыбку и пожала руку веальда Сноттора. Если сейчас он нервничал, то к концу их встречи ему впору будет надевать саван и ползти на кладбище, потому что все доказательства его махинаций у Эдны уже на руках. Впрочем, она была открыта к предложениям.

В кабинете у Сноттора царил идеальный порядок, чего не сказать о его рабочих делах. Хотя, возможно, аккуратность была не его добродетелью: со второго взгляда Эдна заметила в углу неподвижно застывшего юношу в белой рубашке без галстука и с расфокусированным взглядом. Сноттор махнул ему рукой, и юноша тут же плавно сдвинулся с места, чтобы выдвинуть Эдне стул и принести воды. Эдна на мгновение залюбовалась – юноша был красив, как бодхисаттва. И где они таких набрали?!

– Нравится модель? – оскалился Сноттор. – Это прошлого года выпуск, Юдзу-21, премиальная серия.

Мозг Эдны пробуксовал, пытаясь понять, о чём Сноттор говорит, а потом наконец дошло. Красавец-секретарь не был человеком! Это Свити!

Свити, то есть Sweetie™, были уникальной разработкой компании Citrus в Логрокантской бухте. Исторически эта бухта была пристанищем пиратов и всякого сброда, но последние пару веков экономика там взлетела за счёт всяких сомнительных с этической точки зрения производств, которые местные власти всячески поощряли. Вот, например, Свити.

По сути Свити были гомункулами. Их выращивали, как чайный гриб, в больших стеклянных автоклавах на фабриках Цитруса. Понятное дело, в подробностях метод создания никто не знал, но в общих чертах говорилось, что сначала создаётся твёрдая основа наподобие скелета, а сверху на неё наматывается во много слоёв магический код – то есть очень длинное и сложное заклинание, похожее на ажурную ленту, состоящую из слов. Магический код становился не только плотью гомункула, но и определял его поведение, характеристики и прочие свойства. После того, как закончена болванка, Свити доставали из автоклава и оформляли внешне – серийно или под заказ.

Эдна с новым интересом всмотрелась в секретаря-гомункула. Он был идеально пропорционально сложен, хоть и несколько субтильнее того официанта, с отретушированно гладкой светлой кожей и аккуратной модельной стрижкой на русых волосах. Серые глаза самую чуточку светились, но смотрели спокойно и приветливо, а двигался Свити с плавной грацией, присущей фасовочным станкам. Вообще, Эдна всегда думала, что Свити обязаны иметь явные отличительные черты вроде рогов или звериных ушей, чтобы их не путали с людьми, но, похоже, она ошибалась.

– И сколько стоит такое удовольствие? – поинтересовалась Эдна чисто из любопытства.

– От сорока миллионов, – с плохо скрываемой гордостью ответил Сноттор.

Эдна присвистнула. В Вегрии, где она жила, за такие деньги можно было купить несколько гектаров земли на окраине среднего города. Её собственный коттедж вместе с участком в престижном посёлке стоил всего около пятнадцати. Тем удивительнее, что компания раскошелилась на такую игрушку для начальника одного из отделов, не говоря уж о том официанте в фудкорте – а он, как Эдна теперь понимала, тоже был Свити, и даже с ушами.

– Сорок миллионов всего лишь за красивую куклу? – не сдержалась она. – Это вам от фирмы перепало или сами себя порадовали?

– От фирмы, конечно, но Юдзу-21 – это далеко не просто красивая кукла! – запротестовал Сноттор. – Это премиальный Свити, он один заменяет целый офис делопроизводителей. Ему даже Церебрум не нужен, всё уже встроено внутри! Вот стоит тут стенку подпирает, а сам тем временем отвечает на клиентские запросы, учитывает рабочее время сотрудников, отслеживает выполнение плана по графику, уведомляет об изменениях в законодательстве, логистике и так далее… Вы себе не представляете, как это удобно! Я без него, как без рук, да и не только я: у нас вообще начальника отдела не назначают, если под него не закуплен Свити. Это всё равно, что без леденца работать, понимаете?

Эдна рассеянно покивала. Значит, Церебрум, офис-менеджер и пир для глаз в одном лице. Если эта штука действительно хорошо работала – быстро, без сбоев и с лёгкой настройкой, то Эдна понимала, как за неё можно отдать сорок лямов. Хотя внутренняя жаба, конечно, протестовала.

Вздохнув, Эдна отвлеклась от созерцания дорогой игрушки и повернулась к веальду Сноттору.

– Ну ладно. Вы меня пригласили обсудить результаты аудита вашего отдела. Так о чём именно вы хотели поговорить?

***

– Послушайте, веальда Халиг, – лихорадочно шептал Сноттор всего через час их продуктивного общения. – Ну ведь от этого же никому не плохо, ну что вам стоит не включать это в отчёт?

Эдна сдула с лица выбившуюся из пучка прядь. На самом деле из её пучка выбивались почти все пряди, потому что руки у Эдны росли не из того места, из которого удобно делать причёски, но она выдавала это за стиль.

– Не понимаю, что вы хотите сказать, – в который раз меланхолично повторила она. – В отчёт попадает всё, что я вижу. С какой стати мне дифференцировать?

Сноттор взъерошил себе волосы и потёр лицо. Свити в своём углу вдруг активизировался и налил начальнику чаю. Внимательно посмотрел на кофейный стаканчик Эдны, как-то определил, что тот опустел, и пошёл к кофемашине делать ей ещё чашку. Эдна цыкнула зубом. Да, такое бы не помешало, не помеша-ало… Но сорок лямов!

– Возможно, – проникновенно заговорил Сноттор, смочив горло, – я мог бы вам предложить что-то, что будет для вас важнее, чем следовать букве вашего устава.

Эдна поджала губы. Её устав – это она сама, поскольку аудиторская фирма принадлежала ей. Объекты профессионального интереса частенько принимали её за какую-то мелкую сошку: Эдна была щуплой костлявой лохматой блондинкой из той породы женщин, про которых говорят "маленькая собачка – до старости щенок". И это часто работало ей на руку, потому что многие подследственные недооценивали её квалификацию и аналитические навыки, а потом очень удивлялись, сколько всего она на них накопала.

Не то чтобы Эдна была таким уж поборником морали. Бизнес есть бизнес. Она, собственно, и не обязана сообщать руководству фирмы о нарушениях со стороны начальника отдела, если они не привели к финансовым потерям. Но теперь эти нарушения были даже неактуальны, задним числом компанию за них не привлекут. Возможность снова такое отчудить Сноттору перекрыли, так что в целом компании будет ни жарко ни холодно оттого, что он останется на своём месте. Тем не менее если руководство узнает о его художествах, он с высокой вероятностью вылетит с волчьим билетом, если только не имеет для фирмы какой-то неочевидной неописуемой ценности. А судя по тому, как он переживал, – ценность его весьма средненькая.