Ковенант. Альтерген (СИ) - Котов Алексей - Страница 36

— Как именно ты с ним общался? — спросил Атаманов.

— В камере смертников? — догадалась Василиса.

— Да. После того как казнил демона, держа кинжал в руке услышал в голове голос серпента. Он попытался заключить со мной сделку, но я продолжать разговор не стал и убрал оружие в кейс. Ночью попробовал еще раз, но он был не сильно вежлив, так что я решил дать ему время подумать о хороших манерах. Сейчас хочу попробовать снова, для этого вас и позвал.

— Подстраховать?

— Как минимум помочь советом. По лабораторным мутациям, например, — глянул я на кивнувшую Василису. Выглядит по-деловому, собранно, вот всегда бы так.

— Насколько это опасно? — поинтересовался босс.

— Не знаю. Но у меня есть огненная божественная метка, думаю если что попытки захватить мой разум огонь остановит.

— Тем не менее, это риск.

— Но наладить контакт с существом, которое обладает подобной информацией — стоит этого риска.

Когда Атаманов кивнул, соглашаясь, я открыл кейс и присмотрелся к кинжалу. Рукоять в виде змей по-прежнему глянцево поблескивает, по-прежнему неприятное ощущение настороженности при взгляде на оружие.

— Виталь, сухарями не хрусти.

У Ушана аж газировка носом пошла — не очень я удачно момент для просьбы выбрал. Подождали, пока он приведет себя в порядок, и когда наступила полная тишина я аккуратно взял оружие в левую руку, подержал на весу.

— Привет.

Молчание. В том, что серпент меня слышит я не сомневался. Но не отвечает — похоже, в ответ на мои действия тоже решил дать мне возможность поморозиться.

— Не отвечает. Может умер, может обиделся, давайте подождем.

Посидели несколько минут в полном молчании. Все это время я смотрел на кинжал в руке, наблюдая как поблескивает глянцевая чешуя черных змеек.

— Не выходит каменный цветок у Максима мастера? — не выдержав, ехидно поинтересовалась Василиса.

Вот не смогла она в состоянии нормальности даже десять минут продержаться. На секунду я отвлекся, подняв взгляд на девушку и в это время кинжал ожил — змеи обвили запястье двумя черными петлями, вгрызаясь в кожу и проявляясь под ней чернотой. Волнистый клинок начал исчезать, но практически сразу полыхнула огнем божественная метка у меня на руке и отлетев, с металлическим звоном кинжал прокатился по полу.

— Хорош! — с уважением покачал я головой, поднимая кинжал.

Рукоять снова матовая, змейки ощущаются словно живые, но вот глянец от избытка энергии ушел. Указав на это остальным, я рассказал, как менялся вид рукояти и высказал предположение, что на попытку захватить мое тело серпент потратил всю накопленную в кинжале энергию.

— Теперь до следующего убитого демона или в сумрак с собой брать, чтобы он снова на разговор смог выйти, — резюмировал я.

— Как-то не задался эксперимент, да? — поинтересовалась Василиса.

Отметил, что как кинжал в кейсе исчез и напряжение момента ушло, Вася заметно и не скрывая включила режим неприязни. Пока сидели в молчании накрутила себя по какому-то поводу? Или вспомнила, как ее напугал, так что со стула упала?

Загадка. Нет, я конечно ходячая аналитическая машина, как сиплый профессор сказал, а он человек определенно умный и мудрый, но с этой девушкой вся аналитика ничего не значит — она и логика просто несовместимы.

— Вася, у тебя какие-то проблемы? — вдруг спросила Алиса.

— У меня? У меня нет никаких проблем, — с ясным взором захлопала ресницами Василиса.

— Настолько нет проблем, что не можешь ядом раз в десять минут не плюнуть по кулдауну. Если есть что сказать или спросить, говори прямо.

Надо же, Алиса тоже умеет зубки показывать.

— Ух ты какие мы прямо возмущенные!

— Ух ты какие мы прямо обиженные!

— Обиженную ты в зеркале увидишь!

— Знаешь что, сестра⁈

— Пошла бы ты сама туда, с-сестра!

Обе уже на ногах, лицом к лицу глаза в глаза, кулаки сжаты.

— Леди! — прервал пикировку Атаманов, вставая между девушками. — Объяснитесь, по какому поводу возмущение?

— У Василисы ко мне претензии, после того как я участвовала в ритуале возвращения Максима к жизни.

— К тебе у меня никаких претензий, а вот этому молодому человеку я бы пару вопросиков задала! — показывая свою невоспитанность, показала на меня пальцем Василиса.

— Так, давайте тогда без нас. Макс, зайди как закончишь, — поднялся Атаманов и жестом позвал за собой явно обрадовавшегося перспективе срулить от намечающегося конфликта Ушана, даже забывшего забрать сухарики с недопитой газировкой.

Когда дверь за боссом и Ушаном закрылась, сестры вновь зацепились взглядами.

— Говори, — коротко произнесла Алиса.

Куда только делась вечно краснеющая стесняшка последних дней.

— Спроси его, с кем он ночь провел, когда тебя без сознания в больничку отвезли после вашего ритуала! — показала на меня Василиса.

— Мне это зачем?

— Спроси, спроси!

— Зачем. Мне. Это.

— Тебе не интересно?

— Нет. Если тебе интересно, то без меня, — кивнув мне, Алиса порывисто поднялась и быстро вышла из комнаты, оставляя нас с Василисой наедине. Тоже решила ретироваться — они как сговорились с боссом.

— Знаешь, твоя сестра права, — посмотрел я в блестящие зеленые глаза. — Если у тебя есть что спросить, могла бы говорить прямо, а не плеваться ядом.

— Мне не…

— И не говори, что тебе неинтересно. Я бежала за вами три километра, чтобы сказать как вы мне безразличны, ну не превращайся в ходячий анекдот.

— Пошел ты! — Василиса вскочила и направилась к двери.

— Стой! Сядь, пожалуйста, — показал я остановившейся у самой двери девушке на кресло рядом. Губы поджаты, ноздри раздуваются, стоит на месте и буравит меня взглядом.

Сама не пойдет — поднялся, хотел взять за руку, но дернула плечом, отстраняясь. Хотя все же обратно прошла, встала рядом с креслом.

— Василиса, ну мы же взрослые люди. Садись, давай я все объясню.

— Что объяснишь? Мужик сказал — мужик сделал? А если не сделал, еще раз сказал? Ты обещал, что не будешь больше путаться с Анной Николаевной, а по итогу? Мудак ты, а я ведь поверила…

— Легче стало? Покричи еще, все что накопилось.

— Что ты мне объяснить хочешь?

— Присядь, пожалуйста.

Глаза сверкнули, но вздохнув сквозь зубы и взяв себя в руки, вдруг как-то успокоившись, Василиса села в кресло. Да, покричала и явно ей легче стало, хотя злость не ушла — смотрит с прищуром.

— Ты вообще отчет смотрела? Знаешь, что со мной случилось на острове и после?

— Да.

— Досконально смотрела, или Рабинович напел?

— Какой Рабинович?

— Мне Хворостовский не нравится — картавит, в ноты не попадает. Вы-таки были на концерте Хворостовского? Нет, мне Рабинович напел.

— Досконально посмотрела, — буркнула девушка, почему-то покраснев.

— Хорошо. Значит ты видела, что у меня полностью сорвало резьбу и я превратился в овощ.

— Самокритично.

— Я помню каждую минуту состояния, когда осознавал себя человеческим организмом без желаний и эмоций, — раздельно и четко повторяя каждое слово, проговорил я, глядя в глаза Василисе. — Одно дело превратиться в овощ и этого не осознавать, другое дело испытать это как я, осознанно в течение долгих трех с половиной суток. И подобного состояния никому не пожелаю, так что по моей личной оценке даже твой сарказм здесь вряд ли уместен.

— Извини, — потупилась Василиса.

Надо же, опять в лесу что-то сдохло, второй уже раз она извинилась.

— Ты знаешь, что это был за ритуал по возвращению меня к жизни?

— Да.

— Досконально знаешь?

— Нет.

— Видела отчет?

— Нет.

— А он есть вообще, этот отчет?

— Нет.

— То есть ты не знаешь конкретно, что там произошло?

— Мне Алиса рассказала.

— Про все четыре часа?

— Четыре часа? — взметнула брови Василиса.

— Да, четыре. В общем, слушай: меня отвезли обратно на остров Саба…

— Он же закрыт для посещения?

— Тем не менее. Не знаю почему туда, может там эхо сумрака или еще что. Привезли, разместили в бунгало на склоне горы посреди леса. После некоторых приготовлений со мной в комнате остались Алиса и Люция, которые начали ритуал.