Милан (СИ) - "Arladaar" - Страница 6

Раздосадованная Люда отбросила непонятные вещи прочь, решив разобраться с ними позже. И тут же в палату вошла пожилая женщина, толкающая перед собой тележку. Эта женщина одета в зелёный летний брючный костюм с шапочкой! Кто она? Костюм довольно неплох. В Екатинске, выброси такой в универмаг, сразу образовалась бы очередь в сотню человек с номерками, написанными авторучкой на ладошке. Выглядел костюм очень модно!

Судя по всему, женщина была разносчиком обедов! Да и вообще — что значит «обед в палату»??? Когда Люда лежала в больнице, все больные ходили в столовую, где получали на раздаче первое и второе, в четырёхугольных железных мисках, алюминиевые ложки и железные кружки с чаем или какао.

В этой же больнице обедали прямо в палате! И больным возили обед как в ресторане!

— Ариночка, золотце, я тебе покушать привезла! — улыбнулась женщина и показала на тележку, в которой стояли большие термосы с едой, нарезанные куски хлеба на пластиковом блюде, накрытом прозрачной крышкой, и белый эмалированный чайник с кривой надписью фломастером «отделение нейрохирургии и неврологии». Этот чайник, как парадоксально это ни казалось, был единственной вещью, роднившей Люду с прошлым миром! Он плоть от плоти плод вековечного больничного устоя!

— А что на обед? — осторожно спросила Люда. Пахло аппетитно… И тут же резко ударило по желудку чувство острого голода. Три дня на одном физрастворе прожить — это не шутка!

— На первое рассольник со сметаной, на второе куриная котлета с лапшой, на третье булочка с повидлом и компот, — объяснила женщина. — Что будешь?

— Всё буду! — уверенно ответила Людмила, сглотнув слюну.

Женщина подкатила к кровати небольшой столик, стоявший за кроватью, и на который Люда поначалу не обратила внимания. Оказалось, он служит для еды в палате! Женщина быстро достала синюю чашку из стопки, налила из кастрюли суп, пахнувший сытным ароматом, а в другую чашку, поменьше, положила странного вида завитую косичкой вермишель и сверху жареную котлету в виде сердечка. В синюю кружку налила компот из чайника.

— Хлеба бери сколько хочешь! — улыбнулась женщина. — Посуду я сама потом приду забрать.

Взяв два кусочка, Люда подождала, пока женщина уйдёт, и потом приступила к еде. Вкус оказался хорош! Определённо хорош! Рассольник со сметаной и кусочком куриной грудки! Лапша оказалась на удивление вкусная, рассыпчатая и почему-то не слиплась в комок, как знакомые Люде «Макаронные изделия „Рожки“ высшего сорта» с ценой первого пояса 30 копеек за 600 грамм. Котлета в форме сердечка, безусловно, была просто объедением! Неужели здесь еду носят из ресторана???

От таких вкуснейших блюд невозможно было отказаться! Съела всё! И тут же об этом пожалела, когда попыталась подняться с кровати. После обеда Люда ощутила тяжесть в желудке. Живот оказался надут, как пузырь! Похоже, эта тростинка Арина почти ничего не ела, и желудок у неё стал как напёрсток. Людмила почувствовала, что переела, и решила немного вздремнуть — сон навалился неожиданно, да и двигаться никуда не хотелось.

Разбудило лёгкое прикосновение. Люда нехотя проснулась. Открыв глаза, увидела белоснежный потолок. Недоумевающе уставилась на него, гадая, где она находится и почему нет знакомого светильника, висящего в спальне родной квартиры. И тут же вспомнила все события прошлого времени. Настроение сразу испортилось — опять навалились неуверенность и грусть. Однако в палате находились люди и показывать перед ними своё состояние казалось неразумным.

А в палате собрался целый консилиум! Стояли давешний кандидат медицинских наук Вадим Николаевич Гуляев, а с ним ещё один врач, возрастом намного постарше. На прямоугольнике написано «Евгений Иванович Милохин, доктор медицинских наук, научный руководитель лечебной части». Он тоже был в белом халате, но при этом побрит очень хорошо, в отличие от заведующего отделением. На голове Милохина высокая белая шапка. Сколько ему? Лет 60? С ним присутствовали несколько молодых врачей, на табличках которых было написано, что они ординаторы, и медсестра Яна. «Студенты, что ли?» — с неудовольствием подумала Людмила, садясь на кровати.

— Так говорите, Вадим Николаич, интересный случай? — спросил Евгений Иванович, подойдя к Люде и внимательно осмотрев её. — Представьте себе, я это знаю! Уже читал историю болезни и результаты МРТ. Странно… Когда она поступила, у нее присутствовали все признаки сотрясения мозга — потеря сознания, бледность конечностей… Но сейчас этого нет. И это трудно объяснить. Судя по показателям, она совершенно здорова. Деточка, можно тебя потревожить? Встать, пожалуйста. А теперь дотронься указательным пальчиком правой ручки до носика. Хорошо. А теперь дотронься указательным пальчиком левой ручки носика. Отлично! Ну что ж, уважаемые коллеги…

Николай Ефремович обратился к ординаторам, во все глаза разглядывающим смущённую Людмилу, помолчал, как будто задумавшись и выдерживая многозначительную паузу, потом продолжил:

— Вот вам налицо то, что нельзя объяснить никакими теориями. Вчера человек был абсолютно без сознания и с признаками серьёзной черепно-мозговой травмы, а сейчас уже бегать может. Что случилось, что произошло? Ну, Иванов, расскажи нам свою версию. Обрати внимание — пациентка с лёгкостью справляется с тестом Манна-Гуревича.

— Скрытые возможности организма, Евгений Иванович, — смущённо ответил кудрявый паренёк лет в очках. Он старался не смотреть на Люду, но взгляд его то и дело падал на её грудь, которая явно выделялась под тонкой майкой. Людмила недовольно посмотрела на него и нахмурилась. «Стою тут, как обезьяна в зоопарке», — мрачно подумала она и скрестила руки на груди.

— А более научные теории есть? — с лёгкой насмешкой спросил Евгений Иванович. — С такими ответами вам, молодой человек, на ТВ-3 прямая дорога. Меж тем есть совершенно обычный диагноз. Например, от протрузий в первом-втором позвонке, до анемии. Ещё налицо признаки анорексии.

— Но эта девушка полностью прошла обследование, у неё же взяли анализ крови? — нашёлся что ответить Иванов. — Мы исходим из тех сведений, что нам известны. А в этих условиях эти диагнозы исключены.

— Предположим, молодой человек, предположим, — с неохотой согласился пожилой доктор. — Но дело не в том, что эти диагнозы невозможны. Вы мне должны были обозначить их названия и определить как теоретически возможные. И тут же обосновать, почему этот диагноз надо исключить. Или выдвинуть теорию, что рассматриваемый диагноз является побочным, неосновным. А если у вас есть подозрения на побочный диагноз, что вы должны сделать?

— Назначить дополнительное обследование и направить к узкому специалисту! — встрял в разговор ещё один ординатор, худощавый парень с растрёпанными волосами.

— Вот именно, Лисицын, вот именно! — согласился Евгений Иванович. — Это и есть правильный ответ. Прошу в следующую палату. А вы, Вадим Николаич, продолжайте наблюдение — пациентка очень и очень интересна…

Люда облегчённо плюхнулась на кровать, но как оказалось, это ещё не всё…

Глава 4

Изучение больницы и мама

После того как врачи-ординаторы пошли смотреть пациентов в других палатах, Яна сказала, что нужно поставить капельницу, как велел врач.

— Расслабься, — улыбнулась Яна. — Я ставлю капельницы совсем не больно.

— А зачем мне капельница? — осторожно спросила Люда.

— Это вещество улучшает обмен веществ в клетках, — заявила Яна. — При нервных болезнях её всем прокапывают. Ничего страшного.

Она подкатила к кровати стойку, влила в прозрачную пластиковую ёмкость с физраствором две ампулы тиоктовой кислоты, закрепила ёмкость в держателе и подсоединила к нему набор силиконовых трубок с иглой на конце. Потом взяла Люду за руку, попросила сжать кулак и воткнула в вену иглу, прикрепив её пластырем к руке.

— Будет капать десять минут, — сказала Яна. — Я посижу с тобой. Если станет плохо, не стесняйся, говори сразу.

Яна села на табуретку у окна, достала из кармана халата примерно такое же прямоугольное устройство, которое принесли Люде, и каким-то образом включила его, проведя пальцем по экрану. Это удивительно! Экран загорелся яркими цветами, осветив лицо девушки. Потом она стала что-то делать с этой штукой. Временами читала и смеялась. Что это? Надо разобраться…