Писательница для Белова (СИ) - Котлярова Екатерина - Страница 7

— Сядь, — Дамир силком усаживает меня на лавочку. — Как жалко ты выглядишь.

Я хмурю брови, смаргиваю слёзы обиды. Почему-то действия и слова других не цепляли меня столь сильно, как слова Дамира. Я выдёргиваю локоть из пальцев парня, обхватываю себя за плечи в защитном жесте. Очень хочется домой, но я понимаю, что парень меня точно не отпустит.

Краем глаза я вижу, как он облачается в хоккейную форму, которая делает и без того внушительную и широкоплечую фигуру просто огромной. Против воли, смотрю на него исподтишка. Исподлобья.

Чтобы он не заметил.

Сколько книг я писала о любви. И практически каждый мой герой был таким же. Высоким. Широкоплечим. Темноволосым. И темноглазым.

В моём воображении они все были похожи на него. Я перестаю дышать, когда осознаю это.

Он в моём вкусе. Его внешность мне нравится. Очень нравится.

И мне сложно смотреть ему в глаза. Потому что я робею. Потому что он слишком красив. Потому что его красота… пугает. Своей идеальностью.

Я понимаю, почему столько девушек в него влюблены.

Потому я сама пишу книги о таких парнях. Но в моих книгах молодые люди всегда нежные. Трепетные. Любящие.

Дамир на такого совсем не похож. В его чертах лица нет мягкости. Нет нежности. Жёсткость. Даже жестокость. Хмурость. Непоколебимость. Уверенность в себе и собственных силах.

Он знает, что он красив.

Он знает, что он привлекателен.

Он знает, что на него летят девушки, как мухи на мёд.

И он пользуется этом. Принимает как данность.

Моё сердце стучит слишком быстро. Я слышу его стук в ушах. Чувствую пульс в горле.

Самая большая ошибка, которую можно совершить — влюбиться в него. Потому что такие, как Дамир, не умеют любить. Не умеют быть верными и преданными.

Я медленно выдыхаю и закрываю глаза, пытаюсь выкинуть ненужные, назойливые мысли из головы.

Я надеюсь, что совсем скоро наши пути разойдутся. Дамир забудет обо мне, как обо всех тех девушках, которые так настойчиво крутились вокруг него. Так же, как о той девушке, которую мы встретили в холле.

Я удалю книгу. Нет. Я просто поменяю содержание. Название. Аннотацию.

Всё будет другим.

— О чём думаешь, мышь? — голос Дамира раздаётся над самым ухом.

Я вздрагиваю от неожиданности, распахиваю глаза и смотрю в идеально-красивое лицо Дамира, находящееся слишком близко к моему. Я затаиваю дыхание. Скольжу взглядом по резким чертам лица. По густым чёрным бровям. Идеальной формы. Задерживаю взгляд на длинных чёрных ресницах. Настолько длинных, что они достают до самых бровей, пока он моргает.

Смотрю на нос. Единственное, что не выглядит идеальным на его лице. Искривлённый. Явно сломанный. Но он придаёт мужественности лицу Дамира. Как и скулы.

— Всего рассмотрела? — насмешливо дёргает уголком губ. — Теперь ещё активнее будешь засовывать пальцы в трусы? Или ты их снимаешь, как доставляешь себе удовольствие?

Почему-то голос парня становится низким. Я взглядом бегаю по раздевалке, не зная, куда деться от стыда.

— Или ты хочешь написать очередную книжонку обо мне?

— Я не писала, Дамир, — упрямо повторяю я. — И я не занимаюсь столь неприличными действиями, — добавляю зачем-то и в то же время заливаюсь краской стыда.

У меня даже в горле горячий ком встаёт от неловкости. Не понимаю, зачем я это сказала.

Дамир умирается руками в шкафчики, находящиеся за моей спиной. Склоняется ещё ниже, чем до этого. Втягивает воздух у моего виска. Выдыхает, шевеля дыханием волосы.

— Врёшь, — шепчет, губами цепляя вершинку ушка. — Не могла ни разу не… — он на мгновение запинается, будто подбирает слова, — пальцами доставлять себе удовольствие. Или игрушками.

— Дамир, прекрати, — я вскидываю ладони и кладу на грудную клетку парня, пытаясь отодвинуть парня от себя.

Его близость слишком давит. Не даёт мне вдохнуть. И мешает мне нормально думать.

— Пожалуйста, прекрати говорить такие вещи. Это слишком… Слишком порочно.

— Писать при этом такие книги ты не считаешь порочным.

— Мои книги про подростков. В них нет ничего грязного, — говорю сбивчиво. — Мои книги про первую, чистую любовь.

— Особенно чистую любовь все увидели в той сраной порнухе, которую ты написала. Чистота и непорочность, — Дамир хрипло смеётся, склоняясь к моей шее и при каждом слове цепляя кожу влажными губами.

По всему телу бегут мурашки. От контраста температур. Слишком холодно в раздевалке. А я ещё и мокрая после того, как тот парень выплеснул на меня воду.

А губы Дамира горячие.

Именно от этого я вся покрываюсь мурашками.

— Дамир, можно, я пойду домой? Я всё исправлю. Мне только нужен мой компьютер.

— Нет. Ты будешь сидеть до конца тренировки, — обрубает жёстко. — Или ты к кому-то спешишь, мышь?

Я теряюсь от напора в его голосе. Молчу. Только в недоумении моргаю, чувствуя частое дыхание на шее.

— Тренировка началась. Пойдём. Будешь сидеть на трибуне.

И снова Дамир тащит меня за собой. Уже на ледовую арену. Оставляет меня за специальным стеклом, следить за тренировкой.

И я неотрывно смотрю за его фигурой. Его движения на льду были завораживающими. Дамир точно знал, куда нужно направить шайбу, как обойти соперников и когда лучше всего атаковать. Даже на тренировке он выкладывался полностью, словно это был финал чемпионата. Каждый его пас был точным, а бросок — мощным и стремительным. Я смотрела, как он отрабатывает игровые моменты, маневрируя между другими и как ни один его шаг не был случайным. Казалось, все его действия просчитаны на несколько ходов вперёд.

Я даже не заметила, как пролетела тренировка. Все стали удаляться со льда, а Дамир подъехал к тренеру, начал что-то обсуждать.

Я вздрагиваю, когда мне на плечи опускается что-то безумно тёплое. Оборачиваюсь. С изумлением вижу Савелия. Парень стоит за спиной, смотрит на меня задумчиво и будто тепло.

— Привет, — говорит тихо.

— Привет, — отзываюсь эхом.

— Замёрзла, — не спрашивает, констатирует факт. — Где твоя куртка?

— Сожжена на дворе университета, — я пожимаю плечами.

— Всю тренировку сидела в одном свитере? — сводит брови вместе.

— Да. Мне нечего надеть. Мои вещи украли.

— Я отвезу тебя домой, хочешь? — предлагает Савелий, улыбаясь.

— Она не хочет, Сева, — голос Дамира холоднее льда, блестящего на арене. — Что ты здесь делаешь? Ты должен быть на терапии.

— Раньше сделали, — в голосе Савелия слышу надлом. — Пришёл посмотреть на тренировку.

— Скоро ты вернёшься на лёд, — Дамир похлопывает парня по плечу.

— Девушка замёрзла, Мир. Мозгов дать ей куртку не хватило?

Я вжимаю голову, впервые за день слыша, что кто-то смеет так разговаривать с Беловым.

Дамир окидывает меня тяжёлым взглядом, хмурится и ничего не отвечает. Обходит Савелия, встаёт передо мной. Смотрит сверху вниз. Долго. Молчаливо. Выжигая меня дотла.

— Я отвезу тебя домой. Через пять минут заберу.

Парень уходит, оставив меня наедине с Савелием.

7

Глава 7

Катя

Я кутаюсь в куртку молодого человека, чувствуя исходящий от неё запах одеколона и кондиционера для белья. Я кидаю взгляд на часы, обхватывающую моё запястье, понимаю, что бабушка точно переживает из-за того, что я не пришла домой.

Руками я сжимаю голову. Поднимаюсь с сиденья, на котором так долго сидела, ёжусь ещё сильнее. Почему-то всё тело начинает сотрясать сильная дрожь. Я обхватываю себя руками за плечи, медленно иду на выход.

— Ты куда? — Савелий берёт меня за локоть, настигая меня в несколько шагов.

— Я домой. Мне срочно нужно домой. Бабушка будет переживать, что я ещё не дома. Это очень плохо, — бормочу себе под нос. — Она, наверное, меня потеряла.

Я бормочу, нервно кусая нижнюю губу и всхлипывая. Мне до ужаса сильно хочется плакать от отчаяния.

— Ты не можешь ей позвонить? — спрашивает с удивлением молодой человек,