Поцелую тебя дважды (ЛП) - Уинтерс Уиллоу - Страница 25

— Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала прямо сейчас. — Мой тон становится тверже, бессердечнее, поскольку я убираю отчаяние в пользу контроля.

Я пыталась, моя Брейлинн.

По крайней мере, я могу сказать, что пыталась. Она может ненавидеть меня за то, что я сейчас держу ее в ежовых рукавицах, но, по крайней мере, она будет жива в конце этого.

— Это не значит навсегда — я хочу, чтобы ты осталась хотя бы на данный момент. — Я дам тебе все причины остаться.

Перевернувшись на бок, я встречаюсь с видом ее грудей, тонкая рубашка едва прикрывает их. Одна лишь мысль о том, чтобы быть с ней более требовательным, более строгим и даже жестоким, если она ослушается, заставляет мой член твердеть. Дотянувшись до тонкой ткани, я щипаю один из ее сосков, и сдавленный стон и дрожь, которые она мне дает, усиливают мою растущую потребность.

— Ты боишься, — говорю я и смотрю на нее.

— Да. — Кровать стонет, когда мой вес смещается, и я толкаю ее плечо вниз, заставляя ее лечь подо мной, пока я медленно возвышаюсь над ней.

— Тебе нужно слушать меня и делать то, что я говорю, а это значит, что ты останешься здесь на некоторое время. — Я бормочу команду, стягивая одеяло вниз, а затем поднимая подол ее рубашки. От холодного воздуха ее соски твердеют. Она нисколько не протестует, хотя и задается вопросом: — Мне вообще нельзя уходить?

— Ты здесь в безопасности, и поэтому ты останешься здесь. — После прямого ответа я опускаю губы к ее соскам и поочередно посасываю каждый, затем покусываю ее полную грудь. Ее глаза полуприкрыты, но ее мысли в другом месте.

— Скажи мне, о чем ты думаешь, — приказываю я ей.

— Они собираются меня убить? — спрашивает она и затем сглатывает. Кажется, мы оба находимся в состоянии внутренней войны. Что несправедливо. Этот беспорядок должен убрать я. Я уже сказал ей это.

— Ты будешь меня слушать, — приказываю я ей, пока мой большой палец разрывает ткань на ее бедрах. Я оттягиваю его и поднимаю ее бедра так, чтобы мои бедра оказались там, где я хочу, между ее ног. Мой член жаждет наказать ее киску за то, что она снова бросила мне вызов.

— Если бы кто-то другой когда-либо прикоснулся к тебе, — тихо отвечаю я и проверяю вес ее грудей, прежде чем размять их и поцеловать ее нежную плоть — я бы убил их медленно. Они бы умерли в агонии и сожалении.

Она вздрагивает, и между нами разгорается страсть. Ее голова откидывается назад, и я не тороплюсь, позволяя кончикам пальцев скользить по ее мягкой коже, оставляя мурашки.

— Я уже говорил тебе, ни одна душа не тронет тебя, пока ты будешь слушаться меня и подчиняться, — напоминаю я ей, и угроза того, что случится, если она заставит меня сказать ей снова, вертится у меня на языке, но вместо того, чтобы произнести слова, я обнаруживаю, что целую ее. Ее губы раздвигаются для меня, ее ноги обхватывают мои. Она слаба для меня, когда я силен для нее. Она отчаянно нуждается во мне, как и я для нее, но только когда я требую этого.

Все это моя вина, что я был слаб, когда дело касается ее. Я принял решение. Я хочу ее, но единственная сторона, которую ей позволено видеть, это та, где я доминирую над ней, где у нее нет выбора. Это та сторона меня, которую она хочет и в которой нуждается.

— Ты ведь моя, не так ли?

— Да.

— Моя милая наивная девочка, ведь ты всегда будешь такой, не правда ли?

— Да, Деклан. —

И ты любишь меня, не так ли?

Я почти сомневаюсь. Но я останавливаю себя и вместо этого спрашиваю:

— И ты никогда не оставишь меня, не так ли? — Я поглаживаю свой член один раз, а затем просовываю головку между ее скользкой щелью.

— Никогда. Я не уйду, пока ты мне не скажешь. — Слова вырываются из нее, когда я слегка наклоняю ее бедра, сжимая ее чуть ниже задницы, достаточно сильно, чтобы оставить синяк.

— Это моя хорошая девочка, — бормочу я ей в ухо, а затем вонзаюсь в нее. Бля. Ее киска — рай. Тугая и гостеприимная, пока я трахаю ее так глубоко, как только могу, не торопясь с каждым толчком.

Когда я стону ей в шею, позволяя удовольствию пройти сквозь меня, я мельком вижу мою прекрасную Брейлинн. Ее глаза закрылись в восторге, ее губы приоткрылись в наслаждении.

Это все, что нам нужно. Я качаюсь на ней, зная, что ей это нравится. Что она чертовски любит меня и все, что я с ней делаю. Когда я ускоряю темп, она пытается заглушить свои стоны простыней, и будь я проклят, если позволю этому случиться.

Сжав простыню в кулаке, я вырываю ее у нее.

— Не смей, моя маленькая игрушка для секса. Дай мне услышать тебя. — Держа руку на ее горле, большой палец на ее подбородке, заставляя ее смотреть на меня, я трахаю ее сильнее и глубже. Ее ногти впиваются в мои плечи, когда она цепляется за меня, стонет мое имя, пока я подвожу ее все ближе и ближе к краю, с которого мы оба отчаянно хотим упасть.

Мое имя.

Моя. Потому что она моя.

***

— Тебе следовало дать ей возможность уйти, — раздается эхом голос моего старшего брата, стоящего перед дверью.

— Это было слишком для нее. — Слышно горе Джейса, но я не вижу ни его, ни Картера. Есть только дверь, которую я знаю в своем нутре и которая ведет к ней. Где была ванна. Где они пытали ее. Укол в затылок пробирает меня до глубины души, когда я пытаюсь слушать и ничего не слышу.

Только кап, кап, кап переливающейся воды.

— Я же сказал тебе дать ей время, — говорит мне Картер, и я резко поворачиваюсь к нему лицом, чтобы предупредить его оставить нас в покое. Стиснув челюсти и овладев гневом, преобладающим над усиливающимся страхом, я все еще вижу, что там ничего нет. Только пустой зал.

Тук-тук-тук … Я слышу только стук своего сердца.

Холодный пот выступает у меня на затылке, когда я снова поворачиваюсь лицом к двери.

— Брейлинн? — кричу я ее имя, поворачивая ледяную ручку. — Я же сказал тебе остаться, — произношу я сквозь зубы, когда дверь со скрипом открывается, и тут же жалею об этом. Я жалею обо всем.

Один шаг вперед, и я не могу идти дальше. Мои колени подкашиваются. Брейлинн…

Ее маленькое тело болтается всего в нескольких футах от пола.

— Тебе следовало дать ей возможность уйти, — говорит Картер у меня за спиной.

— Деклан? — Я резко просыпаюсь, холодный пот покрывает каждый дюйм моей кожи, когда я вскакиваю. Вздох Брейлинн встречает ее, она плотнее натягивает простыню на себя, отстраняясь от меня. Широко раскрытые глаза и ужас. Моя милая девочка, которая всегда улыбалась, которая была игривой и озорной. Как давно я видел ее с чем-то иным, кроме этого взгляда осторожности и страха на лице?

— Мне жаль, — шепчет она. — Тебе приснился кошмар.

Мне нужно время, чтобы собраться. Сглотнуть и сделать вдох. Осознать, что это был просто очередной ночной кошмар.

Я почти говорю ей идти спать. Но вместо этого у меня возникает другой вопрос.

— Ты боишься меня?

Она колеблется лишь мгновение, когда ночной свет луны проникает сквозь жалюзи и ложится на ее маленькое тело.

— Ты же знаешь, что да.

Ее честность выражена тихо.

Мое почти остается похороненным внутри меня, но этот час ночи не оставляет времени для невысказанных потребностей.

— Ты любишь меня? — спрашиваю я ее.

— Да, — отвечает она, не колеблясь.

— Больше, чем ты меня боишься?

Я встречаю тишину и ее великолепные глубокие карие глаза, умоляющие меня забрать этот вопрос обратно. Это все, что мне нужно.

— Спи, Брейлинн, — говорю я ей, ложась обратно, не уверенная, как я вообще смогу спать после этого. Видения ночных кошмаров преследуют меня, пока я лежу так неподвижно, как только могу, желая, чтобы наступил сон без сновидений. Уже почти 5 утра, когда мой телефон загорается с безмолвным сообщением.

Это от Картера: Деньги здесь, и охрана проинформирована. Когда будешь готов, просто дай мне знать.

Глава 18

Брейлинн

Одно неверное движение — и я труп. Это все, о чем я продолжаю думать.