Ликвидатор Историй. Книга I (СИ) - "Diabolo" - Страница 59

— Уводите. — махнув на меня рукой, десятник развернулся к князю, — Соблюдайте самообладание, прошу Вас, Светлейший.

— Убери от меня свои руки! — не обращая внимания на слова гвардейца, вопил он.

— Хах, а ты попробуй меня убить! — разлепил я окровавленные губы, — Твой сын к примеру уже попытался!

— Да я тебя... — а дальше я уже не расслышал.

Державший меня под руку конвоир, от греха подальше, вмазал мне солидную оплеуху. Вконец измотанный организм не выдержал такого издевательства и сознание погрузилось во тьму...

***

Интерлюдия.

Царь Георгий I.

— Что там произошло? — повелительно спросил государь, взглянув на собеседника.

— Бой, Ваше Величество. — ответил глава стражи дворца, склонившись в поклоне ещё ниже.

— Явор, скажи мне, о чём я тебя просил? — нахмурившись, стукнул правитель кулаком о подлокотник трона.

— Не допустить открытого конфликта между культами Унар-аша и Вераса на приёме. — с горечью в голосе ответил Явор.

— А теперь ответь, — подавшись вперёд, царь по буквам проговорил, — Что там произошло?

— Верховный и Первый культа Вераса вступили в магический поединок с Первым Стилетом Унар-аша, — уже поняв, что ничего хорошего его не ждёт, глухо произнёс Явор.

— Кто-то погиб? — уточнил Георгий.

— Да, Ярополк Волгинский, в бою, Василий залил ему яд в рот. — подняв на своего господина глаза, горестно вздохнул он.

— Досадно, — пожевав губу, произнёс монарх.

Он относился к Ярополку чуть ли не как к старшему брату. Да, он знал, что в последнее время им пытались манипулировать, давя на дружеские чувства. Но все же государю этот человек был приятен как личность, принявшая активное участие в его воспитании. Но эта же личность его предала, вступив в сговор со своим отцом. Нет, это не была измена. Это была политика, а в ней, как известно — друзей нет. Вот и всё.

Поэтому Георгий для себя решил, что к делу по убийству Первого Меча отнесётся как правитель, а не как побратим убитого.

— Что там с другими участниками событий? — оглядев тронный зал, вопросил он.

Сейчас он сидел в Малом Тронном Зале, и его окружали высшие чиновники Урусии по правую сторону. И самые влиятельные аристократы по левую руку от царя. А в центре, у ног Георгия, на красном ковре, находился Явор.

В свете потолочных люстр, из-за мраморной колонны вышла пожилая дама.

— Ваше Величество, — поклонилась придворная целительница в ранге Мастера, — Оба сейчас находятся в стабильном состоянии. Их жизни ничего не угрожает.

— Спасибо за проделанную работу, Марфа Алексеевна. — благодарно кивнул головой правитель.

Он уважал эту благообразную старушку в белой мантии даже больше собственных наставников. Все-таки один из трёх магов Урусии, достигших ранга Мастера и ныне живущих. Так ещё и женщина, что только усложняло её жизнь в патриархальном обществе.

— Не стоит, там делов было на пару минут, — принизила свой вклад целительница, — Вот только глаз Степану, увы, восстановить не сумею.

— Будет ему уроком. — послышалось недовольное ворчание из кучки аристократов и из неё шагнул вперёд мужчина.

— Царь, — отвесил он неглубокий поклон, сжимая в руках красную шапку, — До коле эти ироды Вераса будут смуту чинить безнаказанно? — возмущённо проговорил он.

Смерив взглядом новое действующее лицо, Георгий тяжко вздохнул. Как же его затр*ахали все эти придворные игрища.

Перед ним, изображая всепоглощающее негодование стоял князь Лесовской. Один из самых влиятельных людей государства. А ещё очень хороший лицедей. Правитель был одним из немногих, кто знал истинную личину этого «деревенщины». Беспринципный человек, лишённый малейшего понятия о чести и рамках приличий. Его сдерживали лишь неписанные правила дворянства и закона царства. Но змей имел тысячу шкур, а к каждому человеку имел свой подход.

Устало помассировав веки, всё же сидел он тут уже третий час, государь ответил:

— Чего тебе надобно, княже?

— Вестимо чаго, — досадливо махнул шапкой князь, — Справедливости!

— Закрой рот, деревенщина! — выкрикнул князь Волгинский, тоже выйдя вперёд, — Тихушник подло отравил моего сына!

— Побитая собака ещё что-то тявкает, — злорадно заулыбался Лесовской, — В ратном бою убиен был твой выродок!

— Он был отравлен ядом Пересмейки! — набычился его оппонент.

— Чья бы корова мычала про отраву! — стал тыкать в него пальцем Алексей, — Вы с моим младшим братом Степаном сами отравили кубок Василия!

— Да как ты смеешь врать про...

— Бум! Тихо! — пророкотал раздраженно Георгий, ударив ножнами меча о мраморный пол.

— Прости царь. — всё ещё злясь, проговорил Волгинский.

— Простите, Вашество, что перебили. — вслед за ним принёс извинения Лесовской.

Покачав головой, Георгий откинулся на спинку трона. И так каждый раз. Когда эти двое пересекаются, начинают лаять друг на друга как последние дворовые псы. А с виду же, почтенные люди. Но да ладно, князья себе и не такое позволяют.

— Значит так, голубчики. Правды хотите? — грозно пророкотал царь, обведя взглядом собравшихся.

— Вестимо, что так. — важно кивнул Алексей Лесовской.

— Да. — сухо ответил Волгинский.

— Канешно, дарагой царь! — раздался третий голос.

И тут скривились уже и князья, и царь, и несколько графов. Этого персонажа тут знали все. Рождённый от брака дочери вождя одного из племён Степи и князя Степеневецкого, нынешний правитель Степняцкого княжества был занозой в заднице у всех. Ещё яростнее поддерживающий Степную партию, он очень сильно мешался под ногами всех придворных из других лагерей.

— А кагда Судилище-то будет, о светлоокий? — потирая свой крючковатый нос, спросил молодой мужчина.

— Завтра днём. — дёрнув плечом, ответил правитель.

Что-что, а вот обращение к нему как к великому хану Георгию не нравилось совершенно. Но что поделаешь, если собеседник две трети своей жизни провёл у своего деда по материнской линии в «гостях»? Просто тогда очень многим не понравился мезальянс князя и принцессы одного из сильнейших степных племён. И эти недовольные очень рьяно и с завидным упорством пытались убить «степного выродка». Вот от греха подальше его и сослали на воспитание к деду.

— Ну и славна, а то сегодня все уже утомились. — проведя рукой по набитому едой животу, ответил Степневецкий.

Глава 29. Суд.

Часть 1.

Вечер того же дня. Дворцовые казематы.

— Девяносто девять, — сквозь зубы прорычал я, — Сто.

Отжавшись в сотый раз, перевернулся на спину, тяжело дыша. Кожи коснулся влажный камень пола, а глаза защипало от солёного пота. Тренировка шла уже третий час, мышцы сводило нещадно. Но что ещё прикажете делать в одиночной камере?

С жадностью набрав в лёгкие холодного воздуха, вскочил на ноги. Тут воняло сыростью и плесенью, но это было бы не проблемой, если бы не одно но. Холодно тут было как в морозильнике. Хотя чего я собственно ожидал от царских казематов? Люкс комнату с прелестными горничными?

Попрыгав с ноги на ногу, стал приседать. Каталажка была три метра в длину и два в ширину, поэтому сильно разнообразить упражнения не получалось. Закончив с приседаниями, хотел было перейти к прессу, но за дверью послышались шаги.

Оглядевшись, в два шага достиг шконки и подцепил лежащую на них рубашку.

Дверь камеры была сделана из толстенных дубовых досок, оббитых полосками железа. А на уровне глаз была небольшая задвижка. Она то и открылась.

Темноту, царившую до этого в комнате разрезал свет от пламени факела. И я тут же отключил «Ночное зрение», мана не бесконечная.

— Живой там? — задал вопрос тюремщих, блеснув глазами в открытом окошке.

— Пока не сдох. — усмехнувшись напялил на себя рубаху, что выдали при «заселении».

— К тебе посетитель, сильно не шуметь. — проворчал он, и в послышались щелчки открываемого замка.